Пара для дракона, или Просто добавь воды - Алиса Чернышова

*** - Вот скажи, ты мя уважаешь? - вопросил Нод, размахивая руками, как мельница. Мика, на чистой привычке уворачиваясь от его лапищ, кивнула-икнула: - Ага. - Я хороший! - Ещё бы! - Так объясни, почему она мне не дает? Мика залипла: вопрос был из разряда философских. Оглядела Нода - косая сажень в плечах, лапищи на манер лопат, рожа широкая, нос приплюснутый, переломаный столько раз, что считать задолбаешься, в глазах проблеска ума не обнаружено. - Дура потому что, - резюмировала Мика, - Души твоей не видит. А уж у тебя её... во! Колдунья попыталась показать, сколько души, как-то неловко дёрнулась, и кружки покатились по полу. Все радостно заржали.  - И агрегат у тебя ничего так. И тело. Точно, походи перед ней голым! - воодушевилась Мика, - Она ж не слепая? - А ты откуда знаешь - про агрегат? - заржал Нат, один из воинов, - Любофь, да? - и изобразил губами что-то малопонятное.  - Это ты показал, как сосешь воду из чайничка? Рада за тебя, ага. А голыми я почти всех вас видела. Лечила потому что, а не это вот все. Тьфу. Я со своими - ни-ни! Это как срать себе в кровать, сам потом в этом же дерьме изваляешься.  - Видел я твои ни-ни, - хмыкнул ехдненько Бран, - Но да ладно. Нод, ты нам лучше поведай, что за новая пассия? Мика только фыркнула - после третьего литра Бран всегда забывал, что он простой парень и умных слов знать не должен. Мика не одёргивала: кому надо, и так в курсе, а другие не заметят - не меньше приняли.  - Она того... поэт, - выродил Нод гордо. Все за столом застонали - все бабы, в которых влюблялся Нод, были, как на подбор, душами такими тонкими, что не поймешь, как подступиться. На кой он выбирал таких - загадка загадок, но сердцу не прикажешь - это было как раз про Нода.  - Где ты её откопал вообще? - выразил общую мысль рыжий Марко. - В Вилли, - мечтательность в тоне громилы перевалила за все границы адекватного, - Она стихи на площади чистала.  Умолкли все, как на панихиде.  - И о чём они были? - конечно, Бран, кому ещё тут стихи интересны? - О любви, - расплылся в улыбке Нод, - Я половину слов не понял, но у ней так глаза сияли... Как сигнальные заклятья! Все молча выпили.  - Так ты ей тоже стихи почитай, - воодушевился Бран. - Лучше не надо, - буркнула Мика. - Вот что б ты понимала, Зелёнка? - возмутился полулис, - Сама ж такая, а все туда - бабы. Лучше со своей личной жизнью разберись - сидит вон за баром, сюда косит. Заодно и перестанешь о чужих агрегатах думать! Мика скривилась - лис, как всегда: не в бровь, а между ног.  - Так вот, стихи, - Брана было уже не остановить, - Можно с чего простого начать, нерифмованного, как во времена раннего Предгорья. Что-то вроде: "Взывая к тебе на краю пропасти, изнывая в долине воды от жажды, мне не надышаться ни единым вдохом, и выдох - как боль, и дрожь - как агония, и ты - как запрет, когда до тебя, моё единственное небо, мне не дотянуться без сломанных крыльев, не докричаться сорванным голосом, не коснуться, как я мечтаю". Мику передёрнуло, и она наткнулась на взгляд лиса-полукровки - удивительно трезвый.   - Не, - Нод заржал, - Опять ты ерунду говоришь. Это не стихи, Бран. Стихи иначе звучат! У мага глазищи полыхнули, и кто знает, не кончилось бы дело очередной кучей малой, но тут, как гром, загремел голос Натана: - Какого... прямо... просто... вы так нализались?! - заорал он, - Зелёнка, все понимаю, но ты... - У меня травма! - возмутилась Мика, - Меня украсть хотели!  - Оригиналы выискались. Живы? - Не, - махнула колдунья рукой. Натан вздохнул и рявкнул: - Ну и пёс с ними. Все, кабака! Лавочка закрыта! Разошлись по комнатам, быстро! У нас завтра уже встреча с нанимателем, а от вас разит, как из бражной.  Мика вздохнула, но послушно встала. Ой, ноги... правая, левая... щас она уснёт, и никаких снов. Правда ведь? Не вписавшись в особо хитровыкрученый вираж, Мика врезалась в какого-то громилу. - Эй, образина, смотри, куда пр... - громила вдруг исчез, а её осторожно подхватили знакомые руки.  - Снова ты, - буркнула Мика, вдыхая солоноватый запах, и под пытками не смогла бы сказать, чего хочется больше: бежать со всех ног или слизывать этот аромат с него языком, чтоб получше запомнить вкус, - Что тебе надо от меня?  Хотелось спросить строго, зло, но вышло почти с отчаяньем. Ос прижал Мику к себе чуть крепче, распахивая дверь в её комнату.  - Я мог бы сказать, но ты не поверишь.   Мика хмыкнула:  - Не поверю, говоришь? - К сожалению, пока нет, - Ос попытался устроить её на кровати и отойти. Ну уж нет! Мика вцепилась в него руками, магией и даже губами - кожа на шее оказалась идеально-солоноватой, тёрпкой, как она и думала. - А мне кажется, я знаю, чего ты хочешь, - шепнула она доверительно, - Так сделай это, здесь и сейчас. Хватит мотать нервы и тебе, и мне. Я готова. Он чуть отстранился и заглянул ей в глаза. - Я не хочу, чтобы это было так, здесь, в этом клоповнике. Ты пьяна и не понимаешь, что творишь. Я не хочу.  Губы Мики покривились в усмешке, а рука скользнула вниз, слегка сжимая доказательство кое-чьей лжи. - Не хочешь? Не похоже... - по его телу прошла дрожь, - Нравятся такие, как я? Извращенец, но мне даже лучше, - её руки скользнули по пуговицам, местами расстегивая, местами отрывая их с мясом, - Ты знаешь и сам, что ты - как картинка. Тебя хочется... всего облизать, как мороженое. Поиграем по моим правилам? - Нет, по моим, - и  все изменилось. Её руки прижали к матрасу чужие, более сильные, не позволяя вырваться и даже сдвинуться, сверху навалилось тело, фиксируя на месте, и она непроизвольно вздрогнула. Дёрнулась, но без толку - это кого другого она могла легко сбросить, того же Дики, безропотно принимавшего её правила игры к общему их удовольствию, но здесь этот номер не проходил. Вот в чём была проблема с Осом - он был сильнее.  Сердце отчаянно забилось, магия забурлила. Мике стало тошно от самой себя - ни туда ни сюда, как собака перед двумя мисками или тупая бабень в розовом из женских книг.   - Выпусти, - голос охрип. Ос хмыкнул: - Уже не такая смелая?.. - и принялся шептать, покрывая её кожу лёгкими, нежными поцелуями, - Не сразу и не так... ты должна запомнить: меня не надо бояться, только не меня. Ты - моё небо, я скорее умру сам, чем причиню боль тебе, понимаешь? Но, уж прости, - он прикусил острый кончик уха, отчего Мику замкнуло, как плохо скроенные защитные чары, - Это будет по моим правилам. И я расскажу тебе обо всем, что хочу проделать с тобой. Сначала... От контраста между жёсткой, фиксирующей хваткой рук и нежными поцелуями, между страхом, оцепенением от чужого контроля и охватывающей тело истомой Мику вело так, как на её памяти никогда. Его шёпот добавлял ситуации прелести, потому что воображение пустилось вскачь, и всего, о чём он говорил, хотелось сейчас и здесь. Потому, когда он отстранился, она смогла выродить только нечто среднее между протестующим стоном и выдохом: - Куда? - К себе, - выдал этот бог обломов, тяжело дыша, - Нам пора остановиться.  Серьёзно? Мика ухмыльнулась и с силой провела ладонями по его бокам: - Как знаешь, но учти: шаг  на выход, и я пойду вниз, искать кого другого. Хочешь?.. И вот тут он, наконец-то, поцеловал её в губы. И чары окутали Мику, унося в мир ярких и приятных снов.