Реквием по тонтон-макутам - Жерар Вилье

– Взгляните на дверь, – прошептала она. Малко повиновался: створка была практически закупорена странной личностью. Над целым каскадом подбородков с выражением торжества возвышалось лицо толстой негритянки. Все это увенчивала удивительная шляпа с цветами, края которой были проткнуты громадной булавкой. Захария поспешил к ней, взял ее руку и поцеловал.

– Это «мамбо», служительница Вуду, – объяснила Симона. – Ее зовут Матильда. Здесь она пользуется большим влиянием. Говорят, что Франсуа Дювалье тайно вызывал ее во дворец, чтобы она готовила «уенга» против его врагов...

Как всегда, политика тесно связана с магией.

Матильда величественно проплыла перед Малко и уселась на скамью. Малко поискал глазами «гонца»: тот не шевелился. Он посмотрел на часы: час ночи.

С подобием кадила появились две умей, они подошли к стулу, накрытому покрывалом. По приказу толстого умгана они стали делать вид, что поднимают его. Их действия сопровождались песнопением остальных танцовщиц. Казалось, что присутствуешь на мессе. Затем покрывало было снято, а свеча погашена.

На несколько минут все остановилось. Многие умей присели у ног огромной Мамбо.

Симона закурила сигарету. Потная рубашка Малко прилипла к его телу. Умей пили или курили. Обессиленный, толстый умган рухнул на маленькую скамейку и пил ром из бутылки. Только стойкие зрители были неподвижны. Одна из умей принялась тщательно подметать пол в том месте, где проходили танцы.

– Сейчас начнется настоящая церемония, – объяснила Симона. – Будут пытаться вызвать бога Вуду. Увидите, иногда это бывает необычно.

– Какого бога?

– Это зависит от Мамбо. Она выбирает его по своему настроению.

В комнате воцарилась тяжелая тишина. Малко показалось, что зрители застыли, как в трансе. Медленно и прерывисто заиграли барабаны.

Вдруг умей, сидевшие в кружке вокруг Мамбо, дико вскрикнули. Барабаны заиграли еще громче.

Место для танцев пустовало.

– Что это...

Малко не успел закончить предложения. В середине магического круга возник негр. Его голова была повязана белым платком с завязанными концами, на нем было только некоторое подобие юбки.

В руках у него было мачете со сверкающими лезвием. Таким оружием можно было отрубить голову быку.

Человек медленно обошел освободившееся пространство, задевая присутствующих, раскачиваясь взад-вперед. У человека были расширены зрачки, как у наркомана.

Толстый умган, забыв о бутыли, вскочил на ноги. Подняв руки к небу, он крикнул что-то по-креольски. Умей хором прогнусавили ответ. Гром барабанов оглушал.

– Это Огум-ферай, – прошептала Симона.

Малко еле сдержал улыбку, услышав такое странное имя.

– Что это еще такое?

Но метиска казалась чересчур серьезной.

– Одно из божеств Вуду. Бог войны. Если этот человек хороший медиум, бог войдет в него и воплотится в нем...

– Что же это даст?

– Неизвестно. В большинстве случаев, когда они впадают в транс, они падают, и их приходится уносить...

«Гонец» протиснулся в первый ряд, рядом с оркестром. Поддерживаемый под руки двумя умганами, медиум продолжил свои движения с блуждающим взором. Вокруг него умей танцевали какой-то дьявольский танец, сопровождаемый пронзительными криками. Их темные ножки судорожно дергались, запах мускуса становился невыносимым. Малко охватила тяжелая, необъяснимая тревога, хотя никакой видимой опасности не было.

Раздосадованный, он попытался умерить удары сердца. Если еще на него начнет действовать магия, на него, Рыцаря Ордена Святого Гроба Господня...

Зрители образовали черную непроходимую стену. Не было видно даже двери. Выражение лиц изменилось. До этого люди смеялись, заигрывали с умей. Теперь же они были напуганы, напряжены, заворожены...

Медиум медленно прошел между ними. Лезвие мачете поднималось и опускалось в ритме барабанов. Два умгана поддерживали человека, как будто он мог упасть. По его лицу и телу катился пот.

Одна умей испустила истошный вопль и принялась кружить на месте, как дервиш. Ее юбка задралась. Тут же остальные образовали вокруг нее круг. Выпучив глаза, они кричали что-то невнятное на креольском, раздавались обрывки песен.

Мамбо величественно встала. Неожиданно она произнесла серьезным тоном какой-то приказ. Умей сразу же остановилась, воздев руки к небу. Две другие танцовщицы, взяв ее под руки, как робота, отвели в закуток у двери, служивший раздевалкой. Мамбо снова села.

– Начинается, – бесцветным голосом произнесла Симона. – Часть божества спустилась в умей. Но нужно идти дальше. Огум-ферай должен воплотиться в медиуме.

Того не смутили судороги умей. Поддерживаемый двумя умганами, он продолжал неустанно бегать по магическому кругу. Малко осознал вдруг, что не отводит глаз от качающегося мачете. Начало гипноза... Чтобы сбросить чары, он остановил свой взгляд на «гонце». Финьоле, с напряженным лицом, как и у его соседей, стоял там же, в первом ряду. Он тоже был заворожен медиумом. Но кто на Гаити не верил в Вуду?..

Вдруг Мамбо величественно встала. Одна из умей подала ей мешочек с маисовой мукой. Толстуха вошла в середину круга и медленно, не нагибаясь, стала просыпать сквозь пальцы зерно, рисуя на земле какой-то сложный рисунок. Барабаны играли в прежнем ритме. Продолжая свой танец, медиум перепрыгнул над рисунками, не задев их. Малко отметил, что он находится прямо напротив «гонца».

Служительница культа вернулась на место и села. У Малко заболела спина, и он откинулся на стул. Сколько еще будет продолжаться эта комедия? Он торопился встретиться с Габриелем Жакмелем.

Пронзительный крик вывел Малко из забытья. Он понял, что, убаюканный монотонным ритмом, он уже несколько минут не видел спектакля. На этот раз происходило что-то новое.

С безумными глазами медиум стоял в столбняке посередине круга, замахнувшись мачете. Неожиданным пируэтом он освободился от умганов. Те почтительно отошли в сторону.

Умей мгновенно смолкли. Со странным эхом по железной крыше забарабанили капли тяжелого тропического дождя.

Медиум медленно повернулся на месте, держа горизонтально мачете обеими руками. Были видны только белки его глаз. Когда его оружие оказалось направленным на Мамбо, он резко остановился. Она же, скрестив руки, встала. Оркестр смолк. Зрители затаили дыхание. Малко не мог избавиться от странной тревоги.

Мамбо пропела длинную фразу на креольском и снова села.

– Она сказала, что бог уже здесь, – объяснила Симона на ухо Малко.

Ему показалось, что ее голос дрожит.

Эти слова как будто послужили сигналом, и медиум внезапно принялся танцевать, стоя на месте. Барабаны снова начали отбивать ритм, и очень скоро невозможно было понять, кто ведет игру.

Медиум снова испустил резкий крик. Вначале медленно, затем все быстрее и быстрее, он закружился, как волчок, размахивая мачете. При этом он приближался к зрителям, выписывая опасные фигуры своим оружием.

Временами сталь мачете опасно вспыхивала. Малко подумал, что зрители из первого ряда подадутся назад, но ни один из них не подвинулся ни на сантиметр. Медиум еще больше приблизился. На этот раз оружие чуть не задело лиц. Малко зажмурился. Но негры, казалось, не видели мачете. С затуманившимися глазами они раскачивали головами в ритме музыки. Медиум, закатив глаза, не мог рассчитать своих жестов. Малко взглянул украдкой на Симону: у молодой женщины был такой же зачарованный взгляд, как и у остальных зрителей...

Не прекращая своих движений, медиум медленно приблизился к нему. Когда он наклонился, кончик мачете вздымал с земли облачко пыли.

Малко не знал, выдержат ли его нервы при виде мачете у самого своего лица, не вызовет ли это ненужной реакции. Сквозь рубашку он машинально ощупал пистолет.

Между ним и медиумом оставалось только трое человек. Тот вертелся все быстрее и быстрее. Малко напрягся. Он не должен был ни за что показывать своего замешательства. Вопрос чести.

Внезапно его пронзила страшная мысль: а вдруг вся эта комедия была задумана лишь для того, чтобы спокойно избавиться от него? Медиум был уже перед ними. Лезвие мачете чуть не отрубило нос Симоне, описало круг вокруг ее шеи, груди. Внезапно медиум оказался перед Малко.

Он даже не успел испугаться. Почувствовав лезвие мачете, он инстинктивно отпрянул, не закрывая глаз. Чтобы остаться спокойным любой ценой, он пристально уставился на медиума, натянутый как струна, ожидая каждую секунду ожог от прикосновения стали. В его голове стучали барабаны.

Внезапно пространство перед ним освободилось. Медиум переместился. Малко хотелось засмеяться над своими страхами. Гротеск! В конце концов он превратился в негра. Все это было ловушкой для дураков, чтобы произвести впечатление на наивных иностранцев, вроде него. Он хотел, чтобы представление быстрее окончилось.

Рядом с ним молодая женщина в экстазе, с глазами, затянутыми белой пеленой, смотрела, как лезвие очерчивает контуры ее лица... Как будто ее ласкал Бог. Умей прекратили свое пение, сбившись в белую недвижимую кучу. Только продолжали отбивать свой навязчивый и монотонный ритм барабаны...