Лекции по патрологии I—IV века - Н. И. Сагарда

Лекции прот. Иоанна[57], записанные студентами и переведенные с английского языка, пожалуй, единственные, кроме курса преосв. Филарета, охватывают весь материал с I по XIV в. Однако при малом объеме и большом охвате материала отрицательно сказывается чрезмерная краткость книги, несмотря на отдельные интересные наблюдения и замечания. Хотя книге предпослано авторское предисловие, возникают большие сомнения, что автор внимательно прочитал перевод с английского и проверил аутентичность записи лекций, ибо в книге иногда встречаются утверждения, совершенно не соответствующие действительности[58]. Закономерное удивление вызывают недавние переиздания этого курса без какой–либо редакционной работы.

В последнее время была издана первая часть лекций по патрологии А. И. Сидорова[59]. Книга посвящена мужам апостольским и апологетам, без учета латинских авторов. Затем появилась обобщающая статья этого же автора о Пантене и Клименте Александрийском[60], издано начало раздела об Оригене[61], а также краткий курс лекций, посвященных становлению аскетической письменности, в виде отдельной монографии[62]. Однако остается неясным, будет ли автор систематически восполнять имеющиеся лакуны на пути к созданию полного патрологического курса, охватывающего хотя бы несколько веков святоотеческой письменности, или будет заниматься только интересующими его персоналиями. И в том и в другом случае нельзя не согласиться с соображением А. А. Столярова, что этот курс может постигнуть участь «тех дореволюционных патрологий, которые были превосходно начаты, но так и не доведены до конца»[63]. Хотя А. И. Сидоров активно использует «Лекции» Н. И. Сагарды в литографированном издании и современную литературу[64], по степени продуманности и качеству подачи материала его начальный курс, отчасти компилятивный и порой чрезмерно критичный по отношению к западным ученым[65], проигрывает, по нашему мнению, «Лекциям» Н. И. Сагарды, более систематичным и более учитывающим достижения современной ему западной науки. А. И. Сидоров мог бы также углубить материал своих лекций, снабдив их достаточно разработанными в современных патрологиях разделами по апокрифической, гностической и агиографической литературе, тем более что автор начинал свои патрологические изыскания с ряда статей о гностицизме[66].

Таким образом, подводя итог краткому обзору патрологических курсов на русском языке, можно признать, что одни безвозвратно устарели, другие же из–за неполноты материала, а третьи в силу чрезмерной краткости не могут использоваться как полноценные учебные пособия. По–видимому, только два курса можно признать выдержавшими испытание временем: это «Лекции» Н. И. Сагарды, до сих пор используемые студентами Санкт–Петербургской духовной семинарии и академии, для I—IV вв., и две книги прот. Г. В. Флоров–ского для отцов IV—VIII вв. Эти старые труды, за неимением современного курса, еще долго будут служить пособием многим русским читателям для первого знакомства со святоотеческой мыслью.

Нельзя не упомянуть, хотя бы в двух словах, и о русских переводах святоотеческих текстов, подготовка которых является одной из прикладных целей патрологии и неизбежно отражает уровень развития ее не только в мировой науке, но и в данной стране. Качество русских переводов XIX столетия было неоднородным. Учитывая почти полное отсутствие справочно–научного аппарата в этих старых изданиях (в первую очередь разночтений и комментариев) и прогресс текстологии в XX веке, приходится признать, что пользоваться с хотя бы относительной надежностью можно лишь переводами, появившимися в России после, 1900 года, когда качество переводов и научно–эдицион–ная подготовка изданий перешли на иной уровень. В настоящее время, когда почти все дореволюционные переводы уже переизданы (в большинстве случаев без какой–либо редакционной работы, что зачастую приводит к дезинформации читателей об авторстве и степени надежности текстов), особенно ощущается потребность в целом контингенте квалифицированных патрологов и переводчиков, которые смогли бы целенаправленно готовить новые переводы, в первую очередь никогда не переводившихся текстов, и сопровождать публикации специальными исследованиями и комментариями. К сожалению, эта перспектива представляется пока довольно отдаленной, ибо на сегодняшний день отсутствует даже полный научный перечень имеющихся переводов и исследований по древним авторам[67], а преподавание древних языков в институтах и академиях только начинает набирать нужные обороты.

Рассмотрим теперь «Лекции» Н. И. Сагарды на фоне международной патрологии XX века.

Курс О. Барденхевера, в его переработанном виде, ознаменовал собой новый уровень патрологических курсов. Позже появились ставшие «стандартными» патрологии И. Квастена[68], Б. Альтанера — А. Штуибера[69], П. Христу[70], С. Пападо–пулоса[71] и др. Отныне к привычной схеме: жизнь — творения — учение прибавилась еще обширнейшая библиография на всех языках. Появились или расширились разделы по апокрифической литературе, гностицизму, увеличился репертуар анализируемых агиографических текстов. Привычными стали многотомные исследования, хотя и однотомные варианты продолжают быть востребованными[72]. Наметилось стремление к возможно большему числу рассматриваемых авторов. В результате патрология И. Квастена стала международным проектом, в который наибольший вклад внесли итальянские ученые (последний, пятый том вышел много лет спустя после классического трехтомника и дополнительного четвертого тома).

В течение XX столетия было открыто много текстов, неизвестных ранее Н. И. Сагарде. Открытие кумранских рукописей у Мертвого моря революционизировало не только библеистику, но имущественно изменило наши представления об истории еврейской литературы и раннего христианства; обнаружены рукописи в Наг–Хаммади, давшие материал и толчок для изучения гностицизма; Турские папирусы сделали доступными считавшиеся утерянными многие тексты Оригена и Дидима Слепца. Были найдены или в значительной степени реконструированы творения св. Мелитона Сардского. И все же главный прогресс патрологии XX в. связан с появлением новых критических изданий, учитывающих максимальное число рукописей и подготовленных по новым строгим требованиям современной науки, и также с постепенным введением в научный оборот переводов святоотеческих творений на восточные языки. Именно последний фактор оказывается часто решающим для восстановления исчезнувших на языках оригиналов святоотеческих творений, а также уточнения подлинности того или ршого произведения.

Возросшее число исследований и публикаций текстов сделало необходимым полный свод («каталогизацию») наличных произведений древнецерковной литературы с указанием имеющихся (по возможности лучших) изданий, о чем Н. И. Сагарда писал в следующих словах: «Ориентироваться в массе появляющихся трудов, разбросанных в различных сборниках и периодических изданиях, в высшей степени трудно, и потому в настоящее время уже считают существенно необходимой полную библиографию изданий древнехристианской литературы и посвященных ее изучению сочинений начиная с XV в. и до настоящего времени…»[73]. Первыми осознали эту потребность болландисты (ученые иезуи–ты–агиологи), издавшие первый подобный реперторий в 1898 г. и доведшие свое дело до конца в 1957 г.[74] Они же вдохновили ученых на составление подобных «ключей» к латинской и греческой литературе (до VIII в.), ветхозаветным и новозаветным апокрифам. В результате многолетней подвижнической работы появился знаменитый «Ключ греческих отцов» М. Герарда, издание которого во многом снизило ценность стандартных патрологий. Теперь обращаться за справками по любому произведению, включая переводы на древние языки, имеет смысл только к «ключам». Ученые давно оценили пользу и необходимость постоянного обращения к этому справочнику, одна строчка которого часто избавляет от долгих (и порой безрезультатных) поисков. Главным недостатком «ключей» остается отсутствие исчерпывающей библиографии по тому или иному автору и произведению, и обычные патрологии, снабженные библиографиейона период с конца XIX по XX в., остаются полезной сводкой подобного материала. Впрочем, эту ценность стандартных патрологических курсов во многом снизило появление компьютерных технологий. Наращивание информационных баз данных, появление компьютерных вариантов специализированных библиографий постепенно снижает роль патрологий и в данной области, хотя удобство единой сводки в патрологиях остается вне сомнений.