В Шотландском замке - Вера Крыжановская

Тотчас по приезду, вечером, он передал ей все документы, брачное свидетельство, завещание и т. д., утверждавшие ее общественное положение и права на наследство, а также крупную сумму денег на то время, пока она не вступит во владение.

На следующий день они переехали в автомобиле в другой городок, а затем предприняли экскурсию в горы.

— Оттуда, Мэри, вы возвратитесь вдовой, — заметил Оскар, слабо улыбаясь.

На этот раз он казался особенно мрачным, болезненным и нервным. Часть дороги они еще проехали в автомобиле, а потом продолжили путь уже пешком, боковыми дорогами, свернув с шоссе в горы.

Тироль усеян развалинами старых замков, их насчитывают сотнями. К одному из таких феодальных гнезд, прилепившемуся к остроконечной, почти отвесной скале, направились путники. Сужающаяся и крутая тропинка привела их в дикое уединенное ущелье, и Ван-дер-Хольм указал рукой на вершину, где виднелись часть полуразрушенных стен, круглая башня и груды камней: остатки древнего соколиного гнезда.

— Вот цель нашего путешествия, Мэри, — сказал он. — Неправда ли, нельзя не изумляться искусству строителей, ухитрявшихся воздвигать замки на таких головокружительных высотах, куда, кажется, трудно попасть даже серне.

— Действительно, совершенно непонятно, как они доставляли наверх материалы для постройки. Не видно никакой тропинки, скала голая, и я задумываюсь: как мы туда попадем? Нас еще, пожалуй, придавит: вероятно, эта старая башня едва держится, — заметила Мэри.

Ван-дер-Хольм улыбнулся.

— Нет никакой опасности, она прочна и простоит еще не один век. А попасть нам туда надо, Так как это место нашего посвящения. Впрочем, успокойтесь, есть и дорожка.

Действительно, когда они обогнули скалу Мэри увидела, что с этой стороны скала была не так отвесна, а под кустарником вилась узкая тропа с высеченными кое-где в камнях ступенями. Многочисленными извилинами эта опасная дорожка привела на вершину, и они вступили в развалины.

Карабкаясь по кучам камней и мусора они добрались до башни, которая вблизи казалась, в самом деле, достаточно прочной, чтобы простоять века. В ее громадной толщины стенах не заметно было ни одной трещины, а обвалились только зубцы сверху. В круглой зале, занимавшей всю внутренность башни, еще виднелись остатки лестницы, которая некогда вела в верхние этажи. Через две глубокие бойницы, служившие окнами, проникал слабый дневной свет, а в глубине помещения возвышался огромный, увенчанный пострадавшим от времени гербом. К этому камину направился Ван-дер-Хольм и нажал пружину, скрытую настолько искусно, что невозможно было заподозрить ее существование. Тотчас громадная каменная глыба, прилегавшая к камину, повернулась на невидимых петлях, обнажив узкое отверстие, за которым показались ступени пробитой в стене лестницы.

Как только Мэри со спутником вошли, отверстие закрылось, но Ван-дер-Хольм достал из кармана электрофонарь, и они долго спускались по крутой, почти отвесной лестнице.

Воздух был тяжелый, и Мэри облегченно вздохнула, когда они вошли в сводчатый тупиковый коридор. Однако в нем оказалась искусно скрытая дверь в довольно большую комнату, судя по стоявшей кровати старинной формы с парчовыми драпировками. Там были также: стол, стулья и резной сундук времен не позднее XIV века.

Здесь путешественников встретила маленькая, точно карлица, старая и некрасивая женщина. Молча сняла она с них верхнее платье, а потом дала сытный и хорошо приготовленный обед.

Мэри с удивлением заметила, что Ван-дер-Хольм ел с необычной для него жадностью, сама же она, несмотря на усталость, не была голодна и только выпила вина. Когда остатки обеда были убраны, они разговорились, и Мэри выразила удивление, что такое помещение могло сохраниться под таким старым знаком.

— О! Здесь громадные подземелья и существуют ходы на громадные пространства, но они доступны одним посвященным. Это новый подземный мир с удивительными тайнами, — сказал Ван-дер-Хольм, и после минутного раздумья прибавил — Пойдемте, я покажу вам место, где вы примете великое посвящение, и еще кое-что, весьма любопытное.

Мэри тотчас встала, а Ван-дер-Хольм отворил скрытую занавесью дверь. Они спустились на несколько ступеней и вошли в сводчатый коридор, освещенный висевшей на потолке лампой. По стенам стояли в ряд, точно солдаты, по крайней мере пятьдесят скелетов, с факелами в руках, а в конце коридора была вторая дверь, прикрытая занавесью черного, вышитого кабалистическими знаками бархата. Они очутились в круглой зале, слабо освещенной красным светом. Изумленная Мэри остановилась и со страхом рассматривала мрачное, но удивительное помещение.

Стены были покрыты точно черной эмалью, на которой фосфоресцировали кроваво-красные странные знаки и непонятные надписи. В стенной нише, на высоте нескольких ступеней, стоял под балдахином трон из черного базальта, а по обе стороны размещались черные каменные колонны с привешанными к ним металлическими, окрашенными в черное колокольчиками. У каждой колонны на кожаном сидении были посажены фигуры демонов вроде тех, что она видела в кабинете Ван-дер-Хольма в Петербурге. Дальше по стенам стояли высокие треножники с угольями и пучками сушеных трав, а в нишах стояли два скелета, державшие арфы. Против трона был воздвигнут жертвенник, а на нем стояли семирожковый шандал с черными свечами, чаша и лежала книга заклинаний.

— Это храм божеств преисподней, и тут завтра вы будете посвящены, а я передам вам свою власть, — объяснил Ван-дер-Хольм.

Увидев, что Мэри содрогнулась, он прибавил, желая дать другой оборот разговору:

— Пойдемте, я вам покажу еще нечто, чрезвычайно интересное.

Он зашел за жертвенник и поднял тяжелую завесу из стальных чешуек. Позади нее была маленькая полукруглая зала и в ее конце, в углублении, помещалась во всю вышину комнаты удивительная, рельефная картина из какого-то неизвестного вещества: трудно было определить камень это, мрамор, воск или оксидированный металл.

Картина изображала несколько ступеней, ведущих к вратам пирамиды, сама дверь, высокая и узкая, была наполовину черная, наполовину красная, с кабалистическими эмблемами, а над фронтоном было высечено изображение Тифона, адского божества у египтян. При входе в нишу стояли, точно на страже, две базальтовые статуи: одна с головой козла и длинными изогнутыми рогами, а другая с головой быка. В орбитах их глаз горел красный свет. Первая из них держала в руке красный ключ, а вторая — опрокинутый факел. Между статуями виднелся гигантский змей, стоявший на хвосте, а покрывавшая его тело чешуя отливала цветами радуги, изумрудные глаза чудовища жизненно глядели на подходивших к нему. Позади него тянулся фосфоресцировавший просвет и слышался не то треск, не то шипение, подобное падению воды на горячее железо.