Путь князя. Быть воином - Роман Злотников

Когда он спустился до второго этажа, его внимание привлекли странные звуки. Они доносились из кабинета отца. Пэрис замер, прислушиваясь, а затем на цыпочках двинулся в ту сторону.

Дверь кабинета оказалась приоткрытой. И из этой щели как раз и доносилось странное, ритмичное постанывание, покрываемое время от времени глухим, утробным рычанием. Пэрис осторожно заглянул в щель и увидел мисс Лисию. Она… лежала грудью на столе, стискивая пальцами его выступающие, рельефные края. Юбка ее строгого костюма была задрана до талии, а трусики спущены до туфелек. Позади нее находился отец, тоже со спущенными штанами, и ритмично бил низом живота по ее голой попе (во всяком случае, Пэрису в тот момент и под тем углом зрения показалось, что дело обстоит именно так). От этих ударов гувернантка вздрагивала всем телом и слегка постанывала. Некоторое время Пэрис недоуменно наблюдал за этой картиной, и тут вдруг отец, стиснул руками бедра мисс Лиси и несколько раз ударил ей по попе гораздо сильнее, чем прежде, а затем замер и глухо застонал. Гувернантка выгнулась всем телом и тихонько завизжала. Это было настолько странное поведение для двух взрослых строгих людей, что Пэрис испуганно отпрянул и помчался в свою комнату, напрочь забыв о бутерброде с джемом…

Спустя пару месяцев Пэрис проснулся ночью от странных звуков. Некоторое время он лежал, прислушиваясь, а затем понял, что они доносятся со стороны приоткрытой двери его комнаты. Он встал и подошел к двери, намереваясь ее прикрыть, и… замер, услышав голос матери, но не обычный — ровный и спокойный, как у настоящей леди, а нервный и визгливый.

— …Я еще закрывала глаза, что ты трахаешь шлюх в своем кабинете в офисе, но у меня дома?! Это переходит всякие границы!!

— Не смей на меня орать! — послышался в ответ злобный крик отца. — Это не твой дом, а дом моих предков, и ты…

— Да где бы был этот дом и все твои долбанные предки, если бы не деньги моего отца?! — перебил его визгливый голос матери. — Давно бы пошел с молотка, а ты сам, вместе со своим придурочным папашкой — побирались бы по помойкам…

Пэрис съежился и, зажмурив глаза, торопливо захлопнул дверь. А затем бросился в свою постель и свернулся в комочек, натянув на голову одеяло, чтобы как можно надежнее спрятаться от мира, в котором творятся такие ужасные вещи…

На следующее утро занятий у него не было. И вообще мисс Лисии нигде не оказалось.

Новая гувернантка появилась у него только через две недели. Она была толстой, старой и жутко уродливой. А еще от нее пахло чем-то затхлым. Пэрис ее сразу возненавидел. Но когда он пожаловался маме, она, вместо того чтобы ему посочувствовать, только мстительно усмехнулась и сказала:

— Ничего, сынок, мисс Дристис — хороший специалист, прекрасно разбирающийся в своем деле… и только в нем, — отчего-то добавила она.

В десять лет его отправили в дорогую частную школу на Теребине. Школа занимала несколько уютных особнячков, спрятавшихся среди тенистых липовых аллей. За школьным полем для гольфа располагался ипподром, а на противоположном конце их маленькой страны уютно раскинулась площадка для крикета.

В первую же ночь юный Пэрис был поднят с кровати несколькими фигурами в масках и со свечами в руках и отведен в заросли дрока, ограничивающие площадку для гольфа. Там их ожидали еще семеро испуганных новичков. Всем им приказали раздеться и больно хлестнули каждого по ягодицам хворостиной шесть раз. Затем они по пять раз обскакали в голом виде на одной ноге вокруг кряжистого вяза с большим дуплом и… поздоровались с его духом. Что означало громко пукнуть перед дуплом. Одному мальчугану так и не удалось выдавить из своего организма подобного звука. И его наказали еще шестью ударами по ягодицам. А затем сообщили, что он не прошел «посвящения» и потому должен за ужином наесться винограда, слив и папеньи и быть готовым следующей ночью «повторить ритуал».

Первый год дался Пэрису тяжело. По традиции новички целый год прислуживали последнему, выпускному классу (как он потом выяснил из разговоров с приятелями, закончившими такие же частные школы, это вообще было обычным делом для любого бординга). И ему в «хозяева» достался угрюмый тип по прозвищу Жабра. Чем объясняясь такое прозвище, Пэрис не знал, но ему было не до того. Тип оказался настоящим тираном и не давал Пэрису покоя ни в будни, ни в выходные. Но Пэрис уже не был сосунком, считающим, что его слезы способны что-то изменить в этой жизни. Он уже твердо знал, что любая его истерика приведет к тому, что мать сурово подожмет губы и ледяным тоном прикажет мисс Дристис:

— Успокойте ребенка и отведите его к нему в комнату.

Однако на следующий год, когда Жабра закончил школу, для Пэриса наступили вполне приличные деньки. Он, по примеру своего соседа по комнате Ники, записался на гольф и выездку, где за ним закрепили славного конька по имени Хохолок. Тот и вправду имел надо лбом такой смешной хохолок…

В четырнадцать лет они с Ники записались в клуб любителей сыра. И лишились невинности. Причем второе прямо вытекло из первого. Лохи из числа одноклассников, едва дождавшись четырнадцатилетия, мчались записываться в клуб любителей вина. Но, согласно уставу клуба, любителям вина дозволялось выпить не более двух бокалов за заседание. А вот в клубе любителей сыра такого ограничения не было. Поэтому заседания клуба любителей сыра частенько заканчивались тем, что участники покидали клубную комнату и добирались до своих комнат с большим трудом. И однажды вечером Пэрис наклюкался так, что в конце пути внезапно обнаружил себя в комнатке, украшенной всякими финтифлюшками и дюжиной мягких игрушек. Это была явно не его комната, что подтверждалось еще и наличием симпатичной мордашки Клессы, их с Ники одноклассницы, скромненько сидевшей на кровати напротив.

— А где Ники? — тупо спросил Пэрис.

— А они с Тин пошли смотреть вашу комнату, — скромно потупив глазки, проворковала Клесса. И в этот момент она так напомнила ему мисс Лисию в кабинете отца, что Пэрис тут же все понял. И окинул Клессу оценивающим взглядом…

Поскольку для них обоих это был первый опыт, правильную позицию они заняли лишь минут через пятнадцать. И то благодаря Пэрису, у которого перед глазами стояли отец с гувернанткой в кабинете. Когда он, неумело и обливаясь потом от возбуждения, вошел в нее, Клесса тоненько вскрикнула и сжалась. Но затем все пошло как по маслу. Правда, стол Клессы оказался более хлипким и все время скрипел…

На каникулах Пэрис застал мать с боем, который занимался у них чисткой бассейна. Тот был накачан, ходил в шортах и шлепанцах и все время что-то жевал. Пэрис даже не знал его имени… Он отправился на прогулку верхом, но Трасса ударилась копытом о камень и захромала. Поэтому он вернулся гораздо раньше, чем рассчитывал. Заведя лошадь в конюшню и вручив повод конюху, Пэрис поднялся к себе, принял душ и вышел из комнаты, собираясь спуститься в библиотеку, но замер у лестницы, заслышав теперь уже вполне узнаваемые звуки. Постояв несколько секунд, он криво ухмыльнулся и осторожно спустился на полтора пролета. Мать лежала на столе, но, в отличие от мисс Лиси, на спине. Ее холеные ноги были задраны к потолку, а халат расстегнут, и руки боя остервенело мяли ее роскошные груди. Сам он в этот момент отчаянно трудился, и его грудь блестела от пота. Мать утробно стонала, а потом вдруг выгнулась и хрипло вскрикнула. Бой сделал еще несколько быстрых движений и выпрыгнул из нее, зажав своего красавца в кулак. Мать расслабленно повела рукой, а потом сняла свои ноги с его плеч и села на столе. Пэрис окинул взглядом ее тело и уважительно оттопырил губу. Благодаря самым современным регенерационным техникам ее тело выглядело максимум лет на двадцать пять. Так что она была еще вполне…