Святой Великий Пророк Предтеча и Креститель Господень Иоанн - Симеон Вишняков

Речи к простому народу. Не таков был простой народ, слушавший Предтечу Господнего. Потрясенный до глубины души угрозой возвещаемого ему близкого суда и осуждения и вместе с тем уверенный в милосердии Божием, простой народ обратился к святому Иоанну с вопросом: что ему делать, чтобы принести плоды добрые и через то отклонить удары секиры, грозящей посечением? Этот вопрос, очевидно, был выражением искреннего раскаяния в грехах и твердой решимости изменить образ жизни.

Искренняя любовь к ближним, живое сочувствие к их нуждам и деятельная им помощь – вот, по указанию Предтечи, первое средство к спасению человека-грешника.

Иоанну Крестителю было предначертано положить в иудейском народе первые основания царства любви. Он советует разделять с нуждающимся то, что есть у человека. У кого две одежды, тот дай неимущему; и у кого есть пища, делай то же (Лк. 3, 11). Таким образом, святой Иоанн призывает к милосердию, выражающемуся в нежном участии к положению ближнего, готовом на всякую существенную и личную ему помощь.

Милостыню, выражавшуюся в разных благотворительных пособиях бедным, иудеи подавали, но она не имела у них характера свободы и бескорыстия, а исполнялась, как законное предписание, холодно, и притом при чужеземном над ними владычестве имела круг самый ограниченный. Чтобы иметь право на милостыню иудеев, нужно было принадлежать к потомству Иакова или быть обращенным в иудейство (прозелитом): язычников иудеи не почитали своими братьями и не простирали на них свою благотворительность. Предтеча, принеся радостную весть о Пришествии Спасителя всего рода человеческого, не исключает никого из круга проповедуемой им благотворительности – ни иудеев, ни язычников, ни праведных, ни грешных; по его учению, всякий человек, терпящий нужду, имеет право на милостыню.

До явления и проповеди Предтечи Господня милостыня предписывалась и подавалась с двоякой целью: утолить гнев Божий и помочь ближнему. До этого времени иудеи в большинстве едва ли понимали добродетель самоотречения и отвержения земных благ. Предтеча Господень самим собой представил современному миру поразительный пример полного отречения от всех земных благ и добровольной совершенной бедности. Он внушал не только раздавать бедным излишнее, но и предписывал самоотверженное лишение. Он приготовлял плотских иудеев к тому, что скоро они услышали из уст Спасителя: Пойди, продай имение твое и раздай нищим! (Мф. 19, 21).

Хотя в своем слове к народу Предтеча Господень указывает только на два вида милосердия и любви, относящиеся к самым первым и необходимым потребностям в настоящей жизни, но очевидно, что здесь разумеет он все дела милости, какие только могут быть оказываемы в помощь ближнему, – он учит, чтобы все люди искренно любили друг друга, чтобы с радостью они благотворили всем, чтобы при исполнении заповеди о любви готовы были жертвовать и собою, и своими благами. Поэтому он советует раздавать не только внешние блага, излишние для самих себя, но и те вещи, которые необходимы для самих себя.

Такое наставление, как средство к спасению, преподал святой Иоанн людям всех состояний; потому что дела любви и милосердия составляют лучшее доказательство религиозно-нравственной чистоты, и степень усердия в исполнении таких дел указывает верно на степень нравственного усовершенствования человека. Эти же дела любви и милосердия со стороны простого народа могли служить лучшим свидетельством и выражением покаянного настроения духа, какого желал и требовал святой Иоанн.

Речи к мытарям. Поразительное доказательство того, как было сильно и действенно на сердца людей вдохновенное слово Предтечи Господня, представляют мытари, которые пришли к нему вместе с народом послушать его и принять от него крещение. Потрясенные грозным для грешников словом великого пророка, они не довольствовались тем, что сказал святой Иоанн в наставление простому народу; но с кротостью и смирением, в простоте сердца обратились к нему со своим особенным вопросом: Учитель! что нам делать? (Лк. 3, 12).

Мытари были откупщиками и сборщиками общественных податей. Исполнение этой обязанности особенно ненавистно было для иудейского народа, который, ревнуя о своей свободе, с крайним презрением смотрел на людей, собиравших различные пошлины, налагаемые римлянами. Многие из иудеев думали даже, что не стоит платить дань кесарю, а потому смотрели на своих собратьев, занимавшихся сбором таких податей, как на язычников. Говорят, что мытарям не позволяли входить в синагоги, принимать участие в общественных молитвах, не допускали к некоторым должностям, не позволяли быть свидетелями в суде, не принимали даже их приношений в храм.

Было два рода мытарей: одни были начальниками сборов, другие – им подчиненными исполнителями. Начальники мытарей обычно брали на откуп у римлян сбор податей в целых провинциях империи; часть этого сбора они передавали другим, менее богатым, назначая им за труды известные проценты. Такие второстепенные мытари были истинным бичом для иудейского народа: жадные и безжалостные, они употребляли и насилие, и хитрость, и обман – все средства, чтобы для удовлетворения своей корысти собрать как можно тщательнее налоги. По своим обязанностям мытари входили в тесную связь с римлянами, и иго римское становилось еще более невыносимым для иудеев, когда видели они, что их теснят в пользу чужеземной власти их же единоплеменники.

При всем этом, мытари были способнее к нравственному исправлению, чем почитавшиеся святыми фарисеи. Нравы мытарей были проще и откровеннее: и худое и доброе их было налицо – без притворства и лицемерия, поэтому и сознание их было живее и истиннее. Они знали, что их презирают другие, почитают людьми грешными и не гневались на это: в простоте сердца они и сами почитали себя тем, чем почитали их другие. Потому, когда им случалось войти в храм, они глубоко сокрушались, искренне каялись и молились от всей души и сердца. Удивительно ли, что слух о необыкновенном проповеднике покаяния привлек на берега Иордана целые толпы мытарей и пробудил в них желание покаяния и крещения?

Сознавая себя грешнее других людей, они не довольствовались общим наставлением великого учителя, но просили себе особого – по особенному нравственному своему настроению.

Пророк не требует от них, чтобы они отказались от своих обязанностей, которые так ненавистны были в понятии народном и так худо ими исполнялись. Он не налагает на них правил самого строгого покаяния, соразмерных тому презрению, какое к ним питали их же единоплеменники. Он не требует от них жертв, способных отяготить их, не побуждает их вознаградить те убытки, какие своими притязаниями нанесли они своим ближним, ничего не замечает об их злоупотреблениях и обидах как деле общеизвестном, даже не заставляет их оставить ремесло свое, по мнению народному, постыдное… Он только советует им исполнять свое дело с полной законной точностью: Ничего не требуйте более определенного вам (Лк. 3, 13).

Таким образом, святой Иоанн прежде всего старается удержать мытарей от привычной жадности к присвоению им не принадлежащего, чтобы научить их подавать милостыню бедным от своих собственных избытков. Он был уверен, что если мытари исправят свой главный недостаток, то уже легко получат отвращение от своей прежней греховной жизни, улучшат свою жизнь настоящую и легко будут исполнять те дела милосердия и вообще те добродетели, какие предлагал он простому народу. Исполнение такого легкого требования было со стороны мытарей ясным свидетельством искренности их покаяния; а этого и требовал святой Иоанн от своих слушателей.

И мытари – слушатели Предтечи – воздали славу Богу, призвавшему их к спасению, и приняли крещение от святого Иоанна.

Впоследствии многие из них были учениками, а некоторые – даже апостолами Христа Спасителя. Таков, например, Закхей – начальник мытарей, и Матфей, который на самом месте сбора пошлин услышал призывное слово Господне: По Мне гряди (Мф. 9, 9).

Речи к воинам. В толпе народа, окружавшего Предтечу Господня во время его проповеди, были и воины, пришедшие на берега Иордана послушать великого пророка Божия.

В Иудее тогда было три рода солдат: одни были под властью Ирода Антипы, ведущего войну с аравийским царем Аретой, другие подчинены были начальнику иерусалимского храма, третьи – римскому правителю Иудеи Понтию Пилату. Исключая чужеземцев, все эти воины были иудеи и по происхождению, и по религии.

Воины, по своему званию, нечувствительные и холодные, дерзкие и жестокие, были сильно поражены проповедью Предтечи о покаянии и подобно мытарям со смирением и покорностью спрашивали великого проповедника: А нам что делать? (Лк. 3, 14).

Предтеча отвечает воинам подобно тому, как ответил мытарям. Пророк Господень провидел, что воины еще не способны к великим нравственным подвигам; потому и предложил им обязанности самые общие и обыкновенные, опасаясь того, чтобы, требуя от них добродетелей возвышенных, не погасить их доброго рвения. Предтеча предписывает воинам три правила для их благоповедения: