Стать Драконом - Павел Шумилов

— Сегодня останусь.

— Хозяин, у тебя другое имя есть? Это же не настоящее твое имя. От него у меня мурашки по коже.

— Что в имени тебе моем… Предыдущее тебе тоже не понравится.

— Мрак обнял Катрин за талию, любовался линией подбородка. — Десять лет назад меня звали Стэн.

— Стэн… Стэн Фред?!

— Да.

Катрин отшвырнула его руку и пулей вылетела из комнаты. Мрак проводил ее удивленным взглядом, поднялся с кровати, накинул халат и вышел в коридор. Катрин стояла в углу, уткнувшись лбом в стену. Ее трясло. Руки судорожно мяли драпировку. Мрак подошел, взял за плечи, развернул к себе лицом. Нет, она не плакала. Такой ненависти во взгляде он давно не видел.

— Я советую тебе убить меня, Стэн Фред. Иначе я убью тебя. Но не сейчас, а когда ты будешь думать, что победил. Я смешаю с грязью твои мечты!

— Тебе идет, когда ты злишься. Кэт, когда я успел наступить тебе на мозоль?

— Ты убил Симону, подлец!

— Когда это было?

— Сорок лет назад. Ты изнасиловал и убил ее!

— А, вспоминаю. У меня не было денег, а она начала шуметь. Только… Изнасилованная проститутка — это не звучит.

— Я убью тебя, Мрак, убью! Убью!

— Начинай.

— Не сейчас и не здесь. Жди смерти! Каждый час! Каждую минуту! Или убей меня, как ее!

— У меня нет с собой удавки из струны рояля. Это была нота «Ре» большой октавы. Я ей до этого сыр резал. — Мрак взвалил Катрин на плечо, отнес, несмотря на сопротивление, в спальню, вытряхнул из одежды, положил на кровать, укрыл одеялом. Здесь она, наконец, разрыдалась. Мрак лег рядом и долго гладил по волосам, пока рыдания не стихли.

Несколько дней спустя, когда Мрак вошел в бункер, дракончик не бросился навстречу. Он выглянул на секунду из своего ящика, чирикнул приветствие и продолжил игру с катушкой из-под ниток. Мрак удивился. Обычно дракончик страшно скучал, когда его не было дома, встречал у порога, и целый час не слезал с плеча. Неужели привык к одиночеству?

Вынул малыша из ящика и внимательно осмотрел. Нет, все нормально. Задние лапки растут, на хвосте начали пробиваться первые чешуйки. Да и выглядит бодро.

Дракончик вывернулся, пробежал по рукаву, влез на плечо, потерся головкой о небритый подбородок, спустился на пол и устремился к своему ящику. Мрак заметил, что в деревянной стенке прогрызено отверстие. Внутри послышалась возня, чирикание, катушка высоко подлетела в воздух. Нет, все как всегда.

Катушка опять взлетела в воздух и упала рядом с ящиком. Дракончик выскочил из отверстия едва ли не раньше, чем катушка коснулась пола. Схватил ее в зубы и заметался по бункеру. Утомившись, попил из блюдечка, залез по штанине на колени и начал умываться.

— Грязнуля ты! — сказал ему Мрак. Всю пыль из-под шкафа собрал, а теперь ко мне на колени.

Дракончик перестал умываться, поднял головку и прислушался к звуку человеческого голоса.

— Лобастик. На кого ты похож, лобастик? Объясни мне, почему ты так неправильно растешь? Голова во какая вымахала, а сзади смотреть не на что. Ты должен развиваться гармонично, понял? А ты пасть отрастил как у тиранозавра. Ну подумай, зачем мне такая пасть? Если уж на то пошло, голову мог бы пока вообще не развивать. Ее потом все равно отрезать придется. Вот! Спасибо, что напомнил. Надо у Тайсона спросить, может не нужно всю голову отрезать, может можно только мозг удалить, ты как думаешь?

Дракончик лизнул его руку и свернулся калачиком.

Мужчины радостно ввалились в гостиную.

— Катрин! Сюда! Быстро! Аптечку возьми! Вот это побоище!

— Нет, мужики! Успех! Полный успех! Но повторять не стоит.

— Я думал, тебе каюк. Затопчут.

— А я всех за ноги хватал, пока куча не образовалась. Тогда народ в обход попер.

— Да кто же знал, что они слезогонку пустят!

— Ну, я догадывался. Так противогазов все равно нет. — Бугор, благодаря телохранителям, выглядел лучше остальных.

Вошла Катрин. В руках она несла таз с водой, под мышкой — аптечку.

— Начинай с Кона. Мы уже отстрелялись, а его работа только начинается, — распорядился Мрак. Катрин стянула с Конана ошметки рубашки и принялась промывать, смазывать и заклеивать ссадины и порезы. Кон шипел от боли и все порывался обнять ее за талию. Бугор достал из сейфа бутылку коньяка многолетней выдержки, хотел разлить по хрустальным рюмкам.

— Э, нет, так не пойдет! — запротестовал Тайсон и завладел бутылкой. — Это не посуда. Это чернильницы-непроливайки.

Рюмки были заменены на граненые стаканы. Один из телохранителей с поразительной точностью разлил коньяк по семи стаканам.

— За успех нашего дела! За удачное начало! — провозгласил тост Бугор. — Варвары… Коньяк — из стаканов! — Крякнул, выпил и занюхал рукавом. Мрак опрокинул в рот свою порцию и смачно хрустнул лимоном. Катрин посмотрела, как он жует, взглянула на оставшуюся половинку лимона в руке, сморщилась, скуксилась, передернулась и замотала головой. Мрак довольно улыбнулся. Кончив врачевать Конана, Катрин принялась за Тайсона. Бугор полез в сейф за второй бутылкой.

— Так сколько всего киберов отловили? — спросил Мрак. Я троих завалил.

— Завалили семь или восемь, но вывезти успели четырех. Да еще толпа камнями четырех забила, но с той стороны забора, так что они не в счет, — объяснил Бугор. — Кстати, через десять минут двух первых привезут. Конану больше не наливайте.

Катрин сменила воду в тазу и взялась за Бугра и телохранителей. Конан спустился в подвал готовить инструменты, Тайсон вышел на крыльцо встречать продуктовый фургон с киберами. Бугор в сопровождении заклеенных пластырем телохранителей отправился на кухню чем-нибудь подкрепиться.

— Кэт, ты никого не пропустила? — спросил Мрак.

— Нет. Перевязала всех, кого хотела.

— А меня?

— Как прикажешь, хозяин. — Голос ровный, без интонаций. Мрак стянул куртку с оторванным рукавом, отдался во власть чутких, осторожных пальцев. Он думал, что движения ее рук будут нарочито грубыми, но нет. Характер у Катрин был железный. Все его приказы выполнялись точно и с максимальным старанием. И только. Она по своей инициативе гладила рубашки Конану, штопала носки Тайсону, пришивала пуговицы ребятам Бугра. Но для Мрака без приказа не делала ничего. В постели изображала механическую куклу. Заученно двигалась, издавала стоны невпопад. В первый раз Мрак долго пытался зажечь ее своей страстью. Не удалось. Во второй — побил.

— Боль страшна только первые два-три омоложения, — объяснила она, вытирая кровь с разбитой губы. — Потом привыкаешь.

Почему-то это задевало Мрака. Хотелось прижать ее к сердцу, но, наткнувшись на ледяное равнодушие, придушить на месте.