По следам Жюля Верна - Борис Ляпунов

«…Семь часов пять минут. Взлет. Вертикальная скорость пять метров в секунду. Курс на юго-запад…»

Эту короткую запись лучше всего раскроет заметка, помещенная в газете рядом с фотографией воздушного гиганта:

«Старшему поколению журналистов приходилось провожать участников многих экспедиций, быть свидетелями многих событий. Лишь пожелтевшие страницы газет хранят память о тех днях, когда на летном поле возвышалась, как фантастическое чудовище, громада стратостата.

В лучах прожекторов его еще не раздувшаяся оболочка напоминала туловище какого-то великана — обитателя морских глубин, вытащенного из воды. Рядом с ним казались крошками шары-прыгуны, с которых производился последний осмотр стратостата.

Круглый металлический шар с маленькими окнами и плетеной корзиной, укрепленной внизу, хаотическое переплетение тросов. Из незакрытого люка выглядывают люди в кожаных шлемах…

Все это невольно вспомнилось, когда сегодня мы приехали на летное поле, откуда должен был отправиться новый управляемый аэростат — мечта метеорологов: свободно плавающий в атмосфере воздушный корабль.

И вот, наконец, долгожданная команда: «Отдать концевые!» Отливающий металлическим блеском шар быстро отрывается от земли и стремительно уходит вверх.

Всю ночь стояла тихая погода, но сейчас, как и предсказывали сводки, поднялся ветер. Словно обрадовавшись этому свежему порыву, шар подпрыгнул и унесся вдаль.

Вот и все. Несколько минут его еще можно было видеть простым глазом, а потом блестящая точка скрылась в облаках».

Зачем отправились аэронавты в далекий путь? Зачем людям понадобилось стать игрушкой ветров и отдаться во власть изменчивой стихии?

Да для того, чтобы лучше распознать все капризы погоды.

Ветер гонит воздушные массы над сушей и морем, над долинами и горами. Воздух опаляется жарким дыханием тропиков и попадает в область леденящего холода полярных льдов. Нагреваясь, он устремляется вверх, охлаждаясь — опускается вниз. И вместе с ним несется шар. Прихотливы извивы течений в пятом океане, и о многих из них ученые даже не подозревали. Путешественники должны их открыть и исследовать. Вот и плывет шар по воле ветра.

Но ведь ветер переменчив — как поспеть за ним, что делать, если вдруг наступит штиль? Поможет то, что шар не беспомощный пленник стихии, не плот на воздушной реке, а корабль. Во власти человека изменить полет и перейти с одной воздушной реки на другую, опуститься или подняться.

Однако задача не только в том, чтобы проследить за воздушными потоками. До сих пор лишь в лаборатории можно было наблюдать за рождением облаков — конечно, маленьких, ненастоящих. Дождь, снег, град — вce искусственное в миниатюре создавали особыми установками. А теперь ученые увидят это в гигантской природной лаборатории. Рассмотрят, заснимут — кто знает? — быть может, приблизят тем самым тот час, когда погодой будут, наконец, управлять.

И вот стали игрушечными здания на летном поле, исчезли фигурки людей, с каждой секундой расширялся горизонт. С крыши гондолы открывался изумительный вид. Небо над половой, правда, почти полностью заслонено огромным сероватым шаром. Зато по сторонам расстилаются бескрайние поля облаков. Они громоздятся, как клочья застывшей пены, кажутся, когда летишь над ними, неподвижными и ослепительно сверкают в лучах солнца.

Удивительное чувство покоя охватывает при виде этой бесконечной страны облачных гор, Их очертания бывают порою причудливо странны: то напоминают каких-то чудовищ, то знакомых животных или птиц. Одна громада словно распластала крылья и устремила вперед длинный клюв. Другое облако походит на голову дракона или огромнейшей доисторической ящерицы. Третье — вылитый краб…

Красивы облака рано утром. Освещенные косыми лучами, они окрашиваются в ярко-красный цвет. Красивы они и в сумерках, после захода солнца. Постепенно темнеет, цвета меняются — малиновый превращается в нежно-розовый, розовый — в светло-серый и наконец появляется зловещий темно-серый. Утром, когда багровый диск поднимается над горизонтом, облака светлеют, и снова шар летит над разноцветными грядами, хребтами и долинами, застывшими внизу.

«Семь часов двадцать пять минут. Прошли слой кучевых облаков, высота 3100 метров. Скорость 20 метров в секунду. Направление — юго-запад».

Юго-запад… Трасса полета проходит над многими городами страны. Когда разрывается сплошная облачная пелена, аэронавтам открываются то квадратики полей, то лесные массивы, изрезанные лентами дорог, ниточками рельсов, полосками шоссе. Потом начинается плоская равнина, разделенная широкими лесными заслонами.

Шар проносится над извилистой лентой реки. Сверху хорошо различимы все причудливые ее изгибы и каждый приток, отдающий ей свои воды. Видна и жизнь на голубой магистрали: суда большие и малые, караваны плотов, плотины гидростанций, зеркала водохранилищ.

На обычной карте город, даже самый большой, — скопление крошечных квадратиков. С высоты же эти квадратики напоминают макет, словно сделанный в мастерской архитектора.

Интересно следить за движением на шоссе и железных дорогах. Белое облачко пара, ползущее вдоль рельсов, теперь редкость — паровозы доживают свой век. Все больше стало электровозов. На дороги вышел газотурбовоз, который мчит и тяжеловесные грузовые и пассажирские поезда. В бинокль можно разглядеть автомобили и среди них — первенцев атомного автотранспорта.

Однажды аэронавты увидели, как по безрельсовой дороге с огромной скоростью мчался обтекаемой формы реактивный вагон. Он стремительно приблизился к речке… и с разбега перескочил через нее: моста не понадобилось, вагон легко преодолел преграду.

То и дело по земле проносятся крылатые тени самолетов. Здесь и пассажирские гиганты международных авиалиний и воздушные такси, связывающие ближайшие города. Гораздо медленнее бегут тени стрекоз-вертолетов и огромных «летающих вагонов» с десятками пассажиров на борту. Темнеющий горизонт прорезается сверкающей, как метеор, полоской — в очередной рейс отправился межконтинентальный ракетный самолет.

Города, материки и страны словно приблизились друг к другу. Расстояние перестало нас пугать: над ним одержана полная победа. Путешествия по воздуху — и близкие, и дальние — прочно вошли в быт. По небесным дорогам во все концы планеты мчатся быстрокрылые самолеты.

Но вот равнины остались позади, и, следуя воле ветра, шар плывет над рекой, которая становится все шире, полноводнее, вбирает все больше притоков и вливается наконец в море. Кажется, будто голубая даль простирается и внизу и вверху, небо сливается с водой.

Шар летит дальше. Словно призраки, из тумана поднимаются темные нагромождения гор. Склоны их покрыты зеленью. С высоты она напоминает мшистый ковер, устилающий гранитные скалы. Трудно представить себе, что на самом деле там шумят огромные деревья, что они облепили все обрывы и на дно глубоких ущелий надо пробираться сквозь дремучую чащу.

На побережье по склонам гор протянулись сплошной цепью города и селения, окруженные полями, парками, садами, Если вглядеться попристальней, видно, как вьется вдоль берега шоссе, а по нему, сверкая стеклами, мчатся, обгоняя друг друга, машины. Вдоль побережья изгибается черная змейка, которая то пропадает, то появляется вновь: быстроходный поезд ныряет в тоннели и выскакивает из них.

Всего несколько суток полета, а границы родной страны остались далеко позади. Позади и Черное море. Воздушный шар несется над Румынией. Его видят жители болгарских городов и сел. Тень его проносится над Балканами, и вот уже под ним лазурные просторы Средиземного моря.

Жизнь на корабле давно вошла в привычную колею. Пилоты посменно несут вахту. В своем уголке, в царстве приборов, священнодействует метеоролог.

Шар поднимается выше, небо из голубого становится темно-синим. Надев легкий скафандр, ученый выходит на крышу гондолы. По краям горизонта протянулась, словно нанесенная кистью, кайма — такие цвета и переходы тонов можно увидеть только здесь, на границе стратосферы. Земля подернута легкой дымкой. Но вот надвигаются облака — и ощущение близости земли исчезает. Полное молчание, полная оторванность от всего мира… В холодном безмолвии стратосферы, в кажущейся неподвижности полета на высоте теряется представление о времени и пространстве…

В каюту приемник приносит голоса друзей. В эфир идут позывные, передается очередная сводка.

На площадку — крышу гондолы — выходит не только метеоролог, но и геофизик, и астроном. Они фотографируют и облачные частицы, и земную поверхность, составляют карты воздушных течений и ловят фотообъективом малоизученные области планеты.