Мертвый кортеж - Олег Бондарев

— Покажите ваш паспорт, — не раздумывая, потребовал я, лицом к лицу столкнувшись с орком, чья правая скула была девственно чиста.

— Вы полицейский, да? — на ломаном черничном уточнил незнакомец, засовывая руку за пазуху.

— Без резких движений, — предупредил я холодно.

Рука моя невольно потянулась к правому карману куртки, где, как обычно, лежал револьвер.

— Я — гость столицы, — судя по тону, мои манеры обидели его. — Зачем вы так? Я турист!

— Сейчас посмотрим, какой вы турист, — проворчал я. — Паспорт, сэр.

Он, наконец, нашел, что искал, и спустя секунду тонюсенькая книжечка в матово-черной обложке перекочевала ко мне. На снимке был, вне всяких сомнений, изображен мой зеленокожий собеседник. Я пробежал глазами по строкам: паспорт выдали в Ежевике, восемь лет назад.

— Когда уплываете? — уточнил я, сохраняя строгую мину.

— Завтра. Билет, там же… в паспорт вложен.

— Ладно, держите, — убедившись в наличии билета, я вернул орку паспорт и с натянутой улыбкой добавил:

— Добро пожаловать в Чернику, сэр!

Прохожий удовлетворенно кивнул, несказанно обрадованный моей столь неожиданно проснувшейся вежливостью, спрятал паспорт в карман и был таков. И чего тебя сюда принесло, ежевичный ты мой, думал я, глядя клыкастому верзиле вслед. Совсем недавно наш король, Генри Второй, решил немного отойти от образа безобидного тихони и увеличил пошлины на вывоз леса для зарвавшейся Ежевики. Тамошний правитель конечно же разобиделся, но возмущения своего выказывать не решился: Черника сейчас переживала очередной расцвет и, при большом желании, могла без особого труда растоптать любого соперника, а то и нескольких за раз.

Но туристов, судя по всему, проблемы экономики заботили мало. Как перли они в Бокстон, так и прут, в любое время года.

Окончательно потеряв орка из виду, я продолжил свой путь к площади Справедливости.

Демонстрация гоблинов, как я и предполагал, проходила у дверей полицейского управления. Выстроившись в несколько рядов, цветочники потрясали самодельными транспарантами с надписями вроде «Смерть убийце!» и «Куда смотрит власть?» и неохотно пропускали волочащиеся по дороге самоходки. Через лобовое стекло одной из повозок я разглядел недовольную физиономию Гафтенберга и не удержался от победной улыбки: в кои-то веки приду на работу раньше старого зануды!..

Однако, как выяснилось, обрадовался я рано.

Когда я, в отчаянной попытке обойти скопище, крался мимо фонтана к дверям, кто-то выкрикнул из толпы:

— Смотрите, коп!

— Коп?

— Эй, сэр, притормозите!

Поняв, что отмолчаться не получится, я подошел к гомонящей толпе и чинно представился:

— Детектив Тайлер Гиллиган, отдел убийств. Чем могу помочь, господа?

— О, так это тот самый Гиллиган, который вчера приходил к Гут-Гуту! — опознал меня невидимый крикун.

— Да, да! — вторили ему другие голоса. — Тот самый!

Цветочники зашумели еще больше. По коже моей пробежал легкий холодок. Миролюбивые по натуре, гоблины, однако, были отнюдь не беспомощны. Собравшихся на площади Справедливости цветочников вполне хватило бы для того, чтобы сравнять с землей полицейское управление и хорошенько потрепать обитающих внутри него служителей правопорядка. Решительный настрой флористов вынуждал меня действовать осторожно и взвешивать каждое слово, прежде чем его озвучить; малейшая искра могла разжечь пожар, который потом и за неделю не потушишь.

— Детектив Гиллиган, — обратился ко мне пожилой гоблин в массивных очках и с тростью, набалдашник которой был выполнен в форме бутона розы. Я узнал в нем главу общества цветочников Дир-Дира. Держался он, как обычно, чопорно, словно потомственный граф.

— Да, мистер Дир-Дир? — нехотя откликнулся я.

— Могу ли я кое-что у вас спросить? — уточнил глава общества, хмуро глядя на меня из-под густых бровей.

— Да, разумеется.

— Правда ли, что убийца досточтимого нашего собрата, мистера Фег-Фега, все еще разгуливает на свободе?

Я от такого вопроса слегка опешил. Что значит «все еще»? Дня не прошло с того момента, как неизвестный киллер оборвал жизнь слепого флориста, а гоблины уже требуют его крови!

Хотелось ответить грубо, осадить надменного старика, однако я вовремя прикусил язык. Этому выскочке все равно ничего не докажешь — только разъяришь его приспешников еще больше.

— У нас есть определенные подвижки, — выдавил я, справившись с клокочущим внутри меня гневом.

— Но убийца по-прежнему на свободе? — не унимался Дир-Дир.

— Мы работаем над этим.

Глаза флориста гневно блеснули. Дир-Дир понимал, какую цель я преследую, я же знал, чего добивается он, но оба мы при этом не могли говорить о наших желаниях прямо. Сию забавную игру люди образованные уважительно зовут «дипломатией».

— Мы не можем допустить, чтобы по нашим улицам бродил подобный монстр, — веско сказал глава общества, покосившись на собратьев. Стоящие поблизости гоблины охотно закивали, соглашаясь со словами лидера. — Если мерзавец напал на слепого старика, то где гарантия, что он не покусится на наших жен? На детей?

Каков актер, думал я, глядя в испещренное морщинами лицо собеседника. Сколько экспрессии, патетики, чувства!.. Будто я не знаю, что эта демонстрация — не что иное, как месть за открытие «Букетной долины», первого в истории Черники цветочного магазина, в котором заправляет человек. Помнится, во время церемонии открытия Дир-Дир едва не лопнул от злости, когда ему пришлось на глазах у горожан, газетчиков и короля торжественно разрезать ленту на входе в «Долину». И пусть старый цветочник не мог открыто оспаривать решение Шара, поскольку это было противозаконно, но он вполне мог действовать исподтишка.

— Страшней всего от мысли, что убийца, вероятно, до сих пор не покинул Цветочный бульвар, — продолжал нагнетать Дир-Дир, — что он затаился и теперь выжидает момент, чтобы напасть снова!

— Мы усилим патрули в вашем районе, — пообещал я.

— Патрули!.. — презрительно фыркнул гоблин. — Какой от них прок, если убийца, возможно, скрывается среди нас?..

Десятки недоуменных взглядом разом уставились на Дир-Дира, а он стоял, горделиво вскинув квадратный подбородок, и презрительно смотрел на меня сверху вниз.

— О ком вы? — хмуро уточнил я, уже зная ответ.

— О флористе, который месяц назад переехал на Цветочный бульвар, — сказал Дир-Дир.

И, покосившись на хмурых собратьев, докончил:

— О Кайле Мейси, владельце «Букетной долины».

— Судя по всему, старый хрыч окончательно выжил из ума, — констатировал капитан полиции Квинси Такер, когда я пересказал ему наш диалог с Дир-Диром. — Кайл Мейси — добряк, который даже мухи не обидит. Да и гоблинов он уважает: все его преподаватели были гоблинами!