Золотой мальчик - Виктор Меньшов

Я в растерянности останавливаюсь и с ужасом наблюдаю, как подцепив ставшее тряпочным тельце, бульдозер отгребает его в гору, катит ножом в сторону огромных куч горящего, смрадно тлеющего мусора, как заваливает это тельце другим мусором, сгребая его по сторонам, зарывая им маленькое тело...

Валерий Соколов, БОМЖ.

Город Мытищи, Московская область.

Подвал восьмиэтажного "Сталинского" дома.

Пятница, 27 февраля.

11 часов 07 минут.

Я вспоминаю всё это, смотрю на изобилие закуси на столе, и наливаюсь тихой ненавистью к этим бандитам, которым никогда не приходилось жрать вонючую, плесневелую колбасу на свалке.

Но вида не подаю. Я должен терпеть. Они ранены и взвинчены, повторяю я сам себе. Сам-то я, пожалуй, уйти смогу,а Славка?

Ладно, подождём, посмотрим.

- И что ты себе думаешь? - спрашивает Слон, не спуская с меня тяжёлого взгляда.

Вряд ли тебя обрадуют мои мысли. Но я не спешу их излагать, пожимаю плечами неопределённо, всем своим видом показывая, что тут есть кому за меня думать. Слон на мои ужимки плохо покупается. Взгляд его становится совсем нехорошим.

- Ну что, Блин, - спрашивает он у напарника. - Может, пора его кончать, раз он говорить с нами брезгует?

- А что? - расплывается в улыбке Блин. - Он своё дело сделал, водила нам больше не нужен, гонок не предвидится, а без гонок нас и Губа отвезёт с одной рукой.

И он засовывает в рот здоровенный кусок курицы.

- Ты в своём "Витязе" до каких чинов дослужился? - задаёт странный вопрос Слон.

Нет у меня желания излагать им свою биографию. Но и молчать, не отвечая, только сердить их.

- До офицерских, - ворчу я.

- Иди ты! - с интересом смотрит на меня Блин.

Он даже курицу в сторону отложил.

- Не врёшь? - после паузы спрашивает недоверчивый Слон.

- А зачем? - безразлично отвечаю я вопросом на вопрос.

- Тоже верно, - после паузы соглашается Слон.

Потом подвигает мне стакан, наливает в него водку под завязку. Блин толкает в мою сторону тарелку с курицей. Я охотно отламываю кусок. И тут понимаю, что жрать хочу зверски. К тому же у меня несколько улучшилось настроение, раз поят и кормят, значит убивать не спешат. А это уже хорошо.

Я поднимаю стакан, рука предательски дрожит. Я с большим трудом останавливаю её взглядом. Поднимаю голову и вижу заинтересованную морду Слона.

- Ты чего - телепат?

- Да нет, почему? Это, в принципе, каждый может. Это называется аутогенная тренировка.

- Какая? - встревает Блин.

Но я вливаю содержимое стакана в горло, ни разу даже не сглотнув. Это меня научил один алкаш пить. Он всякую гадость жрал и не морщился. А я тогда только начал аптеку потреблять. Мне ещё противно было и тяжко. Вот он и научил меня не глотать, а вливать жидкость в горло, не успевая распробовать.

Вот и сейчас этот фокус сработал. Он всегда в пьющих компаниях срабатывал. Уважают у нас на Руси тех, кто пить умеет. Я поставил стакан на стол и заметил одобрительные и потеплевшие взгляды бандитов.

Закусывать я не стал спешить. Я посидел, опустив веки, слушая, как побежала застоявшаяся кровь по жилам. Мои непрошеные собутыльники не прерывали молчания, и я наслаждался. На меня накатывала приятная теплота, проходила скованность и напряжённость. Что ни говори, а для снятия стресса лучше родимой нашей горькой водочки ничего нет.

Посидел я так, потом разлепил веки и потянулся к тарелке с курицей. Взял ножку и стал с удовольствием грызть. Курочка была что надо!

- Аппетит у тебя хороший, - похвалил Слон. - Ты ешь и слушай сюда, слушай и делай выводы. Только не бесись, а вникай. Вникай - как курицу жуёшь - не спеша. Понял?

Я покивал головой. А чего мне - жалко, что ли, выслушать? Пускай расскажет, что там у него наболело. Послушаем.

Антон Круглов, по прозвищу "Слон".

Город Мытищи, Московская область.

Подвал восьмиэтажного "Сталинского" дома.

Пятница, 27 февраля.

11 часов 10 минут.

А ничего этот мужик держится. Школа. Только что-то у меня от него душа не на месте. Ой, не нравится он мне. Нет, не то чтобы он мне совсем не нравился. Мужик он крепкий, я таких люблю. Но что-то есть в нём опасное. Он же с нами боролся в своём "Витязе". И как он нас по переходу раскидывал, я тоже помню. К тому же сам сказал, что офицер. Правда, бывший, но всё же.

Хотя, время сейчас такое, что офицерство тоже разное. Спешить мы, конечно, с ним не будем. Нам в любом случае лишняя "мокруха" ни к чему, тем более - не оплаченная. У нас такая профессия, что любая кровь может потом лечь на приговор последней точкой. По мне - так и вовсе никого бы не кончать.

Наливаю я второй стакан этому Соколову, и начинаю медленно и неспешно излагать ему свою точку зрения на то, что произошло с ним, а то, похоже, он сам до конца не понимает.

- Значит так, - говорю я ему. - Я тебе расскажу, что произошло, а ты следи за мыслью. Усёк?

Он кивает. Делает вид, что ему всё до фени, а сам глазами так и стреляет. На лице ни одна жилочка не дрогнет, только глаза зырк да зырк. Ну ничего - пускай позыркает. А я продолжаю, словно и не замечаю его бегающих по сторонам глазок. Пускай думает, что он тут всех умнее.

- Значит, такой расклад получается. Сегодня утром совершено вооружённое нападение на семью некоего богатого коммерсанта. В результате нападения убиты или тяжело ранены водитель, телохранитель, и жена этого коммерсанта, а так же охранник дома, в котором проживает этот господин со своей семьёй. Взят в заложники, а попросту говоря - похищен, сын коммерсанта.

Во время преследования нападавшим удалось оторваться и захватить другую машину, а своей перегородить тоннель подземного переезда под железнодорожной насыпью. Во время попытки милиции оттащить эту машину и освободить себе проезд, она была подожжена, и взрывом убиты, или тяжело ранены, по крайней мере, два милиционера, если к ним ещё не добавились гражданские лица, находившиеся поблизости.

Таким образом, мы имеем, - я сделал вид, что считаю, - шесть трупов, или тяжело раненых. Среди них одна женщина, три сотрудника охранных организаций и два милиционера.

Что из этого следует? Из этого следует, что теперь нападавших будут брать, в случае если найдут, особенно жёстко. Как правило - в таких случаях стараются не брать, а кончать на месте. Далее, в случае поимки и ареста, почти всем участникам нападения при таких раскладах грозит вышка.

Я замолчал и смотрел на Валеру. Он, гад, делал вид, что его это не касается. Хотя, опять же, по глазам было видно, что это его очень даже колышет. Оооочень. Ну-ну, пускай повыпендривается, посмотрим, что он дальше скажет.

Я его щадить не собирался и продолжил:

- А одним из участников нападения был не кто иной, как Валерий Соколов, бывший офицер элитного спецподразделения "Витязь", ныне - бомж и пьяница, который сидит передо мной и ест бандитскую колбасу и курицу, запивая водкой.

Я сделал паузу и опять посмотрел на него. Он сидел прищурясь, сжимая в кулаке стакан. Сидел и молчал.

Ладно, ладно, помолчи, голубчик, помолчи. Я тоже помолчу. Посмотрю на тебя, как у тебя мозга ворочается под шевелюрой, как до тебя доходит. Доходит, судя по тому, как глаза поскучнели. А то больно нехорошо они блестели. Не люблю я такого блеска. Одни неприятности от такого взгляда. Так-то оно лучше. Меньше будешь думать о том, как вырваться отсюда. Подумай лучше, как и куда ты вырываться собрался.

И чтобы укрепить его сомнения, я выкладываю на стол документы, которые ночью изъял у него из карманов. Потрёпанный, с почти оторванной обложкой паспорт, военный билет и ещё какие-то удостоверения и справки в полиэтиленовом грязном пакете.

- Вот видишь, что у нас есть? Я у тебя взял на всякий случай, надо же было знать, кого с собой в разведку берём. Так что ты подумай, если смываться соберёшься. В случае чего - ты нам не родной, всё что можно будет - на тебя повесим. Так-то вот.

- Значит, вы меня обманули?

- Зачем обманули? - откровенно издеваюсь я.

Ничего, пускай понервничает. Он наши нервы испытывал, вот и я его попытаю.

- Мы тебя не обманули. Бабки, какие положено, ты получишь, деньги я чужие не беру. Заработал - получи. А насчёт того, чтобы отпустить - я лично тебе ничего не обещал. Да и ты об этом позабыл договориться, пока с нами торговался.

Я, конечно, откровенно издевался, но его надо было поставить на место. Надо было показать, с кем он дело имеет, надо было сломать его, подавить волю.

Кажется, до него постепенно доходило. И с кем он связался, и что его ждёт в смысле перспективы.

- Ну так как - прояснил я тебе твоё будущее? Или у тебя другое мнение по поводу своего будущего имеются?

- Прояснил, - отвечает. - Только я не думал, что ты по карманам у меня лазить будешь.

- Да что ты говоришь? А ты думал, что я тебе заплачу что положено, пожму руку, объявлю благодарность, и отпущу на все четыре? А ты, сука, тут же к ментам побежишь - нас закладывать? Ну уж нет. Теперь ты десять раз подумаешь, прежде чем решишь так поступить. Ты теперь с нами повязан накрепко. Вот что я тебе хотел тебе объяснить. Теперь всё понятно?