Укрощение строптивых - Эллен Марш

– Сэр, пожалуйста, отпустите мою руку, – произнесла Иден с завидным спокойствием, хотя на самом деле его появление весьма смутило ее. Иден была уверена, что при первой встрече он не был таким высоким и худым, или она просто не успела его рассмотреть? Конечно, тогда она была озабочена состоянием Джаджи, но как же она не заметила, что он такой... большой и красивый. «Красивый, как тигр перед прыжком», – подумала Иден безжалостно.

– И не подумаю, пока вы не скажете, кто вы, – резко ответил граф.

– Да, я действительно Чото Бай, – призналась Иден, не видя смысла скрывать правду, – но это не дает вам права...

– Бог мой, – прервал ее граф, – значит, я был прав! Вы шотландка, так ведь? Пока вы говорили на хиндустани, я не был уверен. Будьте добры, объясните, какого черта вы здесь делаете?

– Не вижу, каким образом это касается вас, – холодно ответила Иден.

– Нет? А мне кажется, самым непосредственным образом. Любому, кого застали бы здесь, как вас, за подслушиванием переговоров между британским представителем и дядей раджи Маяра, пришлось бы долго объясняться.

Прелестный подбородок взлетел вверх, граф уже начал привыкать к этому жесту.

– Вам прекрасно известно, что я не расслышала ни слова из вашего разговора, и не моя вина, что вы выбрали для встречи именно это место.

Этот ответ вызвал у Хью невольное восхищение. Он знал, что любой другой на ее месте, услышав подобные обвинения, начал бы многословно изображать оскорбленное достоинство. Синие глаза смотрели на него по-прежнему холодно, и граф с удивлением обнаружил, что не может оторвать взгляд от слегка приоткрытых пухлых губ девушки. Она была воистину красавицей. Ее нежное лицо говорило о неразбуженной страстности, и граф не понимал, о чем она говорит.

Жаркая ночь была напоена ароматом множества цветов, и Иден, глядя в лицо англичанина, вдруг ощутила неожиданный и безотчетный страх. Сердце ее бешено забилось. Пальцы Хью, сжимающие ее руку, почувствовали это, и девушку охватила паника – бежать, надо бежать!

Но она успокоилась, подняла голову и, глядя через плечо графа, с облегчением воскликнула:

– Как я рада, что ты пришел, Динна Ганд!

Граф вопросительно повернулся, но, прежде чем его ищущий взгляд подтвердил, что в беседке никого нет, девушка успела высвободить руку. Миг спустя он уже слышал звук легких бегущих ног и тихое эхо смеха, которое привело его в ярость.

Малрадж Пратап Гасварад, раджа Маяра, сидел на сказочно роскошном троне под шелковым пологом в небольшом зале для аудиенций, примыкающем к залу для приемов. Подушки из голубого бархата, на которых он полулежал, были расшиты драгоценными камнями, а каждый угол ковра под подушками прижимали к полу бутоны лотоса, вырезанные из слоновой кости. Столь же блистателен был и сам раджпутский правитель в длинном, почти до пят, кафтане из сочно-розовой тафты, переливающейся оранжевым и голубым, в широком поясе, расшитом жемчугом, в туфлях и головном уборе, украшенных изумрудами.

Остальные члены дворца сидели на подушках по всему расписному залу. Британская делегация разместилась на стульях, которые специально принесли в знак особого почтения. Слуги разносили на серебряных подносах обильные угощения, но ни раджа, ни его придворные не касались еды, поскольку принятие пищи в присутствии людей, не принадлежащих ни к одной касте, осквернило бы индусов.

Темными, зоркими как у орла глазами молодой раджа задумчиво изучал гостей. Ламбертон в качестве постоянного британского представителя разочаровал его. Раджу раздражало, что слово этого маленького человечка значит для правителей Британии больше, чем его собственное. Разве он не раджпутский принц, чьи предки правили Раджастаном, землей принцев, на протяжении двух тысяч лет? И разве все Раджпуты не происходят от самого солнца? А у Ламбертона в предках одни простые смертные.

И все же стоит Ламбертон-саибу придраться к какой-нибудь мелочи или шепнуть на ушко саибам в Калькутте, как Малрадж Пратап Гасварад, раджа Маяра, быстренько отправится в ссылку. Hai mai! Вот уж поистине достойный конец для раджпутского принца! Может, все-таки стоит прислушаться к доводам своего премьер-министра и перестать высказывать недовольство британским порабощением Индии? Малрадж помрачнел и погладил еще по-юношески редкую бороду. Сможет ли он смириться? Он не любил англичан так же сильно, насколько его отец был привязан к ним. Гордость не позволяла Малраджу открыто искать одобрения британцев, подобно тому, как это делали правители других штатов. «Hai mai! – подумал он вновь. – Как жаль, что великое восстание было подавлено и не удалось изгнать англичан из Индии навсегда!»

Несмотря на невеселые размышления раджи, в зале царило праздничное оживление. Все вопросы успешно разрешили, и теперь гости с нетерпением ожидали появления Аммиты, лучшей танцовщицы раджи, которая должна была исполнить гипнотический танец катхак. Члены британской делегации сидели на стульях, отделанных серебряными барельефами, и обменивались вежливыми замечаниями в ожидании выступления. Случилось так, что Пратап Рао, диван Маяра и старший дядя раджи, разговорился с графом Роксбери.

Граф вернулся в зал весьма возбужденным. Разозлившись, что женщина по имени Чото Бай опять ускользнула от него, он провел остаток праздника, теша себя представлением, как откручивает ее тонкую шейку своими сильными руками. Он не забыл оскорбления, которое она нанесла ему, пытаясь ударить плетью, и еще его беспокоило то, что она стала свидетелем его разговора с Лала Даялом. Надо выяснить, кто она. Из встреч с ней у графа сложилось впечатление, что девушка отважна, обладает острым умом и, следовательно, может стать источником неприятностей. Ему также показалось довольно странным, что молодой женщине-шотландке позволено свободно бродить по всему дворцу, да еще в мужском платье. «Здесь наверняка кроется какая-то тайна. – Граф задумался и нахмурился. – У кого бы выведать подробности о девушке?»

– Беглость, с которой вы говорите на нашем языке, достойна восхищения, саиб, – любезно произнес Пратап Рао. – Вы, должно быть, прожили в Индии немалое время?

Голубые глаза графа заметно потеплели.

– Двенадцать лет жизни, Рао-саиб, правда, не подряд. Я много раз ездил в Индию и обратно в Belait и сейчас вернулся сюда впервые после восстания.

– Да-да. – Лицо пожилого индуса не дрогнуло при упоминании горького события. Он, как и его покойный брат, присягнул на верность британцам. – Вы сейчас живете в Belait, саиб?

Граф едва заметно улыбнулся:

– Последние пять лет – да. Я вступил в права наследства после смерти моего дяди по материнской линии. Наследство немалое и требует много внимания. Пришлось остаться в Англии.