Статуя сексуальной свободы - Елена Логунова

Не сдержавшись, я с силой пнула ближайшую дверь, она распахнулась, с грохотом ударилась о стену, и потревоженный Зяма, приподнявшись на софе, устремил на меня пасмурный дремотный взор.

— Привет! — сонно пробормотал благовоспитанный братишка, приглаживая разлохматившиеся кудри. — Что, уже все дома? Как прошел день?

— О-о-о! — дуэтом взвыли мы с мамулей, и понятливый Зяма временно воздержался от расспросов.

Румяная куропатка, скрывающая в своем хорошо пропеченном нутре ненавистных мне улиток, уже была возложена на мою тарелку, когда в дверь постучали.

— Неужели? — светлея лицом, с надеждой пробормотала я.

Зяма сбегал в прихожую, открыл дверь и впустил гостей — Дениса Кулебякина и его бассета Барклая.

— Барклашка! Иди сюда, мой любимый! — в полном восторге закричала я, шумно радуясь появлению супередока, который с готовностью сожрет всех моих улиток вместе со скорлупой.

— Он любимый, а я? — ворчливо поинтересовался Денис, глубоким кивком поблагодарив папулю, который без промедления вручил ему тарелку с угощением.

— Ты поешь сначала, потом будем отношения выяснять, — уклончиво сказала я, незаметно скармливая забравшемуся под стол бассету куропаткину начинку.

— Я вообще-то не есть к вам пришел, — заявил Денис, в опровержение сказанного вонзая вилку в птичью тушку. — Я пришел успокоить Варвару Петровну и всех остальных по поводу ЧП в бассейне. История, конечно, скверная, но вы уже можете о ней забыть.

— Забыть — это хорошо, — благостно кивнул Зяма, проспавший все последние новости. — Только прежде, чем забыть историю, мне лично хотелось бы ее узнать!

Я, мамуля и бабуля присоединились к этому пожеланию. Папуля просил отложить неаппетитные разговоры «на после еды», но остался в меньшинстве.

С пугающим вурдалачьим хрустом разгрызая мелкие птичьи косточки, капитан Кулебякин рассказал нам следующее.

Молодая женщина, труп которой случайно обнаружила наша мамуля, была задушена после полудня. В это время в бассейне шло очередное занятие, раздевалка была пуста, дамы-физкультурницы плавали, а дежурная воспользовалась паузой, чтобы сбегать в ближайший ларек за пирожками к обеду.

— Этой дежурной вечно нет на месте! — накляузничала я. — То она лестницу моет, то в ларек убежит, то к телефону, то на балкон — свежим воздухом дышать! В раздевалке постоянно самообслуживание, сама берешь ключик, сама его сдаешь, сама отвечаешь за сохранность своих вещей. Администрация, видите ли, не несет ответственности за наше имущество!

— Ах, о чем ты, Дюша, говоришь! — вздохнула мамуля. — Они не несут ответственности даже за нашу жизнь! Это же надо, женщину задушили в раздевалке! Кстати, а кто она, узнали?

— Узнали, но не сразу, — ответил Денис, профессионально внимательно рассматривая ушедшую в глухую несознанку улитку и прикидывая, как бы половчее ее расколоть. — Убитая пришла в бассейн не по именному абонементу, она заплатила за разовое посещение, и ни паспорт, ни просто фамилию у нее никто не спросил.

— Что, и при себе у нее никаких документов не было? — недоверчиво спросила я.

Мамуля и Денис взглянули на меня с одинаковым укоризненным выражением, и я прикусила язычок — вспомнила, что убитую нашли в голом виде.

— Очевидно, в бассейне она плавала, как все нормальные люди, без вещей и документов! — съязвил Денис и посмотрел на меня так, словно думал, что я лично совершаю заплывы с чемоданами в руках.

— Но она же не пришла в бассейн в одном купальнике? — рассердилась я, с трудом подавив порыв гавкнуть: «Сам ненормальный!».

— Чай, не лето на дворе! — весело поддакнул беззаботный Зяма.

Вредина Кулебякин объяснил, что вещи убитой оперативники обнаружили методом исключения, после того, как раздали всем другим гражданкам их барахлишко в обмен на ключики от шкафчиков. В единственном шкафчике с невостребованными вещами, помимо белья и одежды, нашлась также дамская сумка, в которой не было ничего такого, что указывало бы на личность ее владелицы.

— Даже мобильного телефона не было? — усомнилась я.

— Не у всех же есть мобильник! — напомнила бабуля, явно вспомнив свою не телефонизированную больную подружку.

— Вот у тебя, например, его нет! — уколол меня Денис.

Я изумленно округлила глаза, но потом вспомнила, что мой милый капитан думает, будто троллейбусный вор безвозвратно лишил меня сотового телефона. Рассказать Денису об ошеломляющем успехе совместных действий милиции и бравой кондукторши я еще не успела.

— Зато в той сумочке был номерок из гардероба, — продолжил меж тем Денис, очевидно, вполне удовлетворенный моим изумлением, причину которого он понял неправильно. — В гардеробе висела шубка…

— Бобровая? — зачем-то спросила я.

Вот это уже был совершенно дурацкий вопрос, я сама поняла это и покраснела.

— Не знаю, я в шубах не разбираюсь, — пробурчал Кулебякин и тоже покраснел.

Наверное, застеснялся своей ментовской простоты. Папуля посмотрел на него с сочувствием. Он тоже совсем не разбирался в шубах, пока мамуля однажды не затащила его на полдня в меховой магазин — с просветительской целью и отчасти для покупки зимней одежды. Кстати, вернулись они именно с бобровой шубой для мамули, так что моя любовь к мохнатым строителям запруд и плотин явно не случайна. Наверное, бобры — наши с мамулей общие тотемные животные.

— Но, Денис, я так понимаю, что эта шуба была упомянута тобой отнюдь не случайно? — проявила проницательность бабуля-кроссвордистка.

Кулебякин кивнул:

— Хозяйка шубы запомнилась гардеробщице, с которой эта дамочка малость повздорила. Гардеробщица женщина пожилая, неторопливая, она немного задержалась у окошка, поливая цветочек, а дамочка спешила сдать свои меха побыстрее.

— Знакомая ситуация, — вставила я. — У меня тоже вечно времени в обрез, а гардеробщица эта то с книжкой сидит и не может от нее оторваться, пока не дочитает до точки, то холит свой фикус!

— Не злобствуй, Инка, фикусу надо сказать отдельное спасибо, — окоротил меня Денис. — Из-за него гардеробщица торчала у окна и видела такси, которое привезло суетливую дамочку в шубе. На борту машины было написано название службы такси — «Мега».

— А, такси для души! — вспомнила я.

— Да, с диспетчером мы вполне душевно пообщались, — кивнул Кулебякин. — Выяснили, кто и откуда вез дамочку в бассейн. Оказалось, она вызывала машину к парикмахерскому салону «Чародейка». Штатных чародеек с ножницами опросили, и одна из них уверенно опознала в хозяйке шубы свою постоянную клиентку. Таким образом удалось установить личность убитой женщины. Ею оказалась гражданка… — он беспокойно заворочался на стуле, вытянул из заднего кармана джинсов помятую шпаргалку и прочитал с листа:

— Петрачкова Мария Андреевна, одна тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения, русская, замужняя и так далее.

— Такая молодая! — закручинилась бабуля.

— Молодая, да ранняя! — с неодобрением сказал Денис. — Знаете, зачем она в бассейн ходила?

— За здоровьем? — неуверенно предположила мамуля.

— Можно сказать и так, — хмыкнул Кулебякин.

— Она совершенно точно была больная, — высказалась я. — Нормальная женщина ни за что не полезла бы в воду со свежей прической!

— Ты уловила суть, — похвалил меня милый. — Мария Андреевна в бассейне не плавала. Она там с любовником встречалась!

— С любо-овником?! — папуля нахмурился и сурово воззрился на мамулю.

— А я все время рядом с Дюшей! Дюша, подтверди! — быстро сказала мамуля, и я наконец-то поняла, за каким чертом она вытянула меня в бассейн: чтобы я в любой момент могла засвидетельствовать ревнивому папуле ее безупречное поведение!

— Подтверждаю! — веско сказала я и с намеком заморгала Денису, призывая его от греха подальше закрыть скользкую тему внебрачных отношений.

Однако эта самая скользкая тема не могла не заинтересовать неисправимого ловеласа Зяму.

— Я не понял, а где же они там… э-э… сливались в экстазе? — спросил он с ревнивым интересом чемпиона, обнаружившего, что его рекорд жестоко побит. — Неужели прямо в воде, как дельфины?

Эрудированная бабуля с полуслова уловила подсказку и игриво напела:

— Дельфин и русалка, они ля-ля-ля-ля!

— Да, убитая смахивала на русалку, волосы у нее были длинные, — подтвердил Денис.

— Я не желаю слышать про ля-ля-ля-ля! — рассерженный папуля хлопнул ладонью по столу, и сотрясение до основания развалило курган птичьих косточек на блюде.

— Ты поняла? Не надо ля-ля! — шепнула я мамуле.

— Я давно поняла! — шепнула она в ответ и солнечно улыбнулась папуле.

Кто ничего не понял, так это толстокожий капитан Кулебякин.

— Нет, любовники сливались не в бассейне, — добросовестно объяснил он. — Сливались они в служебном помещении при тренажерном зале, где любовник Петрачковой работал инструктором.