Дети Абсолюта. Скромность и Храбрость - Лена Мейн

— Это самое главное, подруга, — глаза Дейзи хищно загорелись еще на слове «великолепно». — И, я думаю, пришла пора познакомить твоего возлюбленного со своими друзьями.

— Если наши отношения продляться несколько больше одной ночи, я подумаю над этим, обещаю! И, Лана, хватит там строчить идеи для очередной непотребщины. Начальник и подчиненная — затертая до дыр тема.

Девушка оторвалась от коммуникатора.

— Лол. Банальность истории не может помешать мне превратить ее в шедевр. И сейчас, к твоему сведенью, я отвечаю Харди. Он написал, что сегодня снова задержится до утра. Передает всем привет.

— Черт, — выругался Остин. — Этот урод постоянно нас динамит. У него там, поди, телка завелась или наливают бесплатно.

Лана усмехнулась.

— Тебя послушаешь, так все только и думают о том, что бы выпить или куда бы потыкать своей морковкой.

Ос одной рукой взял пиво, а другой обнял девушку.

— Хорошо, что, по крайней мере, мне сегодня можно об этом не беспокоиться.

Все засмеялись, а Лана посмотрела на него высокомерно и с сочувствием одновременно. Вскоре разговоры традиционно начали крутиться вокруг очередных романтических приключений, вечеринок, проблем на работе и прочих обыденных вещах. Я допивала третий стакан, когда Кэсседи тихонько позвал меня и жестом предложил выйти.

В клубе гремела музыка, перемешиваясь с одобрительными возгласами, звоном посуды и женским смехом. Толпа людей, живущих своей жизнь, казалась мне лишь декорацией моей собственной. Все смешалось в одно разноцветное, оглушающее пятно, и только спина идущего впереди Кея оставалась для меня маячком, удерживающим сознание на грани реальности. Мы пересекли битком набитый танцпол и вышли на улицу. Небо окрасилось в светло-голубой цвет в ожидании рассвета, воздух был холодным и чистым. Я зябко поежилась и поплотнее закуталась в куртку. Наваждение почти прошло, в моей голове прояснилось.

— О чем ты хотел поговорить? — повернулась я к парню.

— Я переживаю за тебя, Эви!

Кей взъерошил аккуратно уложенные темные волосы — признак того, что он недоволен и обеспокоен.

— Абсолютно не за что переживать. Я здорова и счастлива!

— Все дело в твоем новом друге, — замялся Кэсседи. — Он не нравится мне уже заочно! Мне кажется, что здесь что-то не так. Я боюсь, как бы он тебя не обидел.

— Все в порядке! Я доверяю ему полностью. Давай не будем торопить события и искать червей в яблоках.

— Рыжик, ты для меня как младшая сестра! И я покалечу любого, кто предаст твое доверие. Я обещал твоим родителям, что буду присматривать за тобой.

Мне захотелось его обнять.

— Кей, я тебя люблю и ценю твою заботу, но я уже не та маленькая девочка, какой была в момент нашего знакомства. Позволь мне самой прожить свою жизнь!

— Этого тебе, конечно, никто не может запретить, но, пожалуйста, будь осторожней. И если что, сразу обращайся ко мне.

— Хорошо, буду осторожна!

Я встала на цыпочки и поцеловала его в щеку, потом взяла за руку и повела обратно в клуб. Мне не хотелось развивать сейчас этот разговор.

Около бара мы заметили Грега, болтающего с пышногрудой тусовщицей в ярко-розовом платье. Тут мне пришла в голову мысль, что раз уж я обещала Дейзи жить по-полной, то свое обещание нужно держать. Я сказала Кею, что присоединюсь к ним позже и подошла к диджею, приветливо поздоровавшись. На мое удивление, он не стал негодовать, что я отвлекла его от процесса захвата соблазнительных вершин, а с интересом заговорил со мной:

— Эви, а я искал тебя! Где ты была?

— Мы с друзьями бронируем здесь синюю зону через выходные.

— Точно, Дейзи говорила мне, — задумчиво произнес он. — Закрытые встречи старых друзей!

— Просто общаемся и выпиваем. Ничего особенного, — пожала я плечами. — Так зачем ты меня искал?

— Через месяц в Рейзберге начинается клубный сезон и меня позвали поработать у них. Арт-директор «Приюта» спросил меня, кого бы я мог посоветовать на освободившееся место. Вообще, им нужен человек на разогрев по выходным и еще на два вечера на неделе. Конечно, сейчас я бы тебя не выпустил, но твой хороший вкус и музыкальный слух говорят сами за себя! Думаю, если мы потренируемся вместе хотя бы месяц, у нас получится выбить эту должность!

— Черт, Грег, ты шутишь? Я даже не мечтала, что услышу когда-нибудь нечто подобное!

— Пластинки тебя любят, можешь быть уверена! Я давно не встречал таких искренне увлеченных людей как ты. Мне самому хочется, чтобы Эйвери Филипс начала здесь свою карьеру. Так что дерзай! Мой номер у тебя есть, позвони мне после выходных, и мы приступим.

— Спасибо, спасибо, спасибо! — восторженно зачастила я. — У меня слов нет, как я тебе благодарна.

— Всегда пожалуйста.

Парень улыбнулся и вновь увлекся разговором со своей знакомой.

Я зашла в зону и остановилась у входа, облокотившись на стену. Ребята переговаривались между собой, смеялись и дурачились. Пока я ничего не скажу им о предложении Грега. На моем лице застыло выражение безмятежной радости. Великие Девы, я буду играть в «Приюте», петь в группе Кея, меня окружают самые замечательные люди на свете, и, конечно, теперь у меня есть Нейтан! Сегодня определенно был один из лучших дней в моей жизни.

Услышав выстрелы, мы с Двадцать Третьим одновременно стали собирать и заряжать оружие. Похоже, ситуация начала разворачиваться по нежелательному сценарию. Не нужно было Сирин отправлять новичка на серьезное задание. Несколько десоциализированный Тимоти, конечно, быстро освоился в новой для себя реальности, но опыт не заменит ничто. Надо было решить: оставлять ли напарника здесь и убраться незамеченными, либо пойти на открытый конфликт. Жизнь приучила меня действовать быстро. Пусть придется пролить кровь, но Тима я вытащу.

Когда все было готово, мы направились к лагерю, делая упор на скорость перемещения, а не на скрытность. Начинало темнеть, и нам это было на руку. Сначала мы, укрывшись за скалой, аккуратно сняли патруль из двоих солдат, потом еще одного парня, прогуливавшегося неподалеку. В нашем поле зрения остались лишь охранники у входа. Их было четверо, а это значит, что двое оставшихся могут успеть поднять панику. За десять секунд я не смогу добежать до ворот. Оставался последний шанс, что Скромность сможет выбраться.

Я аккуратно, расходуя как можно меньше энергии, начала проматывать время вперед. Ничего не было слышно, но было прекрасно видно, как на высокой скорости несколько солдат вытаскивают за шкирку четыре обезглавленных тела и начинают выкапывать яму недалеко от ворот. Я узнала серую курточку Тима, и все поняла. Как только время вернулось, я перезарядила пушку, смахнула пот со лба и, не поворачиваясь, приказала привратнику идти в атаку. Мы выбежали из-за скалы, по пути расстреливая охрану. Двое умерли на месте, третий успел достать оружие, но я разрежала обойму быстрее. Четвертый оказался наиболее удачливым. Перед тем, как Двадцать Третий продырявил ему живот, таттаренарец успел закричать.

Мои знания таттаренарского позволяли мне понять, что его слова звучали примерно как «здесь ублюдки, убить чужаков». Так что, если их правительство откроет в страну въезд для туристов, я никогда не куплю к ним путевки. И всех друзей подговорю не покупать. Если выживу, конечно. Жаль только, что бронежилет на задания я так и не научилась надевать.

Пока неторопливые жители солнечной страны соображали, как наглые иноземцы посмели вторгнуться в их святая святых, я по-быстрому остановила на десять секунд картинку и оглядела место будущей бойни. Из двенадцати солдат только один достал оружие. Но стрелял он почему-то в место, откуда мой взгляд что-то отводило. Тимоти! Черт, нужно же было ему натолкнуться на интуита. Глаза защипало, и я, утерев слезы, вернулась назад. Вскинув свою винтовку, я прицелилась, и первый же выстрел попал в назначенный объект. Спасибо пяти годам обучения спортивной стрельбе. Теперь, надеюсь, хоть Скромность уйдет живым. Тем временем таттаренарцы начинали осознавать, что происходящее несанкционированно их руководством. Надо бы поскорее разобраться с остальными и бежать как можно дальше отсюда.

— Тим! — заорала я во всю глотку. — Возьми оружие у того, который упал и стреляй всех, кого видишь.

Двадцать Третий не был так опытен в стрельбе как я, но его оружие имело большую плотность огня. Да и своим хладнокровием член личной армии Сирин мог бы со мной посостязаться. Он убил нескольких солдат первой же очередью. Еще один из них неожиданно упал, истекая кровью. Кажется, это мой напарник постарался. Я сделала еще несколько выстрелов, но довольна была только двумя из них. Один из южан бросился к привратнику и, оголив мачете, рубанул им изо всех сил по груди Двадцать Третьего. Мужчина, перед тем как упасть, выстрелил пару раз и ранил своего убийцу. Рассвирепевший таттаренарец зарычав, ринулся в мою сторону, размахивая ножом. Слева от меня раздался громкий хлопок, потом еще один, и солдата постигла незавидная участь. Оставалось пятеро врагов. Двое из них были вооружены пистолетами, у троих имелось холодное оружие. Я осознавала, что сейчас они видят лишь одну, пусть даже вооруженную, хрупкую девушку. И вряд ли они берут в расчет, что она, в прямом смысле, бесстрашна, а рядом с ней находится ее невидимый напарник, у которого есть большая, заряженная пушка.