Кубышка золота - Лия Захарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что там, Адамант? Или кто там? Что ты заволновался? — спросил встревоженно дед Егор.
Адамант жалобно заскулил, заглядывая деду в глаза умными и грустными глазами…
— Да, да… Там наш Влас… — с тревогой сказал дед.
И тут, Адамант подошёл к деду, потёрся о его ногу и взглянув на него как будто на прощанье, бросился в лес не оглядываясь.
— Адамант! Адамант! Вернись! — кричал дед пытаясь догнать верного друга.
Борис, увидев это, тоже кинулся в догонку в лес призывно посвистывая и окликая собаку. Но все попытки оказались тщетными. Адамант скрылся в лесу за считанные секунды. Долго Борис и дед Егор метались по лесу в поисках Адаманта, но его нигде не было. В конце концов они оба остановились и бессильно опустили руки.
— Да что ж это такое?! — сокрушался дед Егор. — Почему? Зачем он убежал от меня?!
Дед так расстроился, что у него затряслись мелкой дрожью губы.
— Дед, ты погоди! Погоди сокрушаться! Адамант верный и умный пёс. Он не просто так в лес убежал. — стал успокаивать Борис деда Егора.
— Это он от чувства вины! Что Власа не уберёг! Он теперь тоже пропадёт… — сокрушался Егор.
— Дед, давай-ка, не раскисай, мы его уже не догоним и не найдём, а нас Пелагея ждёт с колосками. Мы сейчас ей отвезём, ты постоишь на посту, а я вернусь, поищу Адаманта. — сказал Борис.
Дед Егор согласно покивал головой, тяжело переступая пошёл собирать колоски. Их и надо было совсем немножко.
Набрав, они вернулись к дому Пелагеи, оставили перед дверью и вышли за калитку, накинув красную верёвку на столбик.
— Поехал я, Адаманта искать, а ты тут оставайся, справишься без меня? — спросил Борис.
— Конечно! Конечно езжай! Найди его! — с надеждой попросил дед Егор. — Он наверное уже вернулся, а нас нет…
Борис кивнул и помчал снова к лесу.
Дед, усевшись на лавочку возле забора, погрузился в свои мысли.
Солнце близилось к зениту, ласково пригревая… Дед Егор прислонил голову к забору и прикрыл глаза. Задремал он или это случилось наяву, непонятно, только привиделся ему его сын, который был ещё совсем молодой, как в те далёкие, тревожные события.
— Здравствуй, отец. — сказал он.
— Здравствуй, сын! — ответил Егор.
— Спасибо, что Власа приветил. — сказал сын.
— Иначе разве возможно? — спросил Егор.
— Всяко возможно… — сказал сын.
— Ты мне одно скажи: это ж воля твоя была, чтобы он тут оказался, а теперь он пропал, ушёл. Зачем ты так? Какой в этом умысел? — спросил Егор. — Он жил бы себе спокойно у себя дома, в городе и горя бы не знал.
Сын странно улыбнулся и коротко сказал:
— Так надо было.
— Зачем? Кому надо было? Ответь мне? — требовал ответа Егор.
Вдруг он услышал еле уловимый шорох рядом с собой. Резко открыл глаза. Возле калитки стояла странная старуха, в оборванной одежде и пыталась дотронуться до забора и приподнять красную верёвку, чтобы открыть калитку, но тут же отдергивала руку, как от кипятка.
— Эй! — крикнул дед Егор, вставая с лавочки. — Кто ты и что тебе надо?
Старуха резко обернулась. Злые глаза впились в деда Егора.
— Открой мне калитку! — сказала она требовательно.
В глазах у деда стало темнеть, в ушах появился шум, он как будто потерял опору под собой и чтобы удержаться, схватился за забор рукой. И тут же сила и ясность ума вернулась к нему.
Старуха это заметила и стала отходить от забора, как будто заманивая за собой Егора. Но он подошёл поближе к калитке, взялся за неё одной рукой, а вторую протянул к старухе.
— Подойди ко мне, я за тебя подержусь. — со злобной решимостью сказал дед.
Он понял, что это из-за неё все беды, а забор как щит, но отходить ему от него нельзя…
— Я не мог обсчитаться! — разволновался Влас. — Не мог!
— Мог… Мог… Мог… — шелестели листья настойчиво.
Этот шелест словно успокаивал, убаюкивал сознание. И как Влас не сопротивлялся, в конце концов поверил, согласился и стал сам себя убеждать:
— Бывает со всеми… обсчитался, но не потерял! Это точно!
— Не потерял… Не потерял… — шелестели листья.
И вдруг, среди этого гипнотического шелеста стал пробиваться до боли знакомый и желанный голос:
— Влас! Влас! Подумай обо мне, вспомни!
" Пелагея?! Пелагеюшка?! Где ты?"
В этот миг, когда он услышал голос Пелагеи, он как будто очнулся, снова, как тогда… Но тогда это было слишком короткое и слабое чувство осознания, а сейчас голос Пелагеи пробрался до самого сердца, захватил его и ни за что не хотел отпускать.
Влас странно оглянулся вокруг, он как будто проснулся: глухой лес, какая-то ямка перед ним, грязные, израненные руки, за пазухой что-то холодное, металлическое… Он засунул руку под рубашку и достал оттуда кубышку с монетами. И тут началась борьба, серьёзная и страшная.
Весь лес как будто проснулся, вокруг зашумел, усиливаясь ветер: он раскачивал ветки до хруста, до треска. Мягкий шелест превратился в жуткий вой:
— Ты мой! Мой! Мой!
И голос Пелагеи внутри:
— Уходи… Иди ко мне…
Куда идти растерянно озирался Влас.
И вдруг, где-то вдалеке он услышал знакомый лай…
Глава 20
— Адамант?! Адамантушка!!! Это ты?! — не веря своим глазам приговаривал Влас наклонившись к верному другу, который от радости скулил, вилял хвостом и прыгал вокруг Власа.
Влас совершенно не обратил внимание на то, что кубышка вывалилась и монеты рассыпались в густой траве, в этот волнующий момент весь мир пропал вокруг, настолько он был счастлив видеть друга. Он смеялся, взъерошивая двумя руками шерсть Адаманта, а тот всё крутился у ног, прижимаясь как можно ближе к ногам Власа.
Адамант вдруг перестал прыгать, остановился, замолчал и навострил уши. Потом посмотрел Власу прямо в глаза и жалобно заскулил перебирая лапами. Всем своим видом показывая: " Пойдём! Пойдём отсюда скорее!"
Влас прислушался… Со всех сторон, из глубины леса, нарастал непонятный шум, как будто буря решила с четырёх сторон света сойтись в одном месте, именно в том месте, где стоял Влас.
— Беда надвигается… Как будто… — растерянно оглядываясь сказал Влас.
Адамант подскочил к Власу, вцепился зубами в штаны и потащил изо всех сил…
И Влас, словно опомнившись, побежал что было сил вслед за Адамантом. Сильный ветер, буря бесновалась, пыталась настичь. Всё вокруг гудело, трещало и завывало… Ветки хлестали по всему телу, по лицу, царапали кожу, цеплялись за одежду. Но
