Королевская клятва - Барбара Картленд

— Не могу поверить, что мама так поступала! — воскликнула Сабина.

— Я раскрою тебе еще один секрет. После этого она еще много раз брала мои румяна, особенно с тех пор, как влюбилась в твоего отца.

— Папа ужаснулся бы, узнай он об этом.

— Неведение избавляет многие человеческие сердца от ненужных переживаний, — сухо заметила леди Тетфорд. — А теперь Мари посмотрит, что можно сделать с твоим лицом. Поверь, никто ничего не заметит.

Румянец, несомненно, выглядит абсолютно естественным, подумала Сабина, глядя на свое отражение. Из зеркала на нее глядело знакомое до боли личико, и все же легкий румянец на щеках и губах и невидимый слой пудры на маленьком носике придавали ему новое выражение.

— Вот теперь ты выглядишь просто восхитительно, — одобрила леди Тетфорд. — Когда ты станешь такой же старой, как я, ты поймешь: вопреки известному выражению, что грех золотить лилию, нет на свете такой лилии, которую нельзя было бы украсить позолотой.

Сабина рассмеялась и сквозь смех проговорила:

— Благодарю вас, вы так добры ко мне. И за платье. Я лишь надеюсь, что на этом рауте не допущу какой-нибудь глупости. Я не часто бывала на приемах.

— Но ты же, разумеется, бывала в свете в Лондоне? — спросила леди Тетфорд. — Я смутно помню, как читала о твоем дебюте.

— Да, я гостила у маминой сестры. Она живет на Он-слоу-сквер, — пояснила Сабина. При этом воспоминании по ее лицу пробежала тень, леди Тетфорд заметила это и воздержалась от дальнейших расспросов.

— Пойдем, детка, — сказала она, беря свою длинную накидку из бесценного меха шиншиллы.

Мари принесла накидку и для Сабины. Накидка из бледно-голубого бархата была подбита нежнейшим лебяжьим пухом, и девушка, тихонько ахнув от восторга, немедленно закуталась в нее по самый подбородок.

— Это последний писк моды в Париже, — объяснила леди Тетфорд.

— Как же вы добры ко мне, очень, очень добры! — проговорила Сабина, чуть дыша от переполнявших ее чувств.

Леди Тетфорд взглянула сверху вниз на обращенное к ней взволнованное личико.

— Когда-то я мечтала о дочери, — ответила она. — И теперь, быть может, она у меня появилась.

Сабина почувствовала, как ее глаза тут же наполнились слезами. В голосе леди Тетфорд слышалась грусть одинокого человека, и эти печальные нотки глубоко тронули девушку, хотя она не могла знать об их истинной причине. Подчиняясь внезапно охватившему ее порыву, дна протянула руки к старой женщине, но леди Тетфорд уже направилась к дверям. В ее крашеных волосах сверкали бриллианты, а оборки ее юбки колоколом вздымались позади нее, когда она спускалась по лестнице.

Сабина была преисполнена еще большей благодарности к своей благодетельнице, когда они вернулись домой в ту ночь, но почему-то ей так и не удалось найти слова, чтобы выразить свои чувства, да и леди Тетфорд не могла говорить ни о чем, кроме своего выигрыша в рулетку.

— Я знала, что моя система наконец-то оправдает себя, — говорила она. — Я проигрывала всю неделю, но сегодня вечером все мои шаги оказались верными.

— Это было так увлекательно, видеть, что числа, на которые вы ставите, неизменно выпадают, — согласилась Сабина.

— Увлекательно! — повторила леди Тетфорд, тихонько засмеявшись. — В целом мире не сыскать подобного волнения, но тебе пока этого не понять. Тебе придется подождать, пока ты доживешь до моего возраста. Только тогда ты поймешь, о чем я говорю.

Ее глаза блестели, и, глядя на нее, Сабина почувствовала, что сейчас перед ней совсем другой человек. Леди Тетфорд была лихорадочно возбуждена, напряжена. Все ее внимание было сосредоточено на игровом столе; казалось, она забыла обо всем на свете и не видела ничего вокруг — только этот крутящийся шарик, бегающий по колесу рулетки.

Старая дама никак не хотела уходить, хотя перед ней уже собралась внушительная горка монет, и Сабина была весьма удивлена, когда к леди Тетфорд подошел служащий в ливрее, наклонил свою напудренную голову и что-то прошептал ей на ухо. Девушка стояла рядом и невольно расслышала его слова:

— Уже три часа, мадам.

Какое-то мгновение леди Тетфорд не двигалась, продолжая пристально наблюдать за происходящим на игорном столе, и казалось, не слышала его слов. А потом, почти не разжимая губ проговорила:

— Вы, должно быть, ошиблись. Неужто уже так поздно?

— Да, уже три часа, мадам, — ответил человек в ливрее.

С явной неохотой леди Тетфорд поднялась из-за стола. Она механически собрала свои деньги, все еще не отрывая глаз от крутящегося колеса рулетки, и наконец повернулась к столу спиной. На ее лице словно погас какой-то таинственный свет.

— Мы должны ехать домой, Сабина.

Они прошли по сверкающим, залитым светом залам, И леди Тетфорд машинально улыбалась женщинам, которые желали ей доброй ночи, и мужчинам, которые отвешивали ей вежливые поклоны, когда она проходила мимо. Усевшись в карету, она начала говорить о своей игре в этот вечер, и оживление вернулось к ней.

— Я была уверена, что моя система сработает. Сегодня вечером я выиграла больше двух тысяч фунтов.

— Так много? — спросила Сабина с благоговейным испугом.

— Но если учесть мою игру за месяц, я все еще в проигрыше, — заметила леди Тетфорд. — Я уже начала было думать… нет, система должна работать, и завтра я выиграю снова.

— Вы ходите сюда каждый вечер? — поинтересовалась Сабина.

— Ну разумеется! А для чего же еще жить в Монте-Карло? — воскликнула леди Тетфорд.

Сабина смолкла, но потом, мучимая любопытством, осмелилась спросить:

— Вы всегда уходите в три часа? Леди Тетфорд тихонько вздохнула:

— Всегда. Я попросила их говорить мне, когда наступит этот час. Но сегодня трудно было уйти, трудно заставить себя остановиться. Если бы я могла остаться еще на час, я могла бы удвоить свой выигрыш — но я дала обещание.

Наступила длинная пауза, и, когда Сабине уже показалось, будто ее спутница забыла о ее присутствии, леди Тетфорд закончила:

— Я дала его человеку, которому была небезразлична, человеку, который всегда знал, что для меня хорошо, человеку, которого я очень любила.

Больше она ничего не успела сказать — они приехали на виллу. Лошади лихо развернулись у парадного входа, и слуги, к удивлению Сабины все еще ждавшие у дверей, бросились вниз по ступеням, чтобы открыть дверь кареты.

— Мы немедленно ложимся, Бейтс, — бросила леди Тетфорд дворецкому.

— Очень хорошо, миледи. Вам что-нибудь нужно?

— Ничего, кроме сна.

— Надеюсь, ваша светлость приятно провели вечер.

— Очень приятно, Бейтс. Сегодня я выиграла.

— Я рад, ваша светлость.

Леди Тетфорд медленно поднималась по ступеням.