История Халифата. Том 2. Эпоха великих завоеваний, 633—656 - Олег Большаков

Вслед за Химсом сдались Эпифания (Хама) и Ларисса (Шайзар). Как утверждает один из источников ал-Балазури, жители этих городов встречали завоевателей с музыкой [+125]. Верится этому с трудом, поскольку и христианские источники пишут о грабежах и порабощении сельского населения, и сами арабские источники не делают из этого тайны [+126] — мусульманские войска вели себя не беспощаднее других, но и не лучше — во всяком случае, не настолько лучше византийцев, чтобы сирийцы оказывали им явное предпочтение. Хотя, конечно, нельзя исключить, что нашелся какой-то магистрат или иной знатный горожанин, который страха ради мог устроить подобную встречу, чтобы задобрить грозных завоевателей.

Другая группа арабских войск направилась в сторону Берои (Халеб) через Халкис (Киннасрин), но как далеко она продвинулась в этом направлении, трудно сказать. Договор c Киннасрином, заключенный Халидом б. ал-Валидом в зу-л-хиджжа 14/16.I — 13.II 636 г., упоминает только сочинение Псевдо-Вакиди [+127], единственным доводом в пользу достоверности этого сообщения может служить только то, что указанная дата не противоречит всему ходу событий. По другим же данным, передовые арабские отряды под командованием Майсары б. Масрука, посланные в направлении Халеба, лишь вступили в область Киннасрина, но, узнав о подготовке к выступлению большой византийской армии, вынуждены были повернуть назад [+128].

Византийские источники ничего не говорят нам о том, когда Ираклий осознал серьезность положения и начал сбор сил для решительного отпора мусульманскому завоеванию, еще менее осведомлены об этом были арабские историки, но они смело пишут о совещаниях у императора и приводят речи их участников. Можно только догадываться, что подготовка большой армии должна была начаться не позднее начала осады Химса. Возглавили ее сакелларий (казначей) Феодор и армянский военачальник Ваган/Вахан (в арабcкой транскрипции — Бахан, в некоторых источниках вследствие искажения первой буквы — Махан). Сборным пунктом была Антиохия или Эдесса. Как распределялись функции этих двух военачальников, сказать трудно, арабские источники на первый план выдвигают Бахана. Возможно, что группа Бахана формировалась в Эдессе и состояла в значительной части из армян, а группа Феодора — в Антиохии и состояла из регулярного императорского войска.

Численность всей армии, по наиболее трезвым оценкам, достигала 40 — 50 тыс. человек, в то время как все мусульманские силы в Северной Сирии вряд ли превышали 15 тысяч [+129].

Принимать бой в таких условиях, когда к тому же часть этих сил рассеялась на обширном пространстве в виде мелких отрядов, рыскавших в поисках добычи, было самоубийственным. Ал-Азди (а вслед за ним ал-Куфи) сообщает, что Абу Убайда отозвал Майсару б. Масрука от Киннасрина и собрал все силы в Химсе, a Халида б. ал-Валида c 1000 всадников отправил в Дaмаск. Ha собранном затем военном совете высказывались две противоположные точки зрения: одни советовали укрыть семьи в Химсе, а самим дать бой перед городом, другие были за отступление к Дамаску [+130].

Приняв решение отступить к Дамаску, Абу Убайда будто бы приказал своему уполномоченному по сбору дани возвратить собранное жителям Химса, поскольку мусульмане не в состоянии выполнить свое обязательство обеспечить безопасность города, записанное в договоре [+131]. Если это хоть в какой-тo мере соответствует действитeльнocти, то можно только подивиться политической мудрости мусульманских руководителей — лучшего способа рекламы новой власти невозможно придумать.

Однако, при всей стройности изложения событий y ал-Азди многое вызывает сомнение. Во-первых, Халид еще не был смещен, а, будучи главнокомандующим, именно он должен был вести совет. Во-вторых, если даже командующим в это время был Абу Убайда, то невозможно понять, зачем в момент опасности, нависшей над арабской армией в Северной Сирии, нужно было лучшего полководца отсылать в глубокий тыл.

Византийские полководцы, видимо, не пытались навязать мусульманам крупное сражение, а удовлетворились медленным вытеснением из занятых ими районов. Лишь к маю византийская армия подошла к Дамаску и стала лагерем нa Бараде [+132]. Ал-Азди описывает еще один совет, на котором также боролись две крайние точки зрения: дать бой или отступить до Айлы (или даже к Табуку). B кoнце-концoв было принято промежуточное решение — Дамаск оставить, но отойти только к Джабии. Халид будто бы в сердцах бросил Абу Убайде: "Разве, когда ты будешь в Джабии, y тебя станет больше [людей], чем их есть у тебя здесь, в этом месте?!" [+133].

Оставление Дамаска, безусловно, диктовалось опасением быть запертыми в городе с недружественным населением, а Джабийа была резиденцией Гассанидов и располагалась в центре района, заселенного арабами [+134], хотя оборонять его от противника, наступающего с севера, трудно из-за отсутствия серьезных естественных преград.

По свидетельству ал-Вакиди, епископ Дамаска перед уходом мусульман из города попросил Хaлидa подтвердить договор о неприкосновенности жизни и имущества дамаскинцев. Новый договор был датирован раби' II 15/13.V — 10.VI 636 г., и этим временем принято датировать оставление Дамаска мусульманами [+135].

Ал-Азди отмечает, что и в Дамаске Абу Убайда распорядился вернуть собранное по договору [+136]. Параллелизм рассказав об оставлении Химса и Дамаска (сходные рассказы о военном совете в обоих городах и о возвращении собранной дани) вызывает сомнение в достоверности одного из них.

Византийцы удовлетворились занятием Дамаска и не стали преследовать мусульман, надеясь медленным продвижением вытеснить их из Сирии и Палестины. Такую тактику можно объяснить только пренебрежением к противнику; да и как могла армия, недавно одолевшая такого грозного врага, как сасанидский Иран, всерьез относиться к ополчению аравитян, которых все в империи считали дикарями. Эта медлительность была на руку мусульманам: они получили возможность спокойно собрать воедино все силы и подготовиться к контрудаpy.

БОРЬБА ЗА ХИРУ

Рис. 4. Дамаск и Южная Сирия

После ухода Халида c отборными воинами в Сирию и возвращения части оставленных в Хире по домам баланс сил в Месопотамии изменился в пользу Ирана. Тем не менее, арабские историки упоминают несколько успешных наступательных операций ал-Мусанны. Поверить этим сообщениям трудно: видимо, здесь, как и в ряде других случаев, мы имеем дело c событиями-фантомами, рожденными в процессе систематизации различных версий рассказов об одном и том же событии неверным размещением этих версий во времени. Разобраться, какому из двойников надо верить, не всегда удается, и произвол исследователя может оказаться не менее губительным для восстановления исторической истины, чем искренние заблуждения средневековых компиляторов [+137]. Ясно одно: ал-Мусанна скоро понял, что без подкреплений ему не обойтись, и в августе, спустя четыре месяца после ухода Халида, он сам (или его брат) явился в Медину. Произошло это будто бы за день до кончины Абу Бакра [+138].

Как 6ы то ни было, организовывать ополчение для похода на Ирак пришлось уже Умару. Перспектива расстаться с домом не вызвала у мединцев энтузиазма. Только на четвертый день, на призыв откликнулся первый доброволец, неведомый до того Абу Убайд б. Мас'уд из племени сакиф. За ним потянулись и другие, в том числе сподвижники пророка. Всего набралось около 1000 человек. Командовать ими Умар неожиданно для всех поставил Абу Убайда. Сподвижники пророка, которые после колебаний все-таки решились отправиться в Ирак, были возмущены, что командовать ими будет человек не их круга. Но Умар решительно ответил, что командовать будет тот, кто первым отозвался на его призыв, а, не те, кто колебался [+139].

Ал-Мусанна поспешно возвратился в Хиру, проехав 1000 км за 10 дней. Здесь он оказался в критическом положении. B Ктесифоне после длительного периода смут и частых дворцовых переворотов, наконец, стабилизировалось положение. За год, прошедший после провозглашения в Истахре десятилетнего Йездигерда царем, его покровителю, испехбеду Хорасана Рустаму, удалось утвердить его власть над большей частью Ирана, и теперь он мог заняться аравийским пограничьем, которому Сасаниды никогда не придавали серьезного значения: опасность обычно грозила с запада или востока, но только не отсюда. Как сообщает ат-Табари, Рустам разослал уполномоченных в захваченные арабами районы и условился о дне общего выступления, к которому была бы готова армия, собираемая в Ктесифоне Джалинусом (Галеном?). B Нижний Бехкубад (куда входила и Хира) был послан бывший наместник Уллайса Джабан, а Нарсе, двоюродный брат Хосрова Парвиза, прибыл в свой родовой удел в Каскаре (Кашкаре) около Зандаверда [+140] (см. т. 1, рис. 10).