Уголовная политика государства и нормативное правовое регулирование уголовно-процессуальных отношений - Иван Кондрат

Идеология уголовной политики должна формироваться публичной властью. В то же время правовой произвол со стороны государства только усугубляет процесс разрушения нравственных начал и правосознания в обществе. Каждый человек, пусть не всегда сознательно, порой на уровне подсознания, в зависимости от степени развития его общей и правовой культуры, решает для себя вопрос о соблюдении закона, примеряя нормы правовой системы к собственным моральным установкам. При этом очень большую роль в принятии решения играет его субъективное отношение к публичной власти как к правоустанавливающему институту.

Сегодня для большинства населения условия социальной жизни, степень занятости в производстве, уровень оплаты труда, добросовестность представителей органов публичной власти и другие подобные факторы предопределяют законопослушание людей. Человек ставит выполнение своих обязанностей перед государством в зависимость от выполнения государством действительных или мнимых обязанностей перед человеком. В случае нарушения, по мнению индивида, государством своих обязанностей перед гражданами индивид субъективно получает свое «одобрение» на несоблюдение своих. Это используется как определенное моральное оправдание деструктивного поведения и негативного отношения к правовой политике государства и существующим правоотношениям.

По мнению А. И. Александрова, не следует забывать, что только действительно высокий уровень общей и правовой культуры позволяет человеку отделять деятельность некомпетентных, недобросовестных или коррумпированных государственных чиновников от государства как такового. Скандалы, в которых оказываются замешанными те или иные высшие должностные лица государства, вредят не только их собственному имиджу, но в значительной степени подрывают и уважение к органам публичной власти, а в конечном счете снижают уровень правосознания граждан, которым исторически навязано восприятие власти предержащих как поведенческого эталона, причем не на субъективном, а на объективном уровне[112].

Отдавая должное достижениям теоретической науки, мы находим возможным в рамках исследуемого вопроса говорить об уголовной политике государства как о публичной идее, как о единой доктрине политического руководства страны, включающей приоритеты изменения действующего законодательства и направления текущей деятельности органов исполнительной власти.

Приходится согласиться с мнением Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации, что в этом смысле уголовная политика в России сегодня практически отсутствует: «Нынешнее состояние уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства, а также нормативных актов, определяющих порядок деятельности отдельных государственных органов, характеризуется, помимо общей “негуманности” подходов, во-первых, отсутствием последовательности в изменениях закона и сколько-нибудь четких приоритетов; во-вторых – разобщенностью интересов и действий правоохранительных органов[113]; в-третьих – игнорированием фактора ограниченности ресурсов государства при решении задач правоохранительной деятельности»[114].

Как сама организация уголовной политики, так и формирование ее отдельных компонентов во многом зависит от криминологической обстановки в стране. На преступность, ее причины и динамику оказывают влияние десятки и сотни факторов. Решая вопросы организации противодействия преступности, необходимо объективно и максимально точно учитывать силы и средства, которыми наделены субъекты уголовной политики, конструктивно разделить факторы, определяющие динамику латентной и зарегистрированной преступности, а также отразить зависимость уровня латентности от различных факторов, в том числе от результативности проводимой уголовной политики.

Современный криминологический анализ как область прикладного социального исследования позволяет исследовать происходящие в обществе процессы с позиции оценки конкретных показателей – объема, уровня, динамики и структуры преступности, ее качественных характеристик, а также с точки зрения общественного мнения, оценивающего реальную обстановку в области общественной и личной безопасности граждан.

Это, в свою очередь, дает возможность сбалансировать распределение всех необходимых для использования ресурсов органов публичной власти, ориентировать управление ими на конечные результаты. Такое осознание подкрепляется и усиливается необходимостью принятия оптимальных управленческих решений в условиях изменяющейся криминалистической обстановки. Последствия неправильных решений могут быть слишком дорогостоящими как в социальном, так и в экономическом плане[115].

Так, по данным Федеральной службы государственной статистики, в январе – апреле 2013 г. зарегистрировано 411,8 тыс. преступлений, предварительное следствие по которым обязательно, что на 4,7 % ниже уровня января – апреля 2012 г. Их удельный вес составил 55,4 % общего числа зарегистрированных преступлений. Зарегистрировано: 68 фактов бандитизма (в январе – апреле 2012 г. – 91), 156 фактов похищения человека (186), 2,4 тыс. фактов умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекших по неосторожности смерть потерпевшего (2,7 тыс.), 3,0 тыс. фактов нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, повлекших по неосторожности смерть человека, двух или более лиц (3,1 тыс.).

Число зарегистрированных преступлений в расчете на 100 тыс. человек населения в январе – апреле 2013 г. составило 518 преступлений против 533 в январе – апреле 2012 г. (снижение на 2,8 %)[116].

Очевидно, что только с помощью научно обоснованных рекомендаций можно вырабатывать и внедрять научные приемы, методы и способы правоприменительной деятельности, отслеживать криминальную ситуацию в стране, а также обеспечивать внутреннюю согласованность действий субъектов уголовной политики. Однако, по оценке большинства ученых, на современном этапе результаты научных исследований чаще всего по различным причинам остаются невостребованными. Как верно отметил А. П. Мазуренко: «Немаловажным субъективным фактором допущения пробелов является слабое представление законодателя и правоприменителя о теоретической разработке вопроса в правоведении, так как юридически ничто не обязывает его прислушиваться к рекомендациям науки… Пробел в законодательстве может быть порожден двумя причинами: отсутствием должной научной проработанности данного вопроса в правоведении и нарушением правил юридической техники»[117].

Научно-методическое обеспечение уголовной политики предполагает ее надлежащее доктринальное сопровождение на всех этапах законотворческой и правоприменительной практики. Приоритетными направлениями научных исследований в области уголовной политики должны являться:

• уголовно-правовое и криминологическое прогнозирование;

• изучение социальной и криминологической обусловленности и эффективности уголовного законодательства;

• разработка эффективных методик криминологической, антикоррупционной, правовой, лингвистической и иных экспертиз уголовного законодательства;

• анализ практики реализации мер уголовно-правового и уголовно-процессуального характера.

Говоря о важности информационно-аналитической составляющей организации уголовной политики, уместно привести слова президента Российской криминологической ассоциации профессора А. И. Долговой: «Если мы хотим серьезно выяснять причины терроризма, причины коррупции, причины других видов преступности, нам же нужно выяснять не факторы. Давно уже наука не пользуется термином “фактор”. Нужно развивать серьезную аналитическую работу, а это должны делать криминологи профессиональные»[118].

Информационное обеспечение уголовной политики требует оптимизации системы формирования, анализа, публичного представления и оценки данных о результатах ее реализации и перспективах развития. В этих целях, по нашей оценке, необходимо:

• совершенствовать систему сбора и анализа статистической информации о состоянии практики применения уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства отечественными органами исполнительной и судебной власти;