Очертя голову - Маргарита Ардо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ешь мороженое и не плачь, снежная девочка.
Я сглотнула, чуть не поперхнувшись собственным отказом. Лука подбежал к краю балкона, откуда появился. Перелез через перила и, уже, зависнув по ту сторону, подмигнул:
— Доставка мороженого «Лука Дельмаре и компания! Всегда вовремя!» Вы довольны сервисом, синьорина?
Я кивнула с обалдевшей улыбкой. Он широко улыбнулся в ответ, подмигнул и… исчез.
На стене что-то шлёпнуло. Зашумели ветки сосны под балконом. В сине-фиолетовом небе вспыхнули золотые и серебряные фонтаны фейерверков. И я, наконец, вдохнула, понимая, что глупо улыбаюсь.
Какой загадочный! Какой красивый! И добрый… И авантюрист… Во рту ещё был вкус манго. А губы почему-то кололись и были отчаянно горячими. Как и я вся. Я лизнула быстро тающее малиновое лакомство, потом манговое с конуса. Это было самое вкусное на свете мороженое! Итальянское… До мурашек…
Глава 9
Едва я доела мороженое, вернулись ребята, довольные, шумные, в изрядном подпитии. Алкогольные пары ворвались в квартиру вместе с ними и впечатлениями. Паша принёс целую коробку со сладостями, вручил, поцеловал в висок, и мне стало совестно за то, что я мысленно его обвиняла. А ещё за все чувства, которые нахлынули с приходом Луки.
— Ты не смотрела салют с балкона? — спросил Паша, разуваясь.
— Смотрела немножко.
— Грандиозно было! Умеют, гады, шоу устраивать!
— Да, красиво.
— А музыку здесь слышно было? — поинтересовалась Даха, бросая сумку с размаху в кресло в гостиной. — Там так здорово оркестр играл на набережной!
— Музыку нет, только как соседи хлопали…
— Жалко!
— Ладно, поздно уже, все по кроватям! — скомандовал Паша и увлёк меня в спальню.
Я пожелала друзьям спокойной ночи и закрыла плотно дверь.
— От тебя вкусно пахнет, — заметил он, прикасаясь губами к моим губам и даря в обмен терпкий запах вина. — Чем?
Во мне всё отозвалось взрывом неимоверного стыда. Я спрятала глаза. Нет, это ужасно: чувствовать себя предательницей! Одновременно быть персонажем из водевиля и песни Рианны про неверную жену. Нет, я не такая! Я не хочу! Не буду и всё! Больше ни мысли о Луке, о его взглядах и странном визите через балкон. В кино тоже бывает романтично, но это не по-настоящему! Так-то!
— Может, послевкусие чая с фруктами? — пролепетала я. — Хочешь, тебе тоже налью?
— Не надо, я всего объелся и обпился. Так что буду пробовать так, — хмыкнул Паша и снова меня поцеловал.
Я чуть отстранилась, чтобы не мешать вину и вино.
— Прости, Паш, ужасно голова болит, — схватилась за затылок и совсем не соврала. Голова, как по заказу, одарила стуком в висках и дятлом на макушке.
— Сончик, ну это же не дело — разболеваться на отдыхе! — хмельным голосом потянул Паша.
— Прости, — выдохнула я и совершенно искренне добавила: — Скоро это пройдёт.
Я очень на это надеялась! На то, что развеется этот морок и больше не будут мерещиться в ночной синеве южные глаза в бархатных ресницах, исчезнут утром, которое обычно «мудренее», дурацкие мысли, волнение в бёдрах, мурашки и бессовестное электричество по коже. Проходит всё, надо лишь немножко подождать. И нет ничего, с чем нельзя справиться. Я всегда была разумной, любые интрижки не по мне!
— Завтра, — как установку, дал Паша, заваливаясь на кровать прямо в джинсах.
— Завтра, — согласилась я.
— Беру с тебя слово, Сончик! Надо ловить момент! Наслаждаться по полной, раз уж мы на Лазурном берегу, да ещё и на халяву!
Я попыталась улыбнуться, хотя меня, если честно, раздражает слово «халява». Оно как фальшивая нота, всегда портит любую мелодию. Я однажды сказала об этом Паше, но он пропустил мимо ушей. По его мнению, халява — это простонародное определение удачливости и бережливого отношения к собственным финансам. Вот и сейчас Паша критически посмотрел на меня:
— Мда, что-то ты совсем кислая. Таблетку выпила? Ну давай, ложись, а я тебе расскажу, где мы были и что видели, — Красиков пьяными движениями сбросил с себя одежду, спихнул на пол покрывало, туда же джинсы и рубашку. Опять растянулся на кровати рядом с явным удовольствием. Подставил ладонь под голову, опираясь на локоть, и принялся рассказывать: — Итальянцы — совершенно безбашенный народ. Хорошо, что экзотика и раз в пятилетку, чаще точно не надо. Рядом с такими я бы жить не смог — галдят, орут, жестикулируют! Дурдом натуральный.
— Откуда дурдом? — удивилась я.
— Представь, Лука притащил нас к целой толпе одинаковых бабок на пляже. Они, как в пионерском лагере, вместе зарядку делают, плавают по свистку, песни поют и танцуют чуть ли не «Весёлых утят» на песочке под команды ведущего. Задорный мужик, как из кинокомедии. Все друг другу хлопают. — Паша покачал головой. — Потом у нас чуть глаза не вывалились, когда прямо на пляж приволокли коробок двадцать пиццы. У половины бабок слуховые аппараты, а они веселятся, как дети.
— Ну почему бы им и не повеселиться?
— В таком возрасте надо быть солидней. Уже о душе подумать пора, а не о пицце и маникюре! Хотя ладно, мне-то что! Пусть Лука отдувается, на него бабки повисли, в щеки целуют, обнимают и снова орут: то ли за пиццу благодарят, то ли, наоборот, угощают. Чёртов итальянский, нифига не понятно! Естественно, ни одна тётка ни по-английски, ни по-французски не говорит. Все улыбаются и машут. Я так и не понял, какая именно его бабка. Такое впечатление, что он сын полка.
Я кивнула, придерживая голову и слегка улыбаясь. Вот о Луке сейчас слушать совсем не хотелось, его и так сегодня было слишком много. И я попробовала перевести разговор:
— А потом вы сами пошли в Сен-Рафаэль? Салют смотреть?
— Да не сами! К нам целая толпа итальянцев приклеилась. Опять этот Лука удружил. Видите ли, заявились его приятели на выходные развеяться. Трое парней, две девушки. Ну в целом, нормально. Такие же галдящие дурачки, как и наш повар-итальяшка.
