Родные миры (СИ) - Дарья Кузнецова

— А ты-то чего злишься? — до крайности мерзко ухмыльнулся он. — Сложно осознавать, что ты не всемогущ?

— Сложно, — медленно кивнул я, пытаясь взять себя в руки. Получалось плохо. — Сложно встать на следующий день после Пути К Трону и заниматься похоронами матери.

М-да. Это тоже был грязный приём. Кверр ощутимо побледнел и как-то весь сдулся, осунулся.

Вот почему меня даже Владыка в самом скверном расположении духа не бесит, а этот мальчишка выводит из себя так запросто парой фраз? Совершенно перестаю следить за тем, что говорю. Ужасно непрофессионально.

— Какой же ты идиот, Малыш, — проворчал я, первым идя на мировую. «Ты старше, будь умнее», — говорила мама. Получалось не всегда, но сейчас я чувствовал в себе силы поступить как умный. Подошёл, обнял одной рукой, от души хлопнув по плечу. Скандалить и выдираться он для разнообразия не стал. Правда что ли повзрослел?

— А ты чёрствый ублюдок, — хмыкнул он, неловко меня обнимая.

Не. Не повзрослел.

— Ладно, скажи мне, мягкий законнорожденный, какого духа ты потом прятался? — уточнил я, выпуская младшего из охапки, пока он не начал выдираться сам.

— Знаешь, твои коллеги очень хорошо умеют объяснять виды на будущее. Убедительно. Особенно на сорок восьмой хорошо получается, ложится на благодатную почву. Первые года полтора я вообще лишний раз чихнуть боялся и пытался поверить, что я на самом деле живой. Пусть в дерьме по уши, но живой. Потом-то конечно освоился, но всё равно проявлял разумную осторожность. А что с тобой не связался… Знаешь, мне кажется, мне было просто стыдно попасться тебе на глаза. Да и навредить твоей карьере мог; а сейчас вроде такая ситуация, когда особо терять нечего, — он пожал плечами.

И всё-таки — повзрослел.

— А что такое «Путь К Трону»? — прервала разговор реплика со стороны всё так же сидящей на месте женщины, наблюдавшей наше выяснение отношение как увлекательный спектакль.

— Шлюха должна молчать, пока не спросят, — я усмехнулся, переведя взгляд на синеглазую.

— Кварг, где твоё воспитание? — поморщился младший. — Яра…

— Да знаю я, кто твоя Яра, — хмыкнул я. — Ты хоть донесение своё отправить успела, сестричка? Кстати, ты молодец; удрать от натасканных охотников — это большой талант, редко кому удаётся.

— Откуда… — удивлённо вытаращилась на меня женщина. Так, отлично; хоть эту невозмутимость удалось расковырять, пребывая при этом в спокойном состоянии. А то я уже, было, начал подозревать, что теряю навыки.

— Милая, в тот момент, когда ты сможешь мне что-то незаметно подсыпать в вино, я уже буду старым, дряхлым, немощным и, скорее всего, мёртвым.

— Ну, тебе недолго осталась, — безмятежно повела плечом женщина.

— Больше, чем тебе бы хотелось, — ответил я ласковой улыбкой. Говорят, она у меня получается совершенно зверской.

— Почему ты тогда меня не остановил? — переключилась на более конструктивный лад она. Нет, положительно, правильно я эту девочку тогда отпустил! Умница какая: ругаться не стала, окончательно на личности переходить — тоже.

— Мне было немного обидно: меня обвиняют в неблагонадёжности, а я не совершил ни одного по-настоящему стоящего проступка, — честно ответил я, пожимая плечами. — Зато после этого и мне уже не хотелось доказывать, что я не глюмова слизь, и обвинения стали звучать вполне справедливо. Начал, можно сказать, получать удовольствие от жизни. И получал, пока кое-кто не воскрес из мёртвых, — с намёком посмотрел на Кверра.

— А, да! — он опомнился, правильно истолковав мой взгляд. — Если вкратце, мы планируем угнать яхту Владыки и на ней двинуться на поиски Земли.

Я посмотрел на эти сосредоточенные лица двух взрослых серьёзных людей с отличной боевой и психологической подготовкой, в их горящие нездоровым энтузиазмом глаза… и почувствовал себя младшим медицинским сотрудником в клинике для душевнобольных.

— И вы даже знаете, где она? — вопросительно вскинул брови я, переводя взгляд с одного на другую и обратно. Говорят, с сумасшедшими лучше не спорить, так?

— Есть несколько вариантов, — против ожидания, ответила Яра. Странно, я думал, самые бредовые идеи на этой планете приходят в голову непутёвого младшего. Ан-нет, у него появился конкурент! — Нужно как следует посмотреть карты. У меня появилась некоторая новая информация, которую я ещё не успела присовокупить к известным ранее данным, поэтому круг поисков несколько сузится, когда я буду строить маршрут.

— Предположим, — кивнул я. Духи с ними, идиотами. До прокладки маршрута на Землю ещё дойти надо; а там, может, их отпустит, и они согласятся на какую-нибудь из Свободных. — Раз уж начали с конца, продолжаю. Как нашу систему покинуть планируете? Вы на небо смотрели сегодня? — на всякий случай уточнил я.

— Я выведу, — серьёзно кивнула женщина. И была в её словах такая убеждённость, что я почти поверил. Если бы ещё не это ощущение, что я разговариваю с психами…

— Предположим, — вновь не стал спорить я. До этого момента тоже надо дожить. — Тогда ещё один вопрос, последний. Как вы собираетесь корабль добывать? Вы вообще представляете, что там за система защиты?

— Есть отличный специалист, мы встретимся с ним позже, — бесшабашно улыбнулся Кверр. — Да и я на что-то гожусь.

— На компост, например? — язвительно уточнил я. — Духи с вами, всё равно мы все здесь подохнем; сутками раньше, сутками позже, какая разница. Так даже веселее получится.

Кверр «Таракан» Лерье

Наверное, это был самый геройский поступок в моей жизни, и решиться на него было ох как сложно. Скорее всего, я в итоге сумел побороть свои страхи просто потому, что осознавал: это последний шанс. Всё. Не решусь сейчас, и дальше не будет никакой возможности: не станет либо меня, либо его, либо нас обоих.

Старший — сложный субъект. Причём это даже не профессиональная деформация, просто характер такой сволочной. Вот, пожалуйста, наглядный пример: меня увидел, и даже бровью не повёл. Я понимаю, почему я могу держать себя в руках — я же готовился, настраивался, а для него это всё-таки сюрприз. И нате вам, пожалуйста: сдержан, ироничен, деловит. Не человек, а образец для подражания всех молодых Неспящих. Определённо, нельзя настолько хорошо держать себя в руках!

Вот этим он меня всегда особенно бесил. Сложно жить, когда перед глазами маячит эдакое непогрешимое совершенство без страха и упрёка. Сразу хочется сделать какую-нибудь гадость или доказать, что ты тоже что-то можешь. Его, по-моему, по той же причине никогда не любили сослуживцы. А десять лет разницы в возрасте делали его для меня вообще недостижимой величиной, что тоже смертельно раздражало.