Право последнего вздоха - Елена Кипарисова

которые как ищейки выйдут на мой след, чтобы отдать в лапы своего правосудия.

Но сейчас все было иначе. Мне уже не стоило волноваться о бессмертных, увы, я буквально сама шла к ним в руки. Совсем скоро моя семья могла воссоединиться, и совсем не важно, что на этот счет думали вампиры.

- Как ты думаешь, они смирились с фактом моей смерти? - тихо спросила я, отвлекшись на секунду от поиска бумаги и ручки.

- Нет, - тут же ответил Эдриан, обнимая меня со спины и прижимая к своему сильному телу. -

Невозможно смириться со смертью своего ребенка. Никогда. Более того, я не думаю, что они вообще особо в нее поверили.

- О чем ты?

- Я помню их лица спустя несколько дней с твоей... с твоего исчезновения. Они были совершенно спокойны. В них читалась боль потери, но не смерти. Тогда я был просто поражен -

мне едва удавалось сдержаться, чтобы не разнести все до основания, а они гордо смотрели на вампиров, совершенно не показывая свои чувства. В глубине души они знают, что ты жива.

- Я надеюсь на это. - Чувство вины, оттого, что мне пришлось так долго скрывать от родителей свое существование на этом свете, сводило с ума. Нам предстоял один долгий и серьезный разговор. Я бы не удивилась, возненавидь они меня за ту боль и страдание, что им пришлось пережить за эти долгие два месяца.

- Не волнуйся, - прошептал мне на ухо вампир, перебирая мои волосы. - Просто напиши то,

что ты чувствуешь. Я подожду.

Я присела за маленький столик, всматриваясь в белый лист бумаги перед собой. Он был совершенно чист, так и ожидая, как капля чернил коснется его идеальной поверхности. Но мне никак не удавалось соединить слова в единую историю. Эдриан даже не пытался помочь, отойдя в сторону, и делая вид, что его интересуют совершенно другие вещи.

Ручка медленно скользила по тонкой глади, выказывая то, о чем я порой даже не решалась думать.

'Мама, я надеюсь, что ты все еще веришь в меня. Знаешь, что мир не настолько мрачен, чтобы отнять у тебя единственного ребенка. Прости. Глупо, но это все, что я могу придумать сейчас, в эту минуту. Возможно, на мне лежит проклятье, но у нас нет времени это проверять. Я люблю тебя, не смотря ни на что. Мои страхи не имеют значения, надеюсь, что мы встретимся совсем скоро. Люблю тебя.

Тео.'

Я перечитала написанное, желая все перечеркнуть и начать с самого начала, но Эдриан выдернуть лист у меня из-под ладони, тщательно изучая написанное.

- Не читай.

- Не бойся. Я постараюсь передать ей записку. - Его глаза просветлели, проникая в самую мою суть, словно заглядывая в открытую книгу. - Сейчас мало ли что можно сказать.

- Нет, - я покачала головой, отбирая записку. - Это не то, что я хотела сказать. Отдай.

- Прекрати, Тео. Ты хотела сказать, что любишь ее, и что готова на все, ради спасения семьи.

Не нужно больше слов. Разве не так?

Нужные слова находились с таким трудом, что я замерла, надеясь подобрать то, что подходило к нашей ситуации. Мама должна была прочитать то, что обнадежит ее, поверить в важность происходящего. Я отложила старую записку и взяла чистый лист, готовая вновь испытать судьбу. Когда-нибудь слова должны были сложиться в нужные предложения, а они - в связный рассказ. Мне так многое нужно было сказать, что белая бумага казалась просто жалким клочком, который не мог передать всех чувств, переполнявших меня.

- Я не знаю, что написать, - наконец пришлось признать мне, когда лист остался столь же девственно чистым, как и в начале. - Как можно сократить все до пары фраз. Черт, Эдриан, да я их просто бросила, оставив на произвол судьбы. Как такое можно простить?

Парень только усмехнулся, видя мою растерянность.

- Не бери в голову. Ты все скажешь ей при встрече, а сейчас она будет рада любой весточки от тебя. Поверь, той пары строк вполне достаточно.

Я обернулась, успев заметить, как он аккуратно складывает мою записку пополам и прячет в карман брюк. Он уже натянул на себя чистую черную футболку, слегка зачесал назад волосы,

вернув себе этим образ неотразимого вампира. А совсем недавно этот парень хладнокровно расправился с кучкой стражей. Но не мне читать ему на данный счет нравоучения.

- Ложись, а я скоро вернусь. До рассвета не так уж далеко.

Комната казалась пустой и безликой. Я поднялась из-за стола, осматривая каждый ее уголок.

Из стены над столом торчал кабель подключения к Интернету.

- Черт, здесь есть сеть? Я плохо думала об этой гостинице. - Не удивительно, но Интернетзависимость, подхваченная еще во времена безбашенной юности, вновь дала о себе знать.

Сколько же писем сейчас томилось в моем почтовом ящике? На социальных сетях?

- Даже и не думай, - строго предостерег меня Эдриан, смерив практически учительским взглядом. - Нам не поможет, если ты начнешь продолжать свой блог и выкладывать новые фотографии, чтобы впечатлить друзей.

- Вампирский юмор это нечто особенное, - съязвила я, толкая его в бок локтем. - Ну, прочитать почту-то, ты мне не можешь запретить? Так ведь?

Казалось, он задумался, просчитывая в голове все возможные варианты развития событий. Но то, как нахмурились его брови, совсем мне не понравилось.

- Тео, - голос звучал так мягко, словно колыбельная, пытаясь убедить в разумности произнесенных слов, - эти стационарные доступы так опасны. Ты же знаешь, что вычислить айпи не оставит никакого труда.

- Да, ладно те, - почти захныкала я. - Кто будет проверять почту мертвой девчонки? Может,

ящик взломали. Только почту, обещаю. Загрузить и разъединиться. Не думай, что я устрою массовую рассылку своим друзьям.

- Ладно, попробую что-нибудь придумать, - нехотя сдался парень. - А теперь все равно ложись спать.

- Я без тебя не засну, - искренне призналась я, подходя к нему и обнимая за талию, чувствуя щекой твердые мышцы. - Может, ты никуда не пойдешь?

Эдриан мягко отстранил меня и, поцеловав в макушку, отошел в сторону. Он накинул на плечи черный тренч по колено и наконец обернулся ко мне.

- Я быстро. Постарайся все же заснуть. Как только взойдет солнце, у нас будет очень много дел. Закрой дверь на щеколду.

- А как ты...

- Щеколды вампирам не помеха.

Он ушел, и мне оставалось лишь смотреть на закрывшуюся дверь. Я задернула щеколду, хоть и мало понимая, чем она сдержит наших врагов. А воры и насильники на их фоне были лишь расшалившимися детишками.

Кровать приятно прогнулась под моим весом, слегка пружиня. Я всегда любила ночь - ее показную пустоту - но сейчас многое бы отдала, чтобы увидеть обычную человеческую суету,

понять, что город до сих пор жив, а не сдался во власть темноты. За окна иногда шуршали по асфальту проезжавшие мимо машины, с грохотом перекатывались пустые алюминиевые банки,