Демон с соседней улицы - Андрей Белянин

– Не двигаться! Всем медленно поднять руки вверх.

Альберт обезоруживающе улыбнулся командиру и, возможно, всё разрулил бы, но тут один из узбеков побежал. Грохнула короткая автоматная очередь! Несчастный споткнулся и упал на спину, фыркающая кровь начала заливать асфальт. Всё.

– О-огонь!!!

Мгновением позже начался настоящий ад. На нас обрушился свинцовый шквал! Люди, ангелы и бесы падали, изрешечённые разрывными пулями. Альберт, раскинув руки, попытался закрыть свою жену, их обоих практически распилило длинной очередью из тяжёлого пулемёта. Бесы пытались оказать сопротивление, даже кого-то успели сбить с ног, но их добивали в упор, жёстко, не считаясь с потерями и патронами.

Я бросился на выручку Азриэлле, чувствуя, как пули рвут меня на ходу, и, уже падая, угасающим взором видел, что она успела принять свой демонический облик, закрывая всем телом малыша, а из её спины били фонтаны крови.

Потом была темнота. Полная, галактическая, не нарушаемая ни одним звуком, ни одной искоркой. Оставалась какая-то маловразумительная часть моего сознания, которая ещё помнила стук моего сердца. Но когда и она почти угасла, вдруг из темноты раздался мужской голос…

– Абифасдон? Очнись.

В этот же миг я почувствовал, что могу ответить. Мысленно, но могу, и тот, кто спрашивал, знал об этом.

– Ты тот самый демон, что забирает просроченные по договору души. Не самая приятная работа, верно? Хотя, судя по всему, приключениями не обделённая.

– Да, это я.

– Что ты хочешь знать?

– Кто-то устроил здесь кровавую баню. Зачем?

– Им было интересно, вступлюсь ли я.

– За нас никто не вступился.

– Неправда. Там такой забавный малыш, сын демона, чьим крёстным отцом станет ангел. Надеюсь, выстрелы его не разбудили?

– Нас всех убили.

– Кто сказал?

Темнота вздрогнула. Поредела, словно кто-то протирал её тряпкой, отмывая грязное окно. На секунду я уловил запах свежего осеннего ветерка. Меня толкнули в бок, послышался плач проснувшегося Захарии, заботливые руки ангела быстрого реагирования легли мне на плечи.

– Ты в порядке, дружище?

Я открыл глаза, узбеки затаскивали в подъезд складной диван, моя супруга с красавицей Анастасией суетились у коляски малыша. Никаких солдат, никакой военной техники, никаких следов взрывов, пуль, даже запаха пороховой гари.

– Я в порядке. Просто… Привидится же…

– Что именно?

– Не помню. – В моей памяти резко образовалась дыра, словно кто-то выстриг кусок киноплёнки садовыми ножницами. Ничего не было. Вообще ничего. Мы просто переезжаем на новую квартиру. Так сказать, поближе к работе.

P.S.

– Папулик, давай сюда нашего бывшего пузожителя. Ему пора кушать сисю!

Ненавижу этот разговорный стиль «Мамкиного форума», скрипнул зубами я, осторожно поднимая орущего малыша из колыбели. В правом кулачке он крепко сжимал пулемётную гильзу. Я с трудом отобрал её и сунул в карман. Значит, всё было…

О’кей, потом вернёмся к этой теме. Демоны такого не прощают.

– Всё будет хорошо, малыш, – пообещал я.

Захария прекратил орать и серьёзно кивнул мне в ответ.

Договорились, парень. Мы ещё разберемся с ними…

Глава 9

Добрый демон, злой коллектор

Чем хороша квартира, предоставленная шефом отдела по выбиванию проданных душ? В первую очередь прямым выходом в Пекло. Зашёл в туалет, закрыл за собою дверь – и але-оп, ты уже в приёмной, между рядов ржавых клеток с мученически улыбающейся охраной и скучающей многоногой секретаршей. Милейшая женщина, между прочим…

Но интересно, какой облик она принимает, превращаясь в человека? Наверное, что-нибудь булгаковское, типа Геллы в кружевном передничке или без ничего. Да, почти уверен, она у нас натура романтическая, книги любит.

За какие-то три дня после нашего переезда моя нежная Азриэлла умудрилась стать самым признанным авторитетом во дворе. Скучающим бабушкам появилось что пообсуждать, а молодые мамаши в ближайшем скверике просто боготворили её после того, как она повыкидывала оттуда малолетних хулиганов, соседей-алкашей и двух сонных собачников с невоспитанными ротвейлерами. Могучие псы, кстати, теперь писаются только дома на коврик, а на улицу ни ногой, ни лапой!

Для меня же, по сути, не изменилось ничего. Дом – работа, работа – дом, ну, быть может, разве что до дома теперь я добирался несколько быстрее. Типа раз – и в туалете!

На очередном вызове к клиенту моё внимание привлёк крепкий мужчина лет сорока, спортивного телосложения, с короткой стрижкой и в полукамуфляжной одежде. Он с размаху, методично и профессионально, бил ногами в металлическую дверь подъезда.

– Открывай, козёл, я тебя всё равно достану на хрен!..

– Код забыли? – вежливо поинтересовался я.

– Отвали, братан.

– Без базара. – Я легко показал ему, что способен говорить на любом жаргоне. – Но у меня тёрки тут, один кореш задолжал немерено, а на реальный разговор по понятиям положил с прибором!

– Та же байда, – неожиданно согласился он. – Вон тот козлина из двадцать третьей дверь не открывает. Взял кредит в банке, а платить не хочет. Не понимает, что ему хана…

– Минуточку. – Я сунул руку в карман, достал лист с заказом и перечитал адресные данные клиента. – Это вы не про Евгения Евгеньевича Шкуренкова, дом пять, квартира двадцать три?

– Он самый. В смысле так он чё, ещё и тебе должен?

– По полной.

– Братан, – мужик протянул мне руку, – я без претензий, но ты вторым пришёл.

– Думаю, у нас разные долги.

– Но первый мой, взнос по срокам на «Быстро-шустро-прям-щас-деньги»!

– Не буду спорить, – подумав, кивнул я. – Пусть оплатит твой чек, от меня он по-любому никуда не денется.

– Если только в гроб, – громко хохотнул мужик.

Я тонко улыбнулся, ну да, конечно, разве от нас в гробу спрячешься? Мы и скелет вытащим, за дырки в носу доставив в Пекло до выяснения.

Мы пожали друг другу руки в знак того, что пристав и коллектор, по сути, выполняют похожую сволочную работу. В этот момент дверь распахнулась, какая-то милая старушка в старомодном капоре и длинном пальто обозвала нас хулиганами и солдатским шагом направилась к автобусной остановке.

– Пошла ты в… подальше, мать! – зачем-то крикнул ей вслед выбивальщик долгов. – Но за дверь спасибо. Идём?

– Да, но в другую сторону.

– Не понял, братан?

– Тебе не кажется, что у этой пожилой женщины слишком широкий шаг и приличная для её возраста скорость?

– Вот же конкретный подонок. Убью суку!

Мы рванули с места, но грешник ловко вскочил в подошедший автобус.

– Чёрт, чёрт, чёрт! Месяц его добиваю, и опять ушёл.

– Очень хочешь взять?

– Хочу, братан, хочу! Там за ним такие бабки крутятся.

– Договор подпишешь? – Я достал из внутреннего кармана типовой лист жёлтой бумаги с красными буквами.

– Чё там? – Он пробежал глазами строчки. – Хрена се, договор о продаже души?! Ты чё, в это веришь?!

– Оно работает, стопроцентная гарантия, – уверенно подтвердил я. – Зуб даю!

– А чё, фигли! Ведь бабосы-то мои?

– Твои.

– Кровью расписываться не буду, – зачем-то состорожничал мужчина.

– Можешь просто плюнуть.

Он рассмеялся, смачно харкнул на лист и выжидательно уставился на меня.

Всё. Спецэффектов не будет. Я аккуратно сложил договор вчетверо и сунул в пиджак.

В тот же миг из-под капота автобуса повалили дым, машина резко затормозила, встревоженный шофёр вышел, громко успокаивая людей, но пассажиры толпой ломанулись на выход, выпихнув лжестарушку, так что негодяя мы взяли тёпленьким.

– Оба-на! Да тут на три кредита хватит, – радостно заорал коллектор, проверяя дамскую сумочку гражданина Шкуренкова. – Прикинь, братан, какая котлета баксов!

– Кредиты на подставных лиц, фальшивые сделки, мошенничество, – официальном тоном начал я. – Вы задержаны за отказ платить по счетам. Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде. Но лично мне оно глубоко параллельно, потому что суда не будет.

Я взял совершенно обалдевшего грешника за шиворот, топнул ногой, и в асфальте раскрылась широкая трещина. Из неё вырывались языки пламени, и в воздухе резко засмердело серой.

– Нет, не надо, нет, я всё заплачу, я готов на…

Да кому ты теперь нужен? Было достаточно лёгкого пинка, чтобы орущий гражданин в бабских тряпках полетел вниз. Щель мгновенно закрылась, оборвав истеричный крик Евгения Евгеньевича. Бравый коллектор уставился на меня, лицо его было белее снега.

– Это… кхм, чё?!

– Когда человек продаёт душу, он обычно старается убедить себя, что всё произошедшее было шуткой. Редко кто готов платить по счетам. У этого урода много скелетов в шкафу, но больше всего он боялся, что в милиции поймут, как умерла его мама. Со страху он и подписал договор.

Несколько минут мужик смотрел на меня, потом сглотнул слюну и протянул руку.