Милость Келсона - Кэтрин Куртц

— Да разве может быть иначе? — воскликнула Мерауд, весело улыбаясь. — Нигель надеется, что на этот раз будет девочка, и я, честно говоря, тоже, после трех-то мальчишек! Ну, через месяц или около того узнаем. Но ты, Джехана… как ты похудела! Ты здорова?

— Здоровее не бывает, — ответила королева и чуть повернулась, кивнув на свою компаньонку. — Это сестра Сесиль. Она приехала со мной из Сент-Жиля. Сестра, это герцогиня Мерауд, супруга принца Нигеля. Может она подождать там, с другими дамами, пока мы немножко поговорим?

— Конечно. Сестра, мы рады приветствовать вас в Ремуте, — сказала Мерауд, слегка кивая головой в ответ на поклон монахини. — Прошу, побудьте с моими дамами. Мы через несколько минут присоединимся к вам.

Когда сестра Сесиль ушла на галерею, Мерауд снова всмотрелась в Джехану и увлекла ее поближе к окну, на солнечный свет.

— Так. Что же это за вопрос, который не может ждать, хотя ты нуждаешься в отдыхе? — спросила она, осторожно усаживаясь обитую тафтой кушетку.

Джехана не стала садиться; она стояла в луче солнца и нервно сжимала худые руки… ее взгляд искал сочувствия Мерауд.

— Тебе ничто не грозит, Мерауд? — наконец прошептала она.

— Грозит?!

Морган и Мак-Лайн не разлагают твоего мужа, как разложили и погубили моего?

— Джехана!..

— Это ради его собственной души, Мерауд! — продолжила Джехана, опускаясь на кушетку рядом с герцогиней и не отводя глаз от лица Мерауд. — Ты должна уберечь его от заразы Дерини! Келсон в уже погиб, но Нигеля еще можно спасти… да и для Келсона, пожалуй, еще не все потеряно. Именно поэтому я вернулась.

— Э-э… спасать… Келсона? — осторожно спросила Мерауд.

Джехана горячо заговорила, приняв слова Мерауд за приглашение к рассказу.

— Он должен снова жениться, Мерауд, и поскорее. Ему нужен наследник. И я чувствую, что хорошая жена сможет одолеть зло, поселившееся в нем. Ведь ты же уберегаешь Нигеля от беды, так и королева Келсона должна вернуть его к праведной жизни. Это единственная надежда, Мерауд. Обещай, что поможешь мне!

Мерауд задумчиво улыбнулась, позволив королеве схватить себя за руку.

— Ну, девушек, желающих выйти замуж за короля, более чем достаточно, — неопределенно сказала она. — Хотя я подозреваю, что тут немаловажно и мнение самого Келсона. В любом случае, я сомневаюсь, чтобы он занялся этим делом до окончания военной кампании. — Она улыбнулась и с надеждой глянула на королеву. — А ты не хотела бы сама познакомиться кое с кем из девушек? Среди моих придворных дам есть вполне подходящие. Да и все равно тебе нужно выбрать собственный штат. Идем, я их тебе представлю.

Джехана вскоре запуталась в именах проходивших перед ней дам, но идея активного участия в выборе жены для Келсона заставила ее щеки слегка разрумяниться. Многие из дам были очень молоды и явно хороши по всем качествам.

Настроение королевы все улучшалось; но наконец Мерауд увлекла ее к окну, возле которого сидела занятая вышивкой по тафте прекрасная молодая женщина.

На ней было платье глубокого синего цвета, напоминавшего о горных озерах, ее тяжелые огненно-рыжие волосы были уложены на затылке в золотую сетку, унизанную жемчугом, лоб стягивала золотая лента.

— Это герцогиня Риченда, — сказала Мерауд, когда женщина встала и присела перед королевой в глубоком реверансе.

Сердце Джеханы заколотилось как сумасшедшее, ее тело застыло от ужаса.

— Герцогиня… Риченда? — с трудом произнесла она. — Не приходилось ли мне прежде слышать ваше имя?

Женщина выпрямилась и ее невероятно синие глаза посмотрели прямо в глаза королевы, — уверенно и с сочувствием.

— Это вполне возможно, ваше величество, — ответила она низким голосом. — Мой покойный муж заседал в совете короля Бриона. Это граф Марли.

— Граф Марли… — безжизненно произнесла Джехана. — Но Мерауд сказала…

— Теперь титул графа Марли носит мой сын Брендан, ваше величество. А я ныне замужем за герцогом Корвином.

Корвин! Джехана наконец поняла, что значит звук этого имени, и онемела от страха. «Добрый Иисус, это жена Моргана! Она замужем за Дерини!»

— Да… понимаю, — прошептала она.

Но она почти ничего не видела вокруг себя, когда повернулась, чтобы уйти; она едва передвигала ноги, и не понимала, кого ей представляли еще… и наконец подозвала Сесиль и сбежала в поисках спасения в молельню, примыкавшую к ее спальне. Молитва отчасти вернула ей душевное спокойствие, но не изгнала чувства глухого отчаяния от того, что супруга Дерини, похоже, уверенно водворилась в королевском доме.

Глава III

…потому что родили чужих детей.[4]

Остаток дня для Келсона прошел в напряжении, вызванном приездом Джеханы. Не улучшало его настроения и то, что должно было произойти вечером. Немало обеспокоенный ритуалом, который предстояло провести в поздние часы, он тем не менее не смог отдохнуть и расслабиться хотя бы на час-другой перед ужином, потому что, хотя Джехана и отклонила его приглашение поужинать с двором, он счел необходимым составить ей компанию в ее покоях. Однако, чтобы перенести встречу на более нейтральную почву, он попросил Нигеля и Мерауд устроить все и организовать ужин в их собственных палатах. Заодно Нигель отвлекся бы от мыслей о предстоящем ритуале. С немалой долей злорадства он приказал Моргану и Риченде занять главные места за столом в большом холле на время его отсутствия, — поскольку именно Морган отчасти был виновен в настроениях Джеханы. Дункан и Дугал постарались, чтобы все было сделано как можно лучше.

И в результате этим вечером Келсон сидел со своей матерью, Нигелем и Джеханой в вечерней столовой своего дяди и пытался поддерживать вежливую болтовню, — при том, что ему страстно хотелось очутиться как можно дальше отсюда. В столовой было душно — или это ему лишь казалось, — и Келсон бездумно вертел кольцо Сиданы, слушая, как собеседники перескакивают с темы на тему. Но в основном разговор вращался вокруг ненавистных Джехане и пугающих ее Дерини.

— Когда эта новость добралась до Сент-Жиля, — говорила Джехана, — я едва поверила своим ушам. Держать Аларика Моргана рядом с собой — уже достаточно опасно; но принять ко двору его жену, чей первый муж был изменником и к тому же Дерини…

— Брэн Корис не был Дерини, матушка, — раздраженно бросил Келсон, внезапно испугавшись того направления, которое могла принять беседа, не прояви он осторожности.

— Но о нем говорят, что он стоял в магическом круге Венцита Торентского…