Упавшее небо II (СИ) - Плотников Сергей Александрович

Глава 10 без правок

— Хорёв, ты гребанный хренов макаронник замаскированный? Или у тебя бабушка из Италии была?! Нет? Так какого ж хрена собачьего ты тут вендетту развел?! Ты хоть понимаешь головенкой своей недоразвитой, что чуть не покалечил одного из тех, от кого зависит наша победа над всей этой адской сранью?! Хотя что я ору? Даже с этим ты не справился, боевой, тварь тебя за ногу, офицер…

Виталий Фёдорович Синицин с усилием выдохнул. Кажется, он реально сорвался, а не реалистично изобразил приступ начальственного гнева. Он здорово успел измениться с того момента, когда я видел его в последний раз перед выездом на шоссе в первый день вторжения. Похудел, осунулся даже — но и словно подобрался, даже помолодел. А еще три большие звезды на его погонах сменила одна, но еще больших размеров. Полковник стал генерал-майором. Явно он времени не терял с тех пор, как я потерял его следы после устроенной в торговом центре ловушки для киборгов.

— Так, погоны с этого… этого — долой, — ткнул пальцем в сторону бывшего лейтенанта Синицин. И вскинувшемся коменданту объяснил: — Пауки и так дочерта народу поубивали, не то б отправил бы твоего идиота в дисциплинарную роту. По законам военного времени и все такое. Так что пусть спасибо скажет, что легко отделался. Ты сам тоже хорош, блин. Куда смотрел? А тебе ведь уже майорские звезды светили…

Я благоразумно молчал в тряпочку, ожидая, пока наконец не дойдет до меня время. Совсем не ожидал, что за мной приедет не просто большая военная шишка, а кто-то знакомый. Видимо, тогда еще полковнику все же удалось не просто вернуться в Москву, но и пробиться в метро — где и пришлось принять командование. Вряд ли он здесь самый главный, но что один из — определенно. Видимо, еще в разговоре в коттеджном поселке запомнил фамилию и когда я “всплыл” тут, в подземке, решил взять моё дело в свои руки.

— Теперь… Александр, может, на правах старых знакомых, на “ты”?

— Да запросто, — я улыбнулся, махнув загипсованной рукой. С того момента, как мне её сломали, прошло около суток. Это означало, что еще через трое фиксаторы можно было снимать и давать нагрузку без всякой опаски. О чем я, конечно, никого ставить в известность не планировал без крайней на то нужды.

— Собственно, я не особо удивлен, помня, что ты при мне с единственной саблей вытворял, — слабо улыбнулся он мне в ответ. — Скажи другое. Эта фигня… в смысле, математика и приложенное к ней объяснение… Оно… реально так и работает? Или это, скажем так, гипотеза на основе стечения обстоятельств? Ничуть не подвергаю её сомнению, но…

— Найди мне октов под землёй, и я повторю то, что сделал, — спокойно пожал плечами я. И опять помахал перед ним гипсом. — И вот эта штука мне ничуть не помешает. Хоть прямо сейчас.

— Возможно, что и придется, — поморщился он. — после того, как данные о произошедшем наконец дошли до штаба Метрополитена… всего-то три дня спустя…

От короткого взгляда в свою сторону комендант станции заметно сбледнул с лица.

—…Я вызвался курировать все, связанное с этим делом, увидев твою фамилию и имя, — ага, угадал! — И переслал документы дальше. Как ты догадываешься, при Национальной Центре управления обороной, который сейчас эвакуирован из Москвы и надежно укрыт в безопасном месте, собран научный центр, которому подчиняются исследовательские группы, изучающие нашего врага.

Я кивнул. Совершенно логичный и, если можно так сказать, стандартный ход со стороны как военных, так и ученых.

— Так вот, со мной очень быстро связался один из входящих в научный центр профессоров, который аж полчаса отнимал у меня время, доказывая, что эти данные, присланные тобой, невозможно собрать. Потому что даже оборудование для этого еще не придумано, не говоря уже о его изготовлении — а значит, это либо бред сумасшедшего, либо нарочитый обман…

Синицин сбился, видя, как с каждым его словом моя улыбка становится шире.

— Что?

— Теперь понимаешь, почему я даже не стал пытаться связаться с коллегами как-то напрямую, хотя сам член-корр, профессор и идентифицирован в армейской базе данных? — сказал я ему не до конца полную правду. Так, маленькая закладка на случай, если меня будут в очередной раз трясти на тему обмана командира отряда: вот, у меня была уважительная причина для авантюры.

Разумеется, у меня не было ни времени, ни возможности написать полноценную научную работу или даже просто научную статью в рамках устроенного мне комендантом не-допроса. А без этой, так сказать, понятийной и доказательной обвязки взять и разобраться в конечных результатах не только моих, а любых других изысканий надо было приложить очень большие усилия. Как минимум еще раз проверить экспериментально полученное, желательно, несколько раз.

А тут еще, вот сюрприз, оборудования для проверки в принципе в природе не существует — у человечества, в смысле. Именно это и пытался донести до генерал-майора пока неизвестный мне профессор. Хотя скорее всего я его знаю даже — не так уж много что в России, что в мире ученых-фундаменталистов, способных ковыряться в темах, смежных с физикой пространства… Ладно. Надо теперь с Синициным объясниться, да так, чтобы он не просто меня понял, но и твердо уверился, что мне можно и нужно оказать всю возможную помощь.

— Давай я тебе объясню, что открыл. Грубо, примитивно, с привлечением аналогий из обычной жизни, возможно, не совсем корректных, но понятно? — предложил я.

Рядового Хорёва уже увели, а на коменданта мой визави так глянул, что тот взял под козырек, сказал “разрешите идти?” — и свалил. Отлично. Хотя мне не жалко были и с другими поделиться, но так действительно лучше.

— Слушаю, — вздохнул мой сосед по коттеджному поселку.

— У октов есть нервная система, но нет ничего похожего на энергетическую, — напомнил я. — Как энергия из брюшного накопителя попадает непосредственно на эффекторы конечностей, заменяющие паукану мышцы, и как заставляет те сокращаться, даже мне было неделю назад непонятно. А все потому, что мы, я имею в виду — люди, впервые столкнулись с формой энергии, которой можно манипулировать напрямую собственными мозгами. Именно так я и вызвал кольцевой разрез, замкнув накопитель одного из юнитов. Не нужны ни провода, ни компьютер, ни сложные механизмы — только голова и меч в качестве электрода.

— Брр! — Синицин замотал головой. — Александр, ты сам понял, что сказал? “Я открыл, что окты используют магию”, так что ли?

— Это не магия, сейчас сам все поймешь, — пообещал ему я. — Вот смотри, если солнечный луч сфокусировать лупой, он подожжет бумажку под ней. Правильно?

— Ну, допустим, — генерал-майор явно не понимал, к чему я клоню. Он и предыдущее-то утверждение переварить еще пока не смог. Хотя после произошедшего с момента вторжения уже в любую мистику был готов поверить.

— Точно так же этот луч можно сфокусировать капелькой воды, верно?

— Верно.

— Но при этом радиоволну не сфокусировать ни стеклом, ни водой, — продолжил построение аналогии я. — Хотя и свет, и радиоволна — электромагнитное излучение, лишь разной частоты. Потому если хочешь, чтобы у тебя работала линза, будь добр, подбери для этого лампу.

— Я все еще не…

— Параметры поля энергии Пространства вторженцев подобраны так, чтобы нервная система октов могла “преломить” эту энергию, превратив в движение мышц и работу прочих систем их корпусов, — закончил аналогию я. — Идеальная, заранее подогнанная система из “лампы” и “линзы”. Но, как ты помнишь, капли воды тоже подходят. Не все, а определенного размера и формы, как и в случае со светом.

— Хочешь сказать, наши мозги… — медленно проговорил Синицин.

— Не просто “мозги”, а правильно сосредоточенные, — поправил я его. — Подозреваю, кэпэдэ у этого процесса такой себе, все же где наша нервная система — и где ганглии октов. Но да, при определенных условиях их энергию можно направленно высвободить. Если у киборгов нет внешней подпитки, если клинок-замыкатель выдержит и если сам мечник в должной степени владеет собственным сознанием.