Считывание - Алина Распопова

– Вчера ты сказала, что вас была группа, – начала я, и, посмотрев на Лолию, неожиданно уловил странное ощущение того, что она знает, о чём я хочу спросить. – Сколько вас, тех, кто умеет читать мысли?

Наступила пауза. Лолия задумалась, а потом произнесла:

– Сейчас уже порядка пяти миллионов?

В висках застучало. Мне показалось, что я ослышался.

– Пяти миллионов чего? – запинаясь, переспросил я.

– Человек. Считывающих. Тех, кто способен читать чужие мысли, – пояснила Лолия. – Эта цифра с каждым днём растёт, программа по считыванию развернута и сейчас в самом разгаре. Скоро не останется ни одного уголка планеты, ни одной территории, которая бы не находилась под наблюдением считывающих.

На мгновения я потерял дар речи. Я не мог в уме уложить эти цифры. Я думал, Лолия уникальна в своих способностях, в крайнем случае, группа считывающих насчитывает десяток человек. Но пять миллионов!.. Я не готов был услышать такую цифру. Пять миллионов считывающих, это значит, что на каждую тысячу нормальных людей приходится один, который умеет читать мысли. Если учесть, что на то, чтобы узнать всё о человеке требуется двадцать секунд, то значит, потребуется всего шесть часов на то, чтобы узнать мысли всех живущих на земле людей… Мне стало жутко.

– Но кто вы все? Тайная организация или просто банда фанатиков? Почему никто ничего про вас не знает?

– А обычные люди вообще мало знают о том, что происходит в мире. Становиться известным только то, о чём разрешается им узнать… Малость из того, что твориться на самом деле. Многое скрыто. Что мы едим, что пьём, чем дышим, чем пользуемся в быту… По сути простые обыватели не знают о тех технологиях, которые повсеместно и давно используются на них. Мы, считывающие, состоим на службе у объединённого комитета правительств ведущих стран. Ни одной из стран в одиночку не удалось потянуть такой масштабный проект. Главные наши задачи – обеспечение безопасности граждан, борьба с терроризмом, помощь блюстителям закона в сохранение общественного порядка.

– Но как правительства пошли на такое? Это ведь нарушение элементарных прав человека? Вы ведь не просто вторгаетесь в личную жизнь людей, вы вторгаетесь в их мысли!..

– Мы не вторгаемся. Мы просто считываем мысли, – спокойно глядя на меня, ответила Лолия.

Я не понял. Просто считывают и что дальше? Она хочет сказать, что зная мысли человека, они ничего не предпринимают?

– В первую очередь – мы простые наблюдатели, только наблюдаем не за поведением людей, а за их мыслями. Ты хоть представляешь, насколько ценна накапливаемая с помощью наших способностей статистика? Мы знаем, что твориться в головах целых народов. Такую достоверную информацию нельзя получить другими методами. Благодаря собранным нами данным, власти могут вовремя предпринимать меры для поддержания стабильности и мира. Составляя отчёты о тех подозрительно-преступных моментах, которые встречаем в головах людей, мы стоим на стороне закона и порядка.

– Только собираете информацию и всё? – удивленно спросил я. – А что происходит дальше? Я не верю в то, что имея на руках подобные сведения, вы бездействуете. Или подозрительными людьми занимаются уже другие организации? Что происходит с теми беднягами, которые посмели подумать о чём-то нехорошем?

– Ты зря возмущаешься, – спокойно сказала Лолия. – То, что мы знаем, совершенно не означает того, что к человеку, думающему вопреки существующим нормам и законам, будут незамедлительно предприняты радикальные меры. Перед законом такой человек формально чист, нельзя осуждать его за то, о чём он думает. Однако его мысли помогают обнаружить либо тайные улики, которые будут помогать следствию, либо ещё что-нибудь, что поможет нам вовремя принять меры и предотвратить трагедию. Делается это незаметно для считываемого, у него просто остается впечатление, что его дело проваливается и что-то идёт не так. Полицейские могут просто вовремя стоять на том углу, где возможный преступник решил дожидаться своей жертвы, или в тот момент, когда террорист решает вынести из своего дома бомбу, чтобы заложить её в торговом центре в двери его квартиры заклинивает замок, и он остается дома. Мы не вторгаемся в жизнь людей, мы просто корректируем их судьбу, подстраивая случайности. Вот почему о нас никто не знает. Окружающие просто не догадываются о нашем существовании, потому что мы не оставляем у них ощущения присутствия и не используем никаких радикальных методов для своего влияния на людей, мы просто корректируем внешние события.

– Ты хоть понимаешь, что всё, что вы делаете незаконно? – продолжал возмущаться я. – Вы не имеете права вторгаться в личную жизнь человека.

– Всё что мы делаем – вне закона, – хладнокровно отрезала Лолия. – Нет и пока не будет законов, запрещающих вторгаться в чужие мысли.

– А как же правительства и политики? Они ведь знают, что вы существуете? Вы же можете читать и их мысли тоже.

– Они это знают и сознательно идут на это. Во власти используются намного более грязные приёмы и вся жизнь политиков настолько прозрачна и настолько должна быть безупречна, что наше считывание им не мешает, а иногда даже помогает. К тому же, они хорошо знакомы с нашими методами и технологиями и в нужный момент всегда могут обезопасить самих себя.

– Может они сами умеют считывать мысли?

– Нет, они не идут на это. Установка считывателя – это сложнейшая операция иногда с летальным исходом и даже если она проходит удачно, подавляющему большинству прошедших через это людей приходиться расплачиваться своим здоровьем за возможность считывать чужие мысли. Почти все мы мучаемся от нестерпимых головных болей и это только малая часть всего, с чем нам приходиться сталкиваться…, – Лолия грустно опустила глаза и продолжила. – Считыватель – это биологическое, но всё-таки инородное тело, которое отторгается нашим организмом. Чтобы как-то сгладить этот процесс, мы вынуждены постоянно принимать специальные препараты. Кроме этого в наш организм вводятся специальные магнитореактивные вещества, из-за которых становится невозможным исследование головы рентгеновским и другими видами излучения. Эти вещества по кровеносным сосудам распространяются по всему организму, создавая непроницаемую для стороннего излучения сетку, они экранируют его. Делается это специально, чтобы ни при каких обстоятельствах установленный в голове считывающего считыватель не был обнаружен. Мы обязаны следить за нераспространением информации. Обыкновенные врачи, имеющие возможность осматривать нас, когда мы находимся в бессознательном состоянии, не должны ничего знать. Мы наблюдаемся и лечимся только в специальных клиниках, при несчастных же случаях и возможных размещениях нас в обычных больницах любые исследования наших тел будут остановлены. Так получилось и в моем случае, когда докторам было проще списать невозможность исследования на поломку томографа, чем пытаться предполагать что-либо более невероятное. А представляешь, что было бы если бы они обнаружили в моей голове нечто похожее на опухоль?