Когда шатается трон - Андрей Ильин

– А вы?

– Меня не сегодня-завтра шлёпнут, потому как статья тяжёлая и есть показания дружков-приятелей. Ну да я не в претензии, так и надо с нашим братом.

– Как же так? Вас шлёпнут, а вы так спокойно…

– А как иначе? Когда лес под пахоту освобождают, пал пускают, чтобы огнём землю очистить. В гнилом лесу новому ростку не пробиться. Так и нам надобно, иначе нового человека не взрастить. Вначале пни да сушины выкорчевать, а после зёрна сеять. А мы большевики старые, как пни на пути молодой поросли, только место занимаем да труху сыплем. Я наркомом сидел, да ни хрена же в деле своём не понимал, но руководил, бумаги подписывал. Такое руководство хуже вредительства! Приятели мои, герои Гражданской, маршалы хреновы – им бы только водку жрать, молодух щупать, да интриги друг против друга плести. Были рубаками, стали чинушами. Прав Коба, что чистку начал, без этого страну не поднять и будущей войны не выиграть. Мы царские пни корчевали, теперь наша пора пришла. Это еще в Библии прописано, про Моисея, который народишко свой под корень в пустыне изводил.

– Но почему нельзя жить тихо и мирно?

– Не получится. Мы в революцию с такой кровью вошли, что она не может не вернуться! Аз воздам. Я в Гражданскую в ревтрибунале сидел и расстрельные приговоры пачками подписывал, потому что иначе нельзя было, а теперь мое время пришло за грехи платить. Здесь две трети таких, которые чужую кровушку рекой проливали. Это нынче они совработники, писатели и стахановцы. А тогда… Так что всё правильно, всё справедливо, и каждый из нас понимает всю меру революционной ответственности. И принимает. Поэтому обычно чекисты не отстреливаются, хотя у каждого первого в столе наградной маузер, а под стрехой обрез, а то и пулемёт в сарайке прикопан! Чекисты знают, что их ждёт, но не сопротивляются. Никогда! Спокойно сидят и ждут, когда за ними придут. Явись за ними беляки – глотки бы им рвать стали, а тут аки агнцы божьи на заклание идут. Потому что знают за собой вину и готовы к пуле в затылок. Я ведь тоже мог, потому что догадывался, знал…

– А почему же не сбежали?

– Куда? Куда бежать, когда меня здесь каждая собака знает. К врагам? Это значит – все идеалы под хвост, всю жизнь – поперёк? На колени бухнуться и «Боже, царя храни» запеть? Некуда нам бежать, мы в своей стране, которую потом и кровью… Да и от кого бежать? От чекистов? Так они свои, не белая контрразведка. Много среди них мерзавцев, ты и сам видел, но как без них? Кто корчевать станет, кто дерьмо расчищать? Вот потому никто не бежит и следствию помогает, хотя знают, что тем самым себе дырку в голове сверлит. Потому что здесь не «ты», не «я» и не «они», а «мы»! Понимаешь, МЫ! Все по одну сторону баррикады. Одному государству служим, одно дело делаем. Коба не справится, не потянет, и его на нары сволокут. Вот как выходит. И так и должно быть: страна важнее тебя или меня, мы кирпичики, из которых теперь стены кладут, за которыми наши дети счастливо жить станут. Мой тебе совет: не сопротивляйся, иначе тебя в порошок сотрут. Работай на страну хоть здесь, хоть где, хоть в Воркуте. Приноси пользу. И учись жизни. Жить можно везде, если с собой в ладу. А если вопросами себя изводить, отчего да почему, да трепыхаться, в одночасье сгоришь. Вон поп, он всех переживёт, если его теперь не шлёпнут, потому что смирен духом и всё это – следователей, камеру, мордобой, – воспринимает как испытание, ниспосланное ему богом, как благо, и в этой своей вере обретает душевный покой. Не выгребай, плыви по течению, но тихих заводей не пропускай, они в любой стремнине есть. Так и выживешь.

* * *

– Вот интересующий нас… вас объект.

Пётр Семёнович раскатал карту-трёхверстовку, на которой были обозначены леса, поля, болота, дороги, реки, мосты и броды, деревни и даже отдельно стоящие дома. Но… не было ни одного названия ни деревень, ни рек и прочего, а только абрисы и топографические значки.

– Это дальний подход. Специальной охраны здесь нет, но есть милиция, которой вменено в обязанность проверять документы у каждого незнакомого человека. Так что населёнок и больших дорог лучше избегать. Далее: местное население, которое глаза и уши… Любой случайный пацан пастух или бабка, собирающая хворост, сдадут вас с потрохами. Этого допускать нельзя.

– Ясно, – кивнул Кавторанг. – Любым пастухам, бабкам и прочим случайным ротозеям затыкать рты на месте. Как в боевых.

– Это если вы их заметите. Так что лучше передвигаться ночью, в непогоду, обходя опасные места.

И это понятно, фронтовым разведчикам, как бешеным собакам – семь вёрст не крюк. Они по непролазным чащобам и гнилым болотам любят бродить, куда нормального человека калачом не заманишь.

– Теперь дальний периметр. – Пётр Семёнович обвёл на карте широкий круг. – Здесь рыщут разъезды, по дорогам моторизованные, по тропам конные. В общем и целом, их немного, но лучше не следить. Звук мотора вы услышите издалека, а вот верховой может выскочить неожиданно. Пошли дальше… Вот сам объект. – Раскатал еще одну карту, скорее план. – По периметру идёт контрольно-следовая полоса, как на границе, и пятиметровый забор, правда, из обычных досок, так что расковырять его не трудно. За ним второй двухметровый забор, тоже деревянный. Есть два входа, здесь и здесь. На КПП вооружённые наряды.

– А почему дорога такая извилистая, вроде ни холмов, ни болот на карте не видно?

– Чтобы глушить свет фар. На прямом участке их далеко видно, а если машина вихляет…

– Понятно. Что с охраной?

– Охрана – около роты личного состава, включая караулы на КПП, но одномоментно охрану несут не более двадцати – тридцати бойцов, остальные посменно отдыхают. Теперь сам дом… Вас интересуют вот эти два помещения. Все входы, окна, лестницы, лифт обозначены на плане. Задача – по возможности тихо проникнуть на объект.

– А если тихо не получится?

– Если вас обнаружат, то следует разделиться на несколько групп и принять бой, отвлекая на себя охрану, при этом основная группа должна продолжить выполнение поставленной задачи.

– Какой? Что мы там должны найти и что с этим делать?

– Неважно. Придёт время – узнаете.

– Работать вслепую?

– По карте. И на макете объекта, который вы расчертите во внутреннем дворе в масштабе один к одному. Так что побегаете. Вопросы?

Какие могут быть вопросы, когда понятно, что ответа