Перевёрнутый мир - Оксана Васильевна Бирюкова

ужасным и не собирающим рейтинги, но пусть все это окажется постановкой, пожалуйста, пожалуйста! Я готова перенести любой позор, только пусть все услышанное окажется неправдой! – вполголоса твердила она, взявшись за голову и раскачиваясь влево-вправо.

Мария же, наоборот, была спокойна, что совсем несвойственно ее эмоциональной натуре. У нее было странное ощущение. Она смотрела на Игната и чувствовала странное притяжение к нему.

– Он же старый, фуу… Сколько ему? Лет четыреста? Господи! О чем я думаю? И он сейчас это слышит! Какой кошмар! – она зачем-то закрыла уши ладонями, как будто через отверстия ушей мысли перестанут вытекать.

Сергей тоже с трудом соображал, слишком невероятной казалась и ситуация, в которой они оказались, и то, о чем только что рассказал им Игнат. Какой Свет? Какие миры? Вообще-то он в командировке.

Маша, совсем придя в себя, держа ладони на ушах, повернулась к Ольге и радостно сказала:

– Вот это приключение, да, подруга? Все как ты хотела.

Ольга с жалостью посмотрела на Машу.

– Как всегда, чувство страха притуплено, нет осознания опасности и того, что происходит что-то до такой степени непонятное, что это что-то непонятное может не отпустить их домой, во-первых. Во-вторых, если отпустит – то изменит жизнь и, заметьте, неясно в какую сторону. И в-третьих… а к черту третье, уже от первого и второго мутит от страха.

А Маша тем временем и вовсе пришла в себя:

– А я ехать, дура, не хотела! Лежала бы сейчас под жарким турецким солнцем и слышала бы только: «Дэвушка, хочешь пэрсик, а, дэвушка?» Какая же ты у меня молодец! Ты самая лучшая! Как же я тебя люблю!

Маша повисла на Ольге и продолжала сыпать предложениями с восклицательными знаками.

– Это шок! У нее просто шок! – успокаивала себя Ольга.

– Это пройдет. Главное сейчас, не оттолкнуть ее и не испугать своим поведением. Точно! Надо ей подыграть и встать с ней на одну волну. Она успокоится, шок пройдет, и мы вместе будем думать, что делать дальше

Сергей, до которого тоже не доходила информация, вернее,. не воспринималась, со стороны наблюдал за девушками, и глаза его полезли на лоб, когда после веселых обниманий обе встали и закружили среди берез в хороводе из двух персон.

Одна периодически выкрикивала:

– Как же здорово, что мы здесь оказались, правда, Оль?

– Не то слово, Маш.

Сергей понял, что та, которая называла себя Маша – была инициатором радости. А та, которая называла себя Ольга, была с небольшим физическим недугом, который он поначалу и не приметил, и только сейчас обратил внимание, потому что когда Ольга заметила, что он наблюдает за ними с вытянутым лицом, при выходе своей партии из-за березы лицом к нему, ее глаза многозначно выпячивались, а рот открывался по-рыбьи с неслышными звуками, ну и голова показывала, что она тоже в этом безумном хороводе участвует, и кивала как будто приглашая к ним третьим.

– М-да… зрелище не из приятных, – подумалось Сергею. – Одно не успеваешь переварить, как уже другая беда подоспела в виде быстро сошедших с ума молодых девушек.

Стало еще грустнее.

А Ольга тем временем совсем не казалась себе сумасшедшей, у нее просто был свой план, и она пыталась показать Сергею, чтоб он не обращал внимания, и эта акция только для того, чтобы Маше по голове не ударила жесткая правда. По тому, как Сергей помотал головой, она решила, что он всё понял. Игнат же, не глядя ни на кого, что-то искал в своем рюкзаке. Он понимал, что вопросы дальше неизбежны, и сейчас нужно дать немного времени, чтобы они пришли в себя. И неважно, какими способами. Каждый переваривает и осознает информацию по-своему. За все время своего пребывания на Земле он не уставал удивляться, насколько люди неразвиты.

– «Им комфортнее находиться в незнании мира и себя. Они не используют свои возможности на восемьдесят процентов. Пользуются и довольствуются только двадцатью… Хотя есть отдельные личности и среди людей конечно же. Но их крайне мало. Хотя были на Земле и высокоразвитые расы. Были, были… Но земляне предпочитают не передавать эту информацию по наследству и тем более не сохранили новый открывшийся ген в то время. Тот путь, который выбрали за них, неминуемо ведёт их к гибели. Что, впрочем, уже было. Но они не то что не хотят сохранить планету, продлить свой жизненный срок в физическом теле и узнать, кто же они на самом деле, они как будто умышленно закрываются в своей скорлупе, которая у каждого своя. Они гордятся, когда кто-то доживает до девяноста лет, и посвящают этому событию целые страницы, а уж если до ста и немного с хвостиком – это заносится в их историю. Причем, это случайный скачок генных клеток, а им и в голову не приходит сделать это закономерностью и хотя бы начать жить до ста лет. Но наша цель исследовать и открывать, а не лезть в чужой процесс эволюции», – такие мысли бродили в голове у Игната, пока члены его группы осмысливали новую и невероятную для них информацию.

Глава 15.

8 июля, четверг.

Котелок после ужина был вымыт, чашки, кружки, ложки убраны под навес. Макар Макарович во всём любил порядок и никогда не начинал посиделки у костра, не приведя в порядок территорию, занятую ими на время.

– Все намазали свои нежные тела мазью? Скоро комары выйдут на охоту за вашей младенческой кровью, – шутил он, напоминая ученикам о лесных вампирах.

Нестройный хор, устраивающийся перед костром, ответил по-разному:

– Да. Еще нет. Да. Я забыла (это конечно была Воробьева). Намазали.

Ребята подтаскивали поленья, на которых собирались сидеть, кто-то нашел чурку и радовался, что у него целый табурет в распоряжении, а другой решил расположиться на спальном мешке. Когда, наконец, возня прекратилась, и все заняли свои места вокруг костра, учитель спросил у сидящих у огня:

– Ребят, а вы замечали, когда начинает смеркаться, воображение рисует удивительные картины?.

– Да, – сказала Аня Воробьева. – Мне мое воображение рисует маньяков и убийц за каждым кустом.

Раздался дружный смех.

– Воробьева, все маньяки мира приехали за тобой и ждали именно эту ночь, когда ты, наконец, вспомнишь о них, – смеялся Денис Козлов.

– Можно подумать, ты не боишься ходить в ночной лес, – Аня не сдавалась.

– Боюсь, – признался Денис.

– Ну, только боюсь я не маньяков, а боюсь наступить на коровью лепешку.

– Очень смешно, – Аня показала ему язык и отвернулась. Макар Макарович следил за ними с легкой улыбкой.

– Вы знаете, – он таинственно понизил голос и посмотрел на пламя костра. – Огонь – стихия не для трусливых. Вы знали о том, что огонь прародитель всей энергии на земле?

Ребята притихли. Как же они любили эти разговоры и все то, о чем делился с ними этот замечательный человек. Эти разговоры обо