Древние майя, Загадки погибшей цивилизации - Валерий Гуляев

ве ритуальных приношений внутри гробницы, означал, вероятно, имитацию обряда человеческих жертвоприношений путем обезглавливания, который иногда практиковали у древних майя во время земледельческих праздников, связанных с культом маиса.

От саркофага вела наверх длинная каменная труба, оформленная в виде фигуры змеи. Она заканчивалась в центральном помещении храма, неподалеку от алтаря. Эту трубу А. Рус назвал "каналом для души", предназначенным, по его словам, для духовного общения жрецов и здравствующих членов царской фамилии с их почившим божественным предком, поскольку лестница после совершения похорон была засыпана обломками камней, и между гробницей и храмом наверху существовала только магическая связь через «канал».

Колоссальный вес (20 тонн) и общие размеры каменного саркофага абсолютно исключали возможность его доставки вниз по узкой внутренней лесенке уже после завершения строительства храма. Следовательно, саркофаг и гробница в этом комплексе — главный элемент, а пирамида и храм — подчиненный. Они были выстроены над уже готовой гробницей, чтобы защитить ее от разрушения, скрыть от непрошеных взоров и, наконец, для отправления культа погребенного человека.

"Не исключено, — подчеркивает А. Рус, — что погребенный в "Храме Надписей" человек сам был вдохновителем и организатором строительства своей гигантской усыпальницы". Не приходится сомневаться и в том, кто был погребен в гробнице "Храма Надписей". Перечисленные выше черты погребального ритуала, человеческие жертвы, неимоверно большие затраты общественного труда для сооружения этого гигантского мавзолея и, наконец, наличие атрибутов власти, хорошо известных нам по изображениям на рельефах и стелах классического времени, подтверждают мысль о том, что мы имеем здесь дело с погребением царя, правителя, "халач виника". Таким образом, вполне возможно, что "халач виник", как и египетские фараоны, сам руководил строительством своей будущей усыпальницы, наблюдая за тем, как постепенно растут вверх каменные стены пирамиды. Когда работы подошли к концу, то оставалось только ждать дня смерти и похорон владыки города. И вот он наступил. Жители Паленке оказали

умершему самые торжественные и высокие почести.

Гробница с останками правителя и несметными сокровищами, сопровождавшими его в "мир мрака и теней", были, несомненно, весьма заманчивой добычей для грабителей. Поэтому-то так тщательно была спрятана гробница в недрах пирамиды, а ход к ней — плотно забит землей, щебнем и глыбами камня. Но духовная «связь» с почившим вождем тем не менее сохранилась. Жрецы, во время пышных обрядов в храме, наверху пирамиды, время от времени с помощью трубы — "канала для души" — вызывали «дух» грозного "халач виника" и спрашивали у него совета.

Открытие царской гробницы в Паленке, помимо своей чисто внешней эффектной стороны, имело и большое научное значение. Впервые на территории майя было найдено погребение в каменном саркофаге с великолепными скульптурными украшениями. Кроме того, удалось раз и навсегда доказать, что древнеамериканские пирамиды использовались не только как основания для храмовых зданий, но и для помещения внутри них гробниц наиболее знатных и почитаемых членов общества.

Монументальные масштабы погребальной камеры, высокохудожественные рельефы и колоссальный вес саркофага (превышающий 20 тонн), обилие нефритовых украшений и необычайная пышность ритуала, по словам А. Руса, свидетельствовали о наличии в Паленке вполне сложившейся иерархической социальной системы во главе с обожествляемым правителем, наподобие египетских фараонов.

Много новой и ценной научной информации получили в результате открытия гробницы в "Храме Надписей" и те исследователи, которые изучают искусство и религию древних майя. Погребенный в склепе человек был, бесспорно, правителем Паленке в VII веке н. э. Он же еще при жизни возвел и весь комплекс пирамиды и храма над своей будущей гробницей. Таким образом, не подлежит сомнению, что "Храм Надписей" был прежде всего погребальным памятником, с погребальной функцией как основной, наподобие древнеегипетских пирамид. А это, в свою очередь, заставило ученых искать и в других храмовых пирамидах городов древних майя спрятанные там захоронения умерших царей. Первые результаты исследований в Паленке были

кованы А. Русом еще в 50-х годах. Вполне естественно, что они отражали лишь самый первый и предварительный этап научного поиска и содержали целый ряд предположений, недомолвок и оговорок. Многие важные вопросы не нашли еще удовлетворительного решения. Потребовались годы упорного и интенсивного труда, прежде чем ученый смог выпустить в свет заключительную монографию о своих работах, содержавшую исчерпывающую характеристику этого уникального архитектурного комплекса. Монография называлась "Храм Надписей в Паленке" и была издана в г. Мехико в 1973 году.

Открытие А. Руса в Паленке по своей научной и общеисторической значимости вполне сопоставимо с такими крупнейшими археологическими сенсациями XX века, как находка нетронутой гробницы фараона Тутанхамона в Египте или же раскопки некрополя шумерских царей в Уре (Ирак).

Стоит ли удивляться, что столь яркий памятник древнеамериканской культуры вскоре привлек самое пристальное внимание не только ученых-американистов, но и широкой публики. Не прошло и десяти лет со дня выхода в свет первых статей А. Руса о царской гробнице в Паленке, как появились люди, по-своему интерпретировавшие необычайную находку в "Храме Надписей". И при этом некоторые из них ссылались на публикации самого А. Руса. Действительно, в своем первом сообщении о находке в Паленке, опубликованном в широкой печати, А. Рус, касаясь общего облика погребенного в гробнице индивида, писал: "Мы были поражены его ростом, более высоким, чем у среднего индейца-майя сегодняшних дней, и тем, что его зубы не были подпилены или инкрустированы пиритом и нефритом, как это свойственно всем знатным майя. Сохранность черепа настолько плоха, что нельзя решить — был ли он искусственно деформирован или нет. В конце концов мы пришли к выводу, что этот персонаж мог быть и немайяского происхождения, хотя и ясно, что он закончил свою жизнь в ранге одного из правителей Паленке…"

Этого оказалось достаточным для того, чтобы вокруг гробницы в Паленке поднялась целая волна спекуляций. Так, например, появилась версия, будто какой-то европеец пересек Атлантический океан задолго до

лумба и принес аборигенам Америки свет высокой культуры, управляя в Паленке в качестве обожествленного монарха. Рождению подобных гипотез во многом способствовали и уже порядком забытые, но неисчезнувшие совершенно из обихода дилетантов работы некоторых археологов XIX века среди руин Паленке. Таков был, например, граф Жан Фредерик де Вальдекнемного археолог, немного художник и немного… авантюрист. Результаты своего кратковременного пребывания в древнем городе он описал в книге "Живописное и археологическое путешествие по провинции Юкатан", появившейся в Париже в 1838 году. Как выяснилось впоследствии, он вовсе не был графом, а многие его рисунки скульптур из Паленке намеренно стилизованы им под римские и греческие образцы. Одного из правителей древних майя Вальдек изобразил во фригийском колпаке, а чисто американских хищных животных ягуаров, превратил… в слонов.

Именно на почве подобных «фактов» рождались когда-то красочные гипотезы о далеких трансокеанских плаваниях цивилизованных жителей древнего Средиземноморья в «дикую» Америку и о зарождении там очагов высокой культуры под благотворным влиянием извне (Г. Э. Смит, Ф. Перри и др.). Стоит ли говорить, что все эти гипотезы абсолютно безосновательны.

Еще более поразительные измышления по поводу царской гробницы в Паленке появились буквально несколько лет назад. В 1971 году швейцарский писатель и археолог-дилетант Эрих фон Дэникен в своем нашумевшем бестселлере "Воспоминания о будущем" (по которому в ФРГ был позднее снят одноименный фильм) изложил свою точку зрения относительно скульптурных изображений с крышки саркофага в "Храме Надписей".

"В 1953 году в Паленке… — утверждает Дэникен, — найден каменный рельеф, изображающий, по всей вероятности, бога Кукуматца (в Юкатане он назывался Кукулькан)… Мы видим на нем человека, сидящего наклонившись вперед, в позе жокея или гонщика; в его экипаже любой нынешний ребенок узнает ракету. Она заострена спереди, снабжена странно изогнутыми выступами, похожими на всасывающие дюзы, а потом расширяется и заканчивается языками пламени. Человек, наклонившись вперед, обеими руками орудует со

множеством непонятных контрольных приборов, а левой пяткой нажимает на какую-то педаль. Он одет целесообразно: в короткие клетчатые штаны с широким поясом, в куртку с модным сейчас японским воротом и с плотно охватывающими манжетами. Активна не только поза у столь отчетливо изображенного космонавта: перед самым лицом у него висит какой-то прибор, и он следит за ним пристально и внимательно".