Итоги № 12 (2013) - Итоги Итоги

— Успеваете?

— На мой взгляд, да. И, что самое главное, на этом работа не закончится. Надо будет передать наработанный механизм следующему председателю в G20 — Австралии. Мы уже сейчас начали плотно с ними работать. Представители этой страны присутствовали на конференциях Недели российского бизнеса. И я думаю, если нам удастся создать такой постоянно действующий формат привлечения бизнеса к работе «двадцатки», это будет одно из достижений председательства нашей страны.

— До сих пор интересы бизнеса представлялись на «двадцатке» как-то иначе?

— Какого-то единого механизма не было. Некоторые председатели B20 просто привлекали консультантов, таких как McKinsey, Всемирный экономический форум, Международная торговая палата. В рамках нашего председательства создается более сложная конструкция, большую роль в которой играют организации бизнеса в странах — членах G20. Они должны консолидировать интересы национального бизнеса и выносить их на уровень «бизнес-двадцатки». Конечно, к этой работе должны быть подключены ведущие глобальные компании. Поэтому с российской стороны сопредседателями целевых групп являются члены правления и вице-президенты РСПП, демонстрируя, что в этом процессе должны участвовать не просто лидеры крупных компаний. Они должны представлять ведущие бизнес-ассоциации. Раньше как было? По-разному. В Торонто, к примеру, главы государств сами решали, кто будет участвовать в «бизнес-саммите» — по три представителя бизнеса с каждой стороны. В Мексике президент страны посылал приглашения бизнес-лидерам по рекомендации консультантов. Мы все эти форматы объединяем.

— Саммитам «двадцатки» уже пять лет. Решений принималось много. Однако их эффективность вызывает сомнения. Не боитесь, что и с вашими рекомендациями произойдет то же самое?

— Мы осознаем эту проблему. Поэтому важнейшим направлением работы стал своеобразный управленческий аудит. Нам важно понять, почему в предыдущие годы те или иные рекомендации не срабатывали. Почему одни страны их реализуют, как тот же «Базель III» в банковской сфере, а другие нет. Ведь начиная с первой «двадцатки» все страны подписались под тем, что не будут пользоваться протекционистскими мерами для борьбы с кризисом. 18 стран из 20 такие меры ввели почти сразу после встречи в Вашингтоне. Важно оценить, почему это происходит. То ли потому, что в «период тушения пожара» не всегда находились оптимальные решения. Или принимаемые решения быстро становились неактуальными. Мы создали каталог решений предыдущих саммитов G20. И сейчас наши целевые группы их анализируют. В будущем это должно стать постоянной темой для «двадцатки».

Параллельный мир / Дело / startUp

Параллельный мир

/  Дело /  startUp

«Итоги» начинают новый проект под названием Startup, где самые успешные и харизматичные предприниматели страны расскажут в подробностях о том, как создавали свой бизнес с нуля. Итак, знакомьтесь: основатель компании Parallels Сергей Белоусов, который воспарил над облаками

Сергей Белоусов  — персонаж уникальный. Он один из немногих российских предпринимателей, кто смог основать бизнес за рубежом, а большую часть персонала держать в России. В 90-е Белоусов покорил Силиконовую долину и финансовый центр в Сингапуре, а потом вернулся на родину — помогать отечественным стартапам вставать на ноги. О том, как все начиналось, Сергей рассказал «Итогам».

— Сергей, у вас могла бы быть хорошая карьера ученого. Когда появилась мысль, что можно работать на себя?

— У меня и имелось четкое понимание, что надо заниматься наукой. Но в СССР была специфическая ситуация. Скажем, начальник буровой вышки зарабатывал существенно больше, чем профессор ЛГУ. И если нужны деньги, то их надо добывать в буквальном смысле своими руками. Строительством домов, ремонтом крыш и дверей, установкой телефонных станций, покраской швов, мойкой окон. Это я перечисляю только те вещи, которые делал сам.

— И много зарабатывали?

— Стипендия в Физтехе была 55 рублей. Повышенная — 101 рубль. В основном именно ее я и получал. За лето бесперебойной работы можно было заработать две-три тысячи. Для сравнения: профессор в вузе получал 400 рублей. Помню, мы ездили с соседом по общаге на стройку в Монино. Вставали в пять утра, ехали из Долгопрудного на электричке до Савеловского вокзала, оттуда на автобусе до Новослободской, потом на метро до Комсомольской и снова на электричке до Монина. Работа начиналась в семь утра, а заканчивалась где-то в девять вечера. Домой возвращались к полуночи.

Я понял, что занимаюсь бизнесом, существенно позже того, как начал им заниматься. Например, надо было однажды отремонтировать потолок и вставить решетки на первом этаже общаги, ребята собирались там сделать кофейню. Я нахожу двух человек, мы вместе покупаем где-то решетки, договариваемся, монтируем. Попутно изучаем, как это делается. Считалось, что студенты Физтеха могут все. Когда переходил в бизнес, то вышло, что я, оказывается, бизнесом уже занимаюсь.

На четвертом курсе я зачем-то первый раз женился. Потом много раз это делал. Официально пока три. А так — раз пять. В общем, дело было в феврале 1992 года. Короче, решил, что нужно ехать за границу. Среди физтеховцев это было очень популярно: поехать в хороший университет, там доучиться, подработать, стать профессором. Я взялся за дело. Написал диплом, поступил в группу Ландау — самое крутое из возможных мест на факультете. Сдал кучу спецкурсов. И бах — наступило лето.

В общем, я нашел для себя приработок. Создал с другом Борисом компанию «Физтех-колледж», которая готовила абитуриентов к поступлению в МФТИ, МГУ, МИСиС, Бауманку. Арендовали 14 школ в Москве, наняли преподавателей. Заработали тогда примерно пять тысяч долларов на двоих. Правда, это был мой первый, скажем так, негативный опыт. Борис, который меня попросил все организовать, но сам ничего не делал, отдал мне только 500 долларов...

Потом пришлось искать что-то новое. У моих друзей была фирма под названием «Торнадо», которая занималась продажей всего и вся. Они нанимали коммивояжеров, которые должны были все это реализовать. Кинули жребий — мне досталось Кемерово и партия кроссовок. Помимо них я взял еще прайс-лист какой-то компьютерной фирмы. И до кучи решил еще распространить российский генеральный регистр — отечественная версия Yellow Pages. На регистре я заработал порядка тысячи долларов, от ребят получил еще пятьсот. И продал несколько дохлых и убитых компьютеров.

После этой поездки появилось много контактов. Подрабатывал в компьютерной фирме: поменять процессор, уменьшить количество памяти, вынуть лишние дисководы. Все это нужно было делать быстро. Я для этого нанимал людей — ходил по коридору общежития и кричал: «Кто пойдет? Даю 100 рублей!» Тогда всем нужны были деньги. Шел 1992 год. Все было несбалансированно. Например, однокомнатную квартиру в Москве умудрялись за 1000 долларов купить. А «Жигули» — за 10 тысяч долларов. Ходили разные курсы рубля. Можно было поменять деньги по 60 копеек за доллар, а где-то — за 3,6 или 20 рублей.

К октябрю я понял, что пора принимать решение. Пришел к человеку, которому оказывал помощь с компьютерами, и говорю, что уезжаю в Турин или США. Он говорит: «Подожди. Давай ты мне поможешь организовать сборку». Я опешил. Какую сборку? Я этого никогда не делал. Он говорит: «Все просто. 3500 долларов в месяц зарплата. Плюс 3,5 процента от оборота. Это еще пять тысяч долларов. Ты работаешь октябрь, ноябрь и декабрь. Зарабатываешь себе 15—20 тысяч долларов и уезжаешь за границу, как король». Согласился.

Прихожу в подвал, смотрю, там какие-то люди бегают. Многие, кстати, продолжают у нас в Parallels работать. Как мне ими руководить? Думаю, переставлю-ка столы. Вижу, что они на склад ходят через этот мебельный лабиринт, а надо их заставить ходить по прямой. Это было первое менеджерское решение. Дальше стали покупать комплектующие в Москве у разных людей и собирать компьютеры. И к концу декабря я понял, что заработал 15 тысяч долларов. Что делать? Надо уезжать. Но, с другой стороны, глупо. Дай-ка, думаю, открою такую же небольшую компьютерную фирму.

В 1991-м персональных компьютеров практически не было. На рынке —только советские аналоги и куча не совместимой с западными технологиями ерунды. А уже в 1993 году их продавался миллион. Гигантский рост! Мы удачно попали в это окно. В общем, решили открыть с другом фирму в Питере. Пришел к своему партнеру и говорю, что ухожу, собираюсь открыть фирму в Питере. На что Сергей говорит: «Знаешь что, хочу пригласить тебя быть акционером. Давай у тебя будет 22 процента бизнеса. И вот тебе 42 тысячи долларов, которые являются частью твоего заработка». У нас тогда было шесть акционеров. Мы понятия не имели, что такое акционеры и что такое корпоративное право. Деньги делились согласно трудовому коэффициенту. Первый год собирались и обсуждали, какие проценты кому дать. Кого-то могли исключить. Примерно в такой форме: «Ты больше не акционер».