Дневник (Ее жизнь, миссия и героическая смерть) - Хана Сенеш

Не знаю еще, какую я изберу специальность. Одного лишь я хочу работать не только ради личного блага, а на пользу всему еврейскому народу. Возможно, что пока это не более, чем абстрактные и фантастические мысли молодости, и все же я надеюсь, что у меня хватит сил, чтобы их осуществить. Маме нелегко согласиться с моими планами, но я знаю силу ее самопожертвования, не имеющую границ, и уверена, что она не станет мешать моему выезду в Палестину.

Излишне говорить, как мне бы хотелось, чтобы она тоже уехала со мной. Трудно представить, что мы трое расстанемся и рассеемся в разных направлениях. У Джори все в порядке. С нетерпением будем ждать от него вестей. Недавно он вышел победителем в соревнованиях по пинг-понгу, состоявшихся в Лионе. Мы читали об этом в газетах, и велика была наша радость. Пока на этом закончу. Мне кажется, что пройдет много времени, пока я вернусь к дневнику и что-либо напишу. Но в дальнейшем постараюсь писать, руководствуясь принципами Сечени (мысли, а не события).

20.11.1938

Одна только мысль, занимает меня : Э p e ц-И с p а э л ь. Все, что с этим связано, много говорит моему сердцу, а все прочее не так уже важно. Понятно, что систематически я занимаюсь только одним - ивритом, и занимаюсь весьма интенсивно. Я уже немного знаю. Вот, {90} например, несколько слов: ????? ??? ????? ?? (Эти слова записаны в дневнике еврейскими буквами.) Меня обучает Эва. Как она мила! Она не хочет получать вознаграждения за свой труд.

Я ломаю себе голову, как выразить ей свою благодарность. Я участвую также в кружке по самостоятельному изучению иврита по переписке. И это неплохо. Мне уже ясно, что я выберу для себя сельскохозяйственную профессию. Возможно, что буду изучать молочное хозяйство или производство сыра. Одна девушка, которая уже была в Палестине, так мне посоветовала. Она с большим воодушевлением рассказала мне о жизни в стране. Как хорошо было внимать ее словам! Все, что может нам как евреям доставить утешение, радость, немного украсить жизнь - идет оттуда, из Эрец-Исраэль. Тут положение становится все более трудным. В ближайшее время, будет опубликован новый еврейский закон. Это сейчас самое злободневное. И аграрную реформу хотят провести за счет евреев. Имения, которые находятся в их руках, будут поделены среди крестьян, но действительно крупных венгерских имений это не коснется. Полагаю, что именно так они сделают.

11.12.1938

Сейчас 9 утра. Ужасный беспорядок. Только я одна еще не сплю. В конце концов, состоялся мой вечер, или как это назвать. Только в 6.30 утра мы легли спать.

{91} Трудно мне определить, удался ли вечер или нет. Понятно, что я была бы очень рада, если бы он удался, но мне кажется, что он меня разочаровал. А жаль. Ведь я так радовалась, готовилась, и не могу постичь, где кроется причина моего небольшого разочарования. Может быть, в том, что с самого начала я себя не слишком хорошо чувствовала ? Там не было ни одного человека, с которым я была бы заинтересована провести больше времени. А может быть, есть и другая причина. Времена переменились. И, самое главное, произошло коренное изменение в моих взглядах на мир. Я смотрю сейчас на этот вечер совсем по-другому чем год назад. Сейчас он мне кажется лишенным смысла и, в известной мере, даже лишним.

Из 30 участников, не считая нашей семьи, меня интересовали лишь трое. Я думала про себя: как хорошо было бы, если бы я могла передать все, что было израсходовано, Еврейскому национальному фонду. Единственный результат вечера - я никогда более не соглашусь участвовать в подобных вечерах. Мне трудно переносить эту никчемную компанию выкрестов. О, с каким желанием я бы уже уехала в Палестину, оставив экзамены на аттестат зрелости и все прочее. Не пойму, что со мной. Тяжело мне продолжать вести прежнюю жизнь, учиться. Я не выношу мое старое общество, и все, что мне было до сих пор мило, потеряло свое значение. Как все же окончить второе полугодие учебного года? Никогда мне в голову не приходило, что я буду так рассуждать в {92} последнем классе.

Вижу я, что о самом вечере ничего не написала, но я не могу. Сегодня в Эрец-Исраэль уходит пароход и в нем - много венгерских евреев. Это просто загадка, как я могла жить так до последнего времени.

Я перечитала то, что записала. Вижу я, что все звучит весьма патетически, а стиль находится под явным влиянием дневника Сечени. Видимо, первое исходит из глубины моего сердца, а Сечени очень мне мил.

21.12.1938

Сегодня начались каникулы. Снова я могу заняться своим дневником. До двенадцати дня изучала иврит и читала. Перечла заново "Бамби" Феликса Салтана, который в свое время меня так очаровал. По правде говоря, я не могу себе позволить такие излишества, потому что мне надо прочесть еще очень много книг. Сейчас я занята, главным образом, литературой, посвященной описанию Эрец-Исраэль. Вчера после обеда Юдифь Киш, во время моего визита к ней, попыталась повлиять на меня, чтобы я отказалась от Эрец-Исраэль. Понятно, ей это не удалось. Напротив - я еще более укрепилась в своей вере. В конце концов, она сказала, что, возможно, я права. Обещала ей написать о своей судьбе, когда буду там. Посмотрим, кто прав. Жаль, что сегодня я так мало записала. Очень хотела бы уже знать иврит но я еще далека от этого. С трудом я постигла лишь самые азы.

{93}

26.1.1939

Если бы я не взглянула на дату, я, пожалуй, не могла бы вспомнить, когда писала и последний раз. У меня очень много дел. Три частных ученика по два часа каждому в неделю; кроме того - иврит, английский, библейский кружок, Маккабия (сионистская организация, которую я время от времени посещаю) и т. д. Единственное, что совершенно не отнимает у меня времени после полудня - это учеба. Уже несколько недель не держала в руках учебника. Но в такие времена нет охоты учиться.

Несколько дней болела. И сегодня не пойду в школу. Хочу сказать несколько слов о книге "Вечный остров" Людвига Луисона. Очень и очень она мне понравилась. Возможно, что причиной тому - тема книги, очень мне близкая. Я ведь целиком погружена в дела еврейские, а эта книга открывает интересную главу из жизни нашего народа. Писатель рисует четыре поколения одной еврейской семьи. Начинается действие в гетто, а заканчивается в Нью-Йорке. Первое поколение живет в глубокой вере, оно душевно цельное и единое, а четвертое поколение потеряло все эти качества и подвержено полному распаду. Злоключения этого поколения, от всего оторванного, характерны и сейчас для нашего народа. Вообще, эта книга подымает сложные и запутанные проблемы еврейского народа, и чаще всего на них дается ясный и меткий ответ. Я бы посоветовала всем тем, кто не понимает, зачем и почему они евреи, - а таких сейчас много, - прочесть эту книгу.

{94}

Пурим, 1939

РЕЧЬ В "БИБЛЕЙСКОМ КРУЖКЕ"

(Из литературного наследия под заголовком:

"Мысли для обоснования сионизма".)

Всякий, кто пять лет назад, или даже два года назад, подымал на щит сионистский идеал, был осужден еврейским общественным мнением, как изменник родины, или его высмеивали, считая умалишенным, неисправимым фантазером, и никто не хотел его даже выслушать. Но сегодня, возможно из-за переживаемых нами бедствий, даже венгерские евреи начинают интересоваться сионизмом. Во всяком случае, им кажется, что они это делают, когда спрашивают:

Как велика Палестина? Сколько людей она может вместить? Есть ли место и для них в строящейся стране? Но вопрос, который почти совсем не задается, это следующий: каковы цели сионизма и на чем базируется эта идея? А я хочу задержаться как раз на этом вопросе, который, на мой взгляд, самый важный. Ибо тот, кто поймет и почувствует это - тот станет сионистом, независимо от вопросов: сколько людей может принять Эрец-Исраэль; улучшится или ухудшится наше положение здесь; есть ли шансы на устройство в других странах или нет. Я хотела бы сказать несколько слов о сионизме, о таком {95} сионизме, который не зависит от времени и условий, и именно потому он всегда стоит на страже - об абсолютном сионизме.

Если мы пожелали бы кратко определить сущность сионизма, мы могли бы выразить это одной лишь фразой Нахума Соколова: сионизм - это движение еврейского народа ради своего существования.

Многие мысленно ухватятся за первое противоречие: нет еврейского народа! Что превращает некое определенное общество в народ? - Общее происхождение, общее прошлое, настоящее и будущее, общие законы, язык, родина.

В древнем Эрец-Исраэль были в наличии все эти ценности. Затем была разрушена общая родина. Понемногу распалась и языковая связь. Национальное самосознание спасла Библия. Она, Тора, невидимый Моисеев закон, который так легко нарушить, оказалась самой сильной защитой. Но трудно было себе представить, что в средневековом мире, лишенном национализма, когда в центре жизни стояла религия, среди евреев гетто национальное сознание вырастет настолько, что приведет к обновлению жизни нации и к отстройке заново старого дома.