Отбор невест для драконьего принца: провести и не влюбиться (СИ) - Петровичева Лариса

- Как думаешь, там есть кто-нибудь? – негромко спросила она. – И где отсюда выход? Ведь те, кто все это принес, как-то отсюда вышли.

Я неопределенно пожала плечами. Кажется, нам надо выйти из этого зала и возвращаться, надеясь, что туннель все-таки выведет нас на поверхность.

А больше я ничего не успела подумать. Крышка гроба медленно заскользила в сторону, и мы с Петровой хором завизжали.

Это действительно был упырь – в точности такой же, каким его описывали в легендах. Из гроба скользнула туманная черная тень, проплыла по залу и остановилась в центре, медленно сгущаясь в высокую человеческую фигуру. Мы с Петровой уже не визжали – прижавшись к стене и схватив друг друга за руки, мы могли только смотреть и еле слышно скулить. От ужаса меня тошнило. Кажется, это действительно был конец: я вспомнила, что мы с Петровой хотели съездить осенью к родителям, и эта мысль окончательно опустошила меня.

Ничего у нас уже не будет. Ничего и никогда.

С каждой секундой тень становилась все гуще. Она обретала плоть – вот мелькнул гладкий купол черепа, обрастая кожей, вот длинные тонкие руки скользнули в рукава темно-синего сюртука с серебряным шитьем на лацканах, вот в провалах глазниц сверкнул взгляд, острый и испытующий. Петрова пищала – этот надрывный звук просто не мог исходить изо рта орчанки, и от него становилось настолько жутко, что я не знала, каким святым господним чудом еще держусь на ногах, не падая в обморок. Упырь скользнул к нам и, устало вздохнув, произнес:

- Девицы, ну как же вы кричите…

Судя по его одежде, он провел в этом подземелье пару сотен лет: так одевались во время правления Вороньих королей. Если бы я встретила этого господина на улице, то не дала бы ему больше тридцати и решила, что он хорош собой. Четко очерченные губы упыря дрогнули в улыбке, и он устало поинтересовался:

- Откуда вы тут взялись, позвольте полюбопытствовать?

Петрова издала слабый стон и соскользнула по стене в обморок. Упырь устало завел глаза к потолку, словно наблюдал такую сцену тысячу раз, и она уже успела утомить его. Он склонился было над Петровой, и тут я опомнилась и встала так, чтобы заслонить подругу.

Упырь вздохнул.

- Я не собираюсь посягать на вашу подругу, юная леди.

- Лучше отойдите, - посоветовала я, понятия не имея, чем стану отбиваться от него, если он все-таки решит не отходить. Упырь снова улыбнулся, и я подумала, что прямо сейчас он нас убивать не будет. Хотел бы – уже доедал бы.

- Так как вы сюда попали?

- Мы нечаянно, - ответила я и, склонившись над Петровой, принялась хлопать ее по щекам, пытаясь привести в чувство. – Мы провалились там, в туннеле. Ну то есть, шли наверху, провалились и стали искать выход.

- Как интересно, - в голосе упыря действительно звучало искреннее любопытство. – И что там теперь наверху?

Петрова с тихим стоном приоткрыла глаза, увидела меня и ее взгляд прояснился. Потом она заметила упыря и прошептала:

- Нам конец…

Я помогла Петровой подняться – встав на ноги, мы обернулись на упыря и увидели, что он не собирается нападать и рассматривает нас с искренним любопытством энтомолога, которому на голову свалилась редкая бабочка.

Ничего. Не конец. Мы еще повоюем.

Некоторое время мы таращились на упыря, прикидывая, как далеко сможем удрать, а он разглядывал нас. Наконец, упырь произнес:

- Так как вас зовут, милые барышни?

Мы с Петровой представились, упырь приложил руку к пышным кружевам рубашки на груди и с легким поклоном сообщил:

- Гаспар ван дер Линт, к вашим услугам. Не прогуляться ли нам?

- Куда? – негромко спросила Петрова. – До того света?

Гаспар снова завел глаза к потолку.

- Если бы я хотел осушить вас, - негромким свистящим тоном произнес он, - то вы бы даже не поняли, что умираете. Не надо так дрожать, я не собираюсь причинять вам вред.

- Почему? – спросила я. Вопрос был не праздный: на голову упыря свалились две девушки с горячей кровью, а он, несмотря на то, что много лет ничего не ел, почему-то не хочет отобедать.

- У меня непереносимость человеческой крови, - ответил Гаспар. – А также орочьей и эльфийской.

Мы с Петровой вздохнули с облегчением и тотчас же по дурацкому свойству бабьей натуры принялись жалеть нового знакомого.

- А как же вы обходитесь? – с искренней тревогой спросила Петрова. Она окончательно опомнилась, прогнала все страхи и периодически пристально смотрела по сторонам: я видела, что Петрова прикидывает, как бы забрать часть сокровищ так, чтобы хозяин не заметил.

- Свиная кровь, - Гаспар улыбнулся и указал в сторону коридора. – Все-таки предлагаю нам прогуляться.

- А… - Петрова ахнула, махнула на ларцы и затараторила: - А вот это вот все? Это тут нельзя просто так оставлять! Если мы уйдем, тут мигом будет толпа всяких охочих до чужого добра!

- Там наверху по-прежнему Тансворт? – поинтересовался Гаспар и, когда мы кивнули, вздохнул: - Скверный городишко.

Мы дружно кивнули: скверный, да. Гаспар обернулся к своим ларцам и, раскинув руки в стороны, плавно потек к сокровищам, едва касаясь пола носками туфель с тяжелыми золотыми пряжками. Несколько легких взмахов – и ларцы затянуло туманом. Спустя пару секунд они растворились в затхлом воздухе подземелья. Если бы кто-то сюда вошел, то увидел бы лишь приоткрытый гроб и непременно задал бы деру, пока не вернулся хозяин помещения.

- Что ж, милые барышни, - Гаспар обернулся к нам и с улыбкой указал на выход. – Думаю, нам с вами пора.

И мы вышли в коридор и побрели в сторону едва заметно светлеющей дыры, через которую и попали сюда.

Меньше всего мне хотелось думать о том, что Гаспар мог нам наврать про свою аллергию.

Когда Гаспар вытащил нас с Петровой из подземелья, наступил вечер. Сумерки сгустились сиреневым и синим, над кладбищем взошли звезды. Петрова прошла к деревьям, сорвала нужные цветы и сказала:

- Ну вот, теперь можем идти дальше. Гаспар, а что вы собираетесь делать?

После этого вопроса я почувствовала, как у меня шевельнулись волоски на загривке. Гаспар улыбнулся.

- Отправлюсь в сады Алейны, - ответил он. – Когда-то это был мой дом. Раз уж вы меня разбудили, милые барышни, я хочу посмотреть, как там дела. Возможно, найду какое-нибудь занятие, которое подойдет джентльмену.

Мы шли по заросшей тропе, петляя среди могил. Далеко впереди маячил огонек: в сторожке зажегся свет. Я невольно представила, каково это: сидеть здесь всю ночь, не зная, кто может прилететь из тьмы на твой огонь – и невольно поежилась. После найденного вампира я не обольщалась насчет того, что это кладбище заброшенное и забытое.

- В садах Алейны сейчас живет его высочество Эжен, - сообщила Петрова, зацепившись штанами за какую-то корягу. Хорошо Гаспару – он плывет в воздухе, едва касаясь травы, а мы тут пробираемся впотьмах, едва не падая. – Не знаю, будет ли он рад гостям.

- Эжен? Он из рода Вороньих королей? – с любопытством уточнил Гаспар.

- Нет. Вороньих королей сменила драконья династия Со-Мин, - ответила я. Мы вышли в ту часть кладбища, где дорога была пошире, и идти стало легче.

- Прекрасно! – улыбнулся Гаспар. – С Вороньими королями я никогда не ладил. Это ведь именно они засунули меня в тот склеп.

- Почему? – поинтересовалась Петрова. Гаспар посмотрел на нее с определенным уважением. Должно быть, в его картине мира орчанки не озадачивались делами прошлых лет.

- О, это очень долгая история. Я, видите ли, служил архимагом при дворе его величества Лютера, Пятого Вороньего короля. И однажды мы с ним не сошлись во мнениях. Я считал, что неправильно наказывать женщину, которая не ответила на притязания владыки и решила сохранить верность мужу. А он был уверен: если дама воротит нос от государя, этот нос надлежит укоротить. Там, конечно, накопилось еще много разных противоречий, но эта мелочь была решающей.

Вот и сторожка. Из нее доносилась негромкая музыка и плыл запах свежесваренного кофе. Мы тихонько прошли мимо, надеясь, что сторож не услышит наших шагов. Гаспар заглянул в маленькое окошко и осведомился: