Наблюдатели - Питер Леренджис

Адам застыл на месте. И оглянулся через плечо. Видеокамера стояла под углом, нацелившись объективом на центр комнаты. И была включена.

Он медленно попятился, чтобы попасть в зону видимости камеры.

Щелк!

На полу материализовалась хоккейная форма. Прямо у него под ногами. Адам перевел дыхание. Медленно поднял глаза. Видеокамера исчезла. Осталась линза объектива. Она парила в воздухе, как летающее око. Под этим летающим оком была груда тетрадок и листочков.

Домашнее задание пятого класса.

Коробка игры «Монополия», сказки, тетрадка со спиралью. Все, как он видел на экране видоискателя.

Только теперь он видел это не через объектив. Он стоял посреди всего этого.

В комнате.

В прошлом.

В ловушке.

Его охватила паника. Надо выбраться отсюда.

Линза объектива! Надо смыться из ее поля зрения!

Адам рванул налево. К двери.

Щелк!

Снова вспышка. Изменение в освещении и цвете. И этот характерный щелчок.

Все восстановилось. Это опять его комната, из которой он только что выходил. Никаких вещей и предметов из прошлого.

Видеокамера как стояла на его столе, так и стоит себе. И никаких тебе летающих линз.

В голове у Адама бешено крутились мысли.

Могу я контролировать все это?

Могу входить и возвращаться?

Или я совсем спятил?

Не успел он ответить себе на последний вопрос, как снова оказался в поле зрения камеры.

Щелк!

Но на этот раз изменение света и щелчок не испугали его.

Когда комната полностью преобразилась, Адам стал ее внимательно оглядывать.

Теперь он обратил внимание на то, что больше всего пугало его прежде. Например, освещение и цвета. Они были более приглушенные, в коричневатой гамме. Звуки проносящихся автомобилей, шум душа наверху были чуть глуше и тише обычных.

Свет за окном был, напротив, очень ярким. Он выглянул наружу.

Снег.

Ему вспомнилась улица, которую он вчера видел в видоискателе около дома Лианны. Она была также усыпана снегом.

Камера вовсе не была сломана. Я видел снег.

Он пытался вспомнить, что было четыре года назад. Был ли снег? Он никак не мог сосредоточиться.

Адам подошел к кровати. Пощупал простыни. Потом провел рукой по спинке и нащупал жесткие комочки жвачки. Он их всегда прилеплял туда.

Пока мама не велела навести порядок и все выкинуть. Мне было десять лет.

Он посмотрел на книжные полки и увидел книжку Джека Финни. Он не видел ее с тех пор, как дал почитать Лианне в седьмом классе. Он протянул руку, чтобы взять ее. Пальцы сжали переплет. Он чувствовал его на ощупь. Но книжка не сдвинулась с места. Словно она была из какого-то необычного материала. Вроде бы и плотного, а вроде бы и нет. Так, уплотнившийся воздух.

Он потянул сильнее. Рванул на себя. Она поддалась.

Топ-топ-топ-топ.

Адам резко обернулся. Книжка упала на пол.

Папа сердито топал по лестнице.

Но какой папа? Прошлый или настоящий?

Какая разница. Сейчас все не к месту — что тот, что этот.

Он метнулся вон из зоны видения камеры.

Щелк!

Его комната — нормальная, привычная и, главное, неэфемерная — мгновенно материализовалась вокруг него.

Папа — настоящий папа — вошел в комнату и сразу уставился на видеокамеру.

— Так это твое домашнее задание?

— Видеокласс, — не задумываясь, выпалил Адам. — Вернее, видеопроект. Это по искусству коммуникаций.

— Откуда ты ее взял? — отец направлялся к камере.

— Не трогай! — крикнул Адам и бросился к отцу, чтобы встать у него на пути.

Но было поздно.

Папа взял камеру и посмотрел в видоискатель.

6

Закажите файл отца.

Нет необходимости.

Почему?

Потому что видит только мальчик.

— Да она сломана.

Эти слова мистера Сарно весь день звучали в голове у Адама. Он ничего не увидел. Лианна тоже ничего не разглядела.

Я один вижу?

Вывод: либо камера с придурью, либо я.

Запись все покажет. Ему до смерти хотелось поскорее просмотреть ее.

Он прихватил кассету в школу. Она лежала на самом дне его школьного ранца. Гоня на велике в школу вместе с Лианной и Рипли, он чувствовал, как она болтается у него за спиной.

— Терпеть не могу всякие сюрпризы, — заметила Лианна.

— Этот тебе понравится, — успокоил ее Адам.

— По мне, так чтоб позабавнее и покороче, — насмешливо бросил Рипли. — А то мне на тренировку.

Они пронеслись по Локаст-авеню и свернули на дорожку, ведущую к дому Рипли.

— Рипли, — обратился к нему Адам, ставя свой велосипед на заднем дворике. — Тебя как ветром сдунет.

Если все пойдет как следует.

О том, что будет, если все пойдет не так, как он рассчитывал, Адам старался не думать. Только поднимаясь по лестнице в комнату Рипли, он почувствовал, как его всего трясет.

А если все пойдет шиворот-навыворот?

Сплошной позор. Друзья решат, что я совсем свихнулся.

Стоп. Думай о лучшем.

Если все пойдет путем, если ему действительно удалось записать прошлое, если камера и в самом деле зафиксировала происходившее четыре года назад…

Суббота. Три часа дня.

Несчастный случай.

Ему придется отправиться на озеро, взять с собой видеокамеру.

Нет. Даже думать об этом не смей.

Все произойдет снова. У него на глазах. Не какими-то отрывками. Он все узнает. Наверняка.

И это пугало его больше всего.

Рипли с трудом открыл дверь в свою комнату из-за кучи наваленной одежды. Они пролезли внутрь, подняв облачка пыли.

— Да как ты можешь так жить? — удивилась Лианна.

Рипли схватил кучу тряпья и сунул в плетеную корзину, и без того набитую замызганной футбольной формой.

— Пардон, дворецкий в отпуске.

Скривившись от отвращения, Лианна уселась на краешек кровати.

Адам поставил около нее ранец. Достав из него рюкзачок, он поставил его рядом. Из него выглядывал конверт без адреса. Адам достал камеру и вставил кассету.

Лианна разорвала конверт.

— Ты что делаешь? — закричал Адам.

— Но там, может, есть сведения о владельце камеры. — Лианна вытянула из конверта газетные вырезки. — О, прости, Адам. Почему ты не сказал, что это твое?

Она вытащила всю пачку. В глаза Адаму бросился газетный заголовок:

Адам стал вынимать листок за листком.

«Расследование гибели… Следствие по делу о недопустимых играх на льду… Истонские родители требуют референдума по безопасности…»

Это старые вырезки о гибели Эдгара.

А вот совсем новые. Даже листочки не пожелтели. Показания полиции, свидетельства больничных врачей, отчеты детективов — этого Адам даже не видел.

Что за?..

— Но это не мое! — воскликнул Адам.

— А чье же? — удивилась Лианна.

— Откуда мне знать?

— И кому нужно все это собирать?

Хороший вопрос.

Видеокамера. Вырезки. Рюкзак.

Чье все это?

И почему попало к нему?

— А может, этот парень репортер или коп. — Рипли взял первую попавшуюся вырезку и стал читать: — «Десятилетняя жительница Истона была отмечена Истонской торговой палатой за героизм, проявленный во время инцидента на льду, повлекшего за собой гибель Эдгара Холла, десяти лет. Благодаря ее энергичным действиям удалось спасти жизнь Алана Сарно…» Хоть одно имя верно, и на том спасибо.

— Все это как-то чудно, — пробормотал Адам.

— Вот тебе простейшее объяснение, — высказала предположение Лианна. — Все это принадлежит твоим родителям. Они взяли да запихнули все в этот рюкзак.

Адам покачал головой:

— Когда я вчера вечером открывал его, конверт был уже там. Я видел собственными глазами.

— Ты, кажется, много чего видел вчера.

— За тобой следят, — драматическим тоном произнес Рипли, поднимая камеру и нацеливая ее на Адама. — Ай-я-яй! Плохие новости. Камера-то сломана.

— Я и без тебя знаю, — отозвалась Лианна.

Камера. Думай о камере, Сарно. О газетных вырезках будешь ломать голову после.

— Собственно говоря, ребята, я из-за этого и пришел, — громко и с расстановкой произнес Адам. — Дело в том, что камера не сломана.

— Да ты сам посмотри! — Рипли сунул ему под нос видеокамеру.

Адам взял ее и заглянул в видоискатель.

Синь.

Синие обои. Синее покрывало на кровати. Синий ковер. Перед его глазами была комната Эдгара.