Три короля. Как Доктор Дре, Джей-Зи и Дидди сделали хип-хоп многомиллиардной индустрией - Зак О’Малли Гринберг

«Если ты чему-то учишься, уделяешь этому внимание, становишься мастером, я буду делать так же, – так Ирби объясняет мышление Джея-Зи. – Потому что для тебя это работает. Я возьму рабочую схему и привнесу в нее оригинальность, свое „я“» [147].

Ирби переехал в Трентон, штат Нью-Джерси, и подросток Джей-Зи приезжал к нему на выходных – на друзей Ирби произвели впечатление как его огненный флоу, так и навыки настоящего дельца. Он начал с малого, продавая крэк мелкими дозами всего по 10 долларов. Когда я разговаривал с Ирби, собирая материал для книги «Империя Jay Z», он рассказал, что Джей-Зи никогда не снижал цену до девяти долларов. Как менеджер авиакомпании, который отказывается делать скидку на билеты, даже если до рейса меньше двух часов, Джей-Зи давал понять покупателям, что халявы от него ждать бессмысленно. Эта философия станет основой его бизнеса на многие годы. Он был непоколебим: завязать с наркоторговлей Джей-Зи (и Ирби) не убедило даже жестокое убийство верного поставщика – того показательно казнили, выстрелив в голову и засунув в рот яички [148].

Джей-Зи ушел с улиц только благодаря музыке. В 1988 году Джэз-О стал первым рэпером, заключившим контракт с британским лейблом EMI – на тот момент одним из мейджоров, – и пригласил воспитанника приехать в Лондон на пару месяцев. Джей-Зи, которому едва исполнилось девятнадцать, впервые узнал, что такое заграничные поездки и роскошь: на новогоднюю вечеринку в честь релиза свита Джэза прибыла на лимузине Cadillac [149].

Джей-Зи вернулся в Штаты в 1989 году и попробовал попасть на местную сцену, присоединившись к турне, хедлайнером которого был Антонио Харди, он же Биг Дэдди Кейн, – один из самых успешных рэперов золотой эры хип-хоп конца 1980-х. Вместе с ними в путь отправились восходящие звезды: Тупак Шакур, Куин Латифа и Майкл Беррин (Эмси Сёрч) из знаковой группы 3rd Bass. Пока Кейн переодевался за кулисами, Джей-Зи выходил на сцену и читал рэп, получая за это еду и крышу над головой. В текстах он заявлял, что до сих пор живет на прибыль с лихого 1988-го, хотя на самом деле его доходов от наркоторговли не хватило до следующего года: Сёрч помнит, как тот выпрашивал у Кейна наличку на поход за фастфудом [150]. «Хастлил он правда много, – добавляет Джэз, – но масштабы преувеличивает» [151].

Разочаровавшись в финансовых перспективах хип-хопа, в начале 1990-х Джей-Зи вернулся в наркоторговлю. Он подключил связи в Нью-Йорке, который был главным северо-восточным транспортным узлом для ввоза наркотиков в США и на другом берегу в Нью-Джерси, и, воссоединившись с Ирби, стал изучать законы спроса и предложения. Хотя цена кокаина за килограмм рухнула, достать его все еще было трудно, поэтому за пределами Нью-Йорка он стоил дороже. Поняв это, партнеры принялись осваивать новые рынки в Вирджинии и Мэриленде. Джей-Зи греб больше наличных, чем он когда-нибудь мечтал, и становился еще богаче в знании дела.

«Я стоял на холодных углах вдали от дома, посреди ночи обслуживая крэковых торчков, а потом спускал все в Вегасе; я был нищ, а вел себя так, будто купался в деньгах», – пишет он в автобиографии. «Я ненавидел все это. Я не мог завязать. Это почти убило меня. Но… я был из поколения, по-особенному чувствовавшего, что быть человеком – это значит пройти через кровь, драму, скандал – все, что было прямо тут, в Америке. Хип-хоп стал для меня способом рассказать об этом» [152].

* * *

Чарли Стеттлер не похож на человека, сыгравшего важную роль в закладке фундамента для хип-хоп-бизнеса. Но именно это и сделал голубоглазый лысый швейцарский антрепренер, когда в 1971 году покинул родину и приземлился в Нью-Йорке – с тремястами долларов в кармане и без знания английского языка.

Первую ночь Стеттлер провел в Центральном парке – он впервые попробовал марихуану и отрубился. Проснувшись, обнаружил, что его полностью обокрали, только трусы и оставили. Он мог улететь домой, но остался. К 1978 году он выучил английский, работая в ночных клубах. Он так привык к Нью-Йорку и шуму пожарной части, рядом с которой жил, что во время поездки на Барбадос с подругой чуть не сошел с ума, услышав, как среди ночи на крышу их дома упал кокос.

«Утром я проснулся и сказал ей, что возвращаюсь в Нью-Йорк, – вспоминает Стеттлер. – Я собирался записать звуки Нью-Йорка для людей, которые не могут уснуть за городом» [153].

В 1982 году Стеттлер основал лейбл Tin Pan Apple [154], выпускавший кассеты с шумами. Для рекламы своего продукта он разгуливал по Нью-Йорку в костюме гориллы и тем самым привлек внимание телевизионщиков – они взяли у Стеттлера интервью, и это помогло ему продать больше четверти миллиона кассет. С деньгами в кармане он отправился пятничным вечером в клуб Roxy. Его удивило, что внутри были сплошь черные подростки, крутившиеся на головах, а заправлял этим безумием тернтейблист крепкого телосложения, одетый как африканский король. Представьте себе изумление Стеттлера, когда после шоу диджей направился в его сторону.

– Чел, ты псих лютый, я тебя видел по телеку вчера, – сказал диджей, который сразу узнал Стеттлера и увидел в нем талант маркетолога. – У нас есть то, что тебе нужно.

– Что это? – спросил Стеттлер, указывая на сцену.

– Это называется хип-хоп.

– А ты кто такой?

– Меня зовут Африка Бамбаатаа.

Бамбаатаа просветил Стеттлера, рассказав ему о движении, и в голове швейцарского антрепренера возник план: устроить в «Радио Сити Мьюзик Холл» масштабный конкурс хип-хоп-талантов и таким образом укоренить жанр в массовом сознании – и попутно заработать на этом денег. Стеттлер отправился в Fever и познакомился с Сэлом Аббатьелло, который связал его с генеральным менеджером R’n’B-радио WBLS. Рэп в то время был запрещен на многих радиостанциях, даже тех, что специализировались на черной музыке. («Афроамериканцам, работавшим в издательском бизнесе, не нравились эти голоса, – говорит Симмонс. – Слишком жесткое звучание. Ребята из бизнеса не хотели иметь с ними ничего общего».)[155]

Менеджер WBLS сказал Стеттлеру, что устроит трансляцию, если у конкурса будут рекламодатели. Стеттлер убедил Coca-Cola стать спонсором и вложить 300 тысяч долларов. 23 мая 1983 года Стеттлер и Симмонс присоединились к шести тысячам человек, которые пришли на шоу в «Радио Сити». В жюри были Аббатьелло, Робинсон, Силверман и агент Кара Льюис, которая позже станет представлять интересы Тупака Шакура, Канье Уэста и многих других. Кёртис Блоу и Whodini выступили на