Огонь и ветер (СИ) - Кочешкова Елена А. "Golde"

Светлые боги! И Фарр еще пытался доказать мне, что эти люди не дикари?!

«Но он не убийца! Он же... – я хотел сказать, что Фарр не сможет, но прикусил свой невидимый язык и спросил другое: – Как вообще можно убить без магии и оружия?!»

«Легко. Наших мальчиков учат этому с семи лет. Смотри внимательно, сын севера – уже скоро в Круг выйдет воин, который захочет положить конец этому танцу и пригласить сюда смерть»

«Нет! Это же... Это неправильно! Фарра нельзя убивать!»

«Да... это будет большой потерей для тебя и его семьи. Но в степи твоего наатха забудут уже назавтра. Здесь, если или ты побеждаешь, или тебя. По крайней мере так было и будет, пока кто-то созывает Круг»

«Но... разве Фарр сам созвал его?!»

«Да, маленький белый колдун. Это было его решение»

От изумления я забыл, как дышать и рывком вернулся в свое тело.

Фарр согласился рисковать своей жизнью и убить кого-то ради признания родства с этим королем дикарей?!

«Он согласился доказать, что пожелавший убить его сам найдет свою смерть. Не удивляйся, северянин, в Диких Землях умение постоять за себя и свой род ценится превыше всего. До сего момента твой наатха сражался с родичами. Это была лишь игра. Открой снова свои видящие глаза и смотри, сейчас в Круг войдет человек, чьи верность и кровь давно вызывают сомнения таргала. Если он убьет твоего названного брата, это будет означать, что он смыл кровью грязь со своего имени. Если победит белогривый сын короля, таргал назовет его своим внуком и признает его кровь как свою».

«Но это нечестно! – воскликнул я мысленно. – Фарр устал, а этот ваш воин с грязным именем войдет в круг полным сил!»

«Верно... Такова традиция Круга. Такова традиция жизни. Воин должен быть сильным, когда за ним приходит смерть. Даже если он очень устал. Как иначе он докажет, что в его сердце горит огонь? Тот, кому есть за что сражаться, никогда не позволит себе сложить оружие, даже если будет окружен врагами со всех сторон. А твоему наатха есть за что сражаться. Погибнет он – и твое имя тоже унесет степной ветер».

Наверное, я должен был испугаться. Но страха не было. Только ощущение безумия от всего происходящего. Мир вокруг плыл яркими пятнами, шумел, гремел, кричал сотнями глоток, смердел крепким мужицким потом и лошадьми, казался настоящим логовом демонов. Я закрыл глаза и, последовав совету шамана, открыл их в ином теле.

Теперь его вчерашние слова про нелегкий день обрели для меня совсем иное значение... И оно мне не нравилось, ох, как не нравилось!

Между тем, степной колдун был прав – настроение в Круге изменилось. Музыка почти стихла, лишь еле слышно рокотал маленький тугой бубен в руках одного из музыкантов. Мгновение – и в центр утоптанной десятками ног площадки шагнул новый человек. О да, он отличался от остальных... Тайкурские воины все были не дураки помахать кулаками, но этот действительно вел за собой смерть. Человек с красными узорами на лице вошел в Круг не для забавы, а с намерением убивать, и Фарр понял это еще раньше меня. Он тоже сделал шаг вперед и замер, внимательно изучая своего противника. Я видел, как часто поднимается и опускается его грудь, ощущал, как по спине стекают струйки пота, слышал каждый удар сердца. Будь я на месте наследничка, уже бы давно пустил в ход не ту силу, что в мускулах, а иную... видимую только колдунам. Едва ли кто-то заметит это и уж точно никто не осудит. Когда на кону стоит твоя жизнь – тут не до выбора средств.

Но я оставался на своем месте, а там, в Кругу был Фарр. Этот честный зануда, который привык все делать по правилам. Я знал, что ему и в голову не придет воспользоваться своим колдовским даром – ведь это же не достойно воина! Да и вообще... Иногда мне казалось, он вовсе не хочет прикасаться к тому миру, в котором ветра слушались его приказаний.

Противник Фарра был не так высок и широк в плечах, но выглядел старше и казался намного более грозным воином. Неудивительно... Высочеству, небось, если и приходилось с кем сражаться, так только в тренировочном бою, ради поддержания хорошей формы. А этот бритоголовый привык убивать.

И ему это нравилось.

Смерть стояла у него за спиной и спокойно ждала. Она знала, что скоро наступит ее черед войти в Круг и забрать кого-то из двоих, позвавших ее сюда. Она давала им время оценить друг друга.

Так же спокойно смотрел на происходящее и любящий дед. В лице таргала я не заметил ни капли волнения. Словно ему и правда вовсе не было дела до того, выживет или умрет человек, в чьих жилах течет его кровь. Человек, чьи глаза были так же черны, как его собственные.

Я так и не понял, в какой момент все изменилось, но затишье вдруг оборвалось резким прыжком тайкурского воина. Стремительный, как дикая крыса, он обрушился на Фарра и, мне показалось, должен был просто размазать его по земле... Но нет – Высочество увернулся, отпрыгнул и сам нанес удар. Хороший такой удар, прямо в челюсть этому бритому. Наверное, у того башка чуть не отвалилась, да только он виду не подал. А потом они вцепились друг в друга мертвой хваткой, и я совсем перестал соображать, что там происходит между ними.

До того момента, пока не почувствовал, что Фарру больше нечем дышать. Он все еще стоял в Круге, но смерть держала его за горло железными руками разрисованного тайкура и по капле выдавливала жизнь.

Наверное, я не имел права вмешиваться.

Конечно же, не имел.

Если бы Фарр узнал, что я делаю, он бы сам, пожалуй, захотел бы прибить меня за такую дерзость.

Но у меня не было времени убедиться, что он справится и без моей помощи.

Я просто метнулся вперед и все же пересек линию этого проклятого Круга – чтобы изо всех сил вцепиться ему в плечи.

Глубоко...

Очень глубоко...

Мои пальцы ушли в его плоть, словно корни дерева в плодородную почву.

Я никогда прежде не делал ничего подобного. И не знал, что так можно. Отдавать свою силу, даже не касаясь другого человека настоящими руками, только незримыми... Но Сила хлынула из моих ладоней столь же верно, как проливается вино из пробитого кувшина – горячая, стремительная, золотая...

А потом я ощутил, как руки Фарра находят лицо врага и сжимают его, круша все на своем пути... И услышал, как радостно хохочет смерть. Ее смех был глухим и утробным, как пение дикарей, стоявших вокруг нас.

Мне показалось, что кровь из глазниц этого парня впиталась в мои пальцы и просочилась до самого сердца.

Мне показалось, весь мир заволокло багровой пеленой.

Только тогда я догадался отпустить плечи Фарра. И увидел, обернувшись, как мое тело медленно оседает на землю. Дикари и не заметили этого – они смотрели в Круг... Они смотрели на смерть. И на человека, который стоял рядом с ней, позволяя каплям крови стекать с его рук.

Что ж... у нас со смертью было много встреч. Эта показалась мне намного лучше других.

Не считая той, когда я отправил Кешта к праотцам.

«Ты победил, Высочество», – сказал я человеку с кровавыми руками и понял, что он слышит меня.

И видит.

Я улыбнулся ему и тихо скользнул обратно в свое распростертое на земле тело.

Пока никто на него не наступил.

На сей раз в шатре таргала было людно – здесь сидел не только он сам, но также его сын и еще несколько пожилых тайкуров. Я, разумеется, не мог разглядеть их лиц, но по скрипучим голосам сразу понял, что эти люди – давние соратники степного правителя. Они хрипло посмеивались, говорили что-то друг другу и Фарру, хлопали его по плечу, совали в руки пиалу с этим их кислым пойлом... Фарр отвечал с усмешкой, глотал молочную дрянь и казался совсем спокойным и совсем своим среди суровых степняков...

Но я знал, что его сердце застыло тяжелым комом в груди. И что в нем нет ни капли радости.

Тот воин в круге был первым человеком, которого он убил своими руками.

И моими заодно... Но мне-то не привыкать.

Потом таргал достал короткий кинжал и на нашем языке заявил, что внуку правителя этих земель не должно ходить лохматым, как немужняя девка. А Фарр почему-то и спорить не стал. В считанные минуты большая часть его белых волос упала на пестрый цветной ковер у ног старика. Оставшиеся были связаны в хвост на макушке, и теперь наследник Закатного Края стал точно живое отражение своего деда. На мгновение открыв глаза в ином мире, я удивился тому, как велико их сходство – не смотря на разницу в возрасте, росте и цвете кожи.