Русский коммунизм (сборник) - Иосиф Сталин

Таково первое «обвинение» г-д анархистов против социал-демократии.

Итак, из рассуждений анархистов следует, что: 1. По мнению социал-демократов, социалистическое общество невозможно якобы без правительства, которое в качестве главного хозяина будет нанимать рабочих и обязательно будет иметь «министров… жандармов, шпионов». 2. В социалистическом обществе, по мнению социал-демократов, не будет якобы уничтожено деление на «черную» и «белую» работу, там будет отвергнут принцип: «каждому по его потребностям» – и будет признаваться другой принцип: «каждому по его заслугам».

На этих двух пунктах построено «обвинение» анархистов против социал-демократии.

Имеет ли это «обвинение», выдвигаемое гг. анархистами, какое-либо основание?

Мы утверждаем: все, что говорят в данном случае анархисты, является либо результатом недомыслия, либо недостойной сплетней. Вот факты.

Еще в 1846 году Карл Маркс говорил: «Рабочий класс поставит, в ходе развития, на место старого буржуазного общества такую ассоциацию, которая исключает классы и их противоположность; не будет уже никакой собственно политической власти…» (см. «Нищета философии»).

Спустя год ту же мысль высказали Маркс и Энгельс в «Коммунистическом манифесте» («Коммунистический манифест», глава II).

В 1877 году Энгельс писал: «Первый акт, в котором государство выступит действительным представителем всего общества – обращение средств производства в общественную собственность, – будет его последним самостоятельным действием в качестве государства. Вмешательство государственной власти в общественные отношения станет мало-помалу излишним и прекратится само собою… Государство не «отменяется», оно отмирает» («Анти-Дюринг»).

В 1884 году тот же Энгельс писал: «Итак, государство существует не извечно. Были общества, которые обходились без него, которые понятия не имели о государстве… На определенной ступени экономического развития, которая необходимо связана была с расколом общества на классы, государство стало… необходимостью. Мы приближаемся теперь быстрыми шагами к такой ступени развития производства, на которой существование этих классов не только перестало быть необходимостью, но становится прямой помехой производству. Классы исчезнут так же неизбежно, как неизбежно они в прошлом возникли. С исчезновением классов исчезнет неизбежно и государство. Общество, которое по-новому организует производство на основе свободной и равной ассоциации производителей, отправит всю государственную машину туда, где ей будет тогда настоящее место: в музей древностей, рядом с прялкой и с бронзовым топором» (см. «Происхождение семьи, частной собственности и государства»).

То же самое Энгельс повторяет в 1891 году (см. Введение к «Гражданской войне во Франции»).

Как видите, по мнению социал-демократов, социалистическое общество – это такое общество, в котором не будет места так называемому государству, политической власти с ее министрами, губернаторами, жандармами, полицейскими и солдатами. Последним этапом существования государства будет период социалистической революции, когда пролетариат захватит в свои руки государственную власть и создаст свое собственное правительство (диктатуру) для окончательного уничтожения буржуазии. Но когда буржуазия будет уничтожена, когда будут уничтожены классы, когда утвердится социализм, тогда не нужно будет никакой политической власти, – и так называемое государство отойдет в область истории.

Как видите, указанное «обвинение» анархистов представляет сплетню, лишенную всякого основания.

Что касается второго пункта «обвинения», то об этом Карл Маркс говорит следующее:

«На высшей фазе коммунистического (т. е. социалистического) общества, после того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда; когда исчезает вместе с этим противоположность умственного и физического труда; когда труд… станет сам первой потребностью жизни; когда вместе с всесторонним развитием индивидуумов вырастут и производительные силы… лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своем знамени: «“Каждый по способностям, каждому по потребностям”» («Критика Готской программы»).

Как видите, по мнению Маркса, высшая фаза коммунистического (т. е. социалистического) общества – это такой строй) в котором деление на «черную» и «белую» работу и противоречие между умственным и (физическим трудом полностью устранены, труд уравнен и в обществе господствует подлинно коммунистический принцип: от каждого по его способностям, каждому по его потребностям. Здесь нет места наемному труду.

Ясно, что и это «обвинение» лишено всякого основания. Одно из двух: либо г-да анархисты и в глаза не видели вышеуказанных работ Маркса и Энгельса и занимаются «критикой» понаслышке, либо они знакомы с указанными трудами Маркса и Энгельса, но заведомо лгут.

Такова судьба первого «обвинения».

Второе «обвинение» анархистов заключается в том, что они отрицают революционность социал-демократии. Вы – не революционеры) вы отрицаете насильственную революцию, вы хотите установить социализм только посредством избирательных бюллетеней, – говорят нам г-да анархисты.

Послушайте:

«…Социал-демократы… любят декламировать на тему “революция”, “революционная борьба”, “борьба с оружием в руках”… Но если вы, по простоте душевной, попросите у них оружия, они вам торжественно подадут билетик для подачи голоса при выборах…» Они уверяют, что «единственно целесообразная тактика, приличная революционерам, – мирный и легальный парламентаризм с присягой верности капитализму, установленной власти и всему существующему буржуазному строю» (см. сборник «Хлеб и воля», стр. 21, 22–23).

То же самое говорят грузинские анархисты, разумеется, с еще большим апломбом. Возьмите хотя бы Baton’a, который пишет:

«Вся социал-демократия… открыто заявляет, что борьба при помощи винтовки и оружия является буржуазным методом революции и что только посредством избирательных бюллетеней, только посредством всеобщих выборов, партии могут завладеть властью и затем через парламентское большинство и законодательство преобразовать общество» (см. «Захват государственной власти», стр. 3–4).

Так говорят г-да анархисты о марксистах. Имеет ли это «обвинение» какое-либо основание?

Мы заявляем, что анархисты и здесь проявляют свое невежество и страсть к сплетням.

Вот факты.

Карл Маркс и Фридрих Энгельс еще в конце 1847 года писали:

«Коммунисты считают презренным делом скрывать свои взгляды и намерения. Они открыто заявляют, что их цели могут быть достигнуты лишь путем насильственного ниспровержения всего существующего общественного строя. Пусть господствующие классы содрогаются перед Коммунистической Революцией.

Пролетариям нечего в ней терять, кроме своих цепей. Приобретут же они весь мир. Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» (см. «Манифест коммунистической партии». В некоторых легальных изданиях в переводе пропущено несколько слов).

В 1850 году, в ожидании нового выступления в Германии, Карл Маркс писал тогдашним немецким товарищам:

«Оружие и боевые припасы ни под каким предлогом они не должны сдавать… рабочие должны… организоваться в виде самостоятельной пролетарской гвардии, с командиром и генеральным штабом…» И это «должны иметь в виду во время и после предстоящего восстания» (см. «Кельнский процесс». Обращение Маркса к коммунистам).

В 1851–52 годах Карл Маркс и Фридрих Энгельс писали: «…Раз восстание начато, надо действовать с величайшей решительностью и переходить в наступление. Оборона есть смерть всякого вооруженного восстания… Надо захватить противника врасплох, пока его войска еще разрознены; надо ежедневно добиваться новых, хотя бы и небольших, успехов… надо принудить неприятеля к отступлению, раньше чем он мог собрать свои войска против тебя. Одним словом, действуй по словам величайшего из известных до сих пор мастера революционной тактики, Дантона: смелость, смелость и еще раз смелость» («Революция и контрреволюция в Германии»).

Мы думаем, что здесь речь идет не только об «избирательных бюллетенях».

Наконец, вспомните историю Парижской Коммуны, вспомните, как мирно действовала Коммуна, когда она, удовольствовавшись победой в Париже, отказалась от нападения на Версаль, на это гнездо контрреволюции. Как вы думаете: что говорил тогда Маркс? Призывал ли он парижан на выборы? Одобрял ли он беспечность парижских рабочих (весь Париж был в руках рабочих), одобрял ли он их великодушное отношение к побежденным версальцам? Послушайте Маркса:

«Какая гибкость, какая историческая инициатива, какая способность самопожертвования у этих парижан! После шестимесячного голодания… они восстают под прусскими штыками… История не знает еще примера подобного героизма! Если они окажутся побежденными, виной будет не что иное, как их «великодушие». Надо было сейчас же идти на Версаль, как только Винуа, а вслед за ним и реакционная часть парижской Национальной гвардии бежали из Парижа. Момент был упущен из-за совестливости. Не хотели начинать гражданской войны, как будто бы чудовищный выродок Тьер не начал ее уже своей попыткой обезоружить Париж!» («Письма к Кугельману»).