Душа города - Роберт Асприн

— Он управляет огнем. Не волнуйся, Ишад. Я недаром терял время в Магических Войнах.

Слушая Рэндала, Ишад наблюдала, как на ее глазах тускнеет облик воина, преобразуясь в опытного волшебника класса Хазарда из Гильдии магов, вполне достойного знаменитой ведьмы. — Я открою колодец, где она держит Сферу, и выпущу ее, но уничтожить Сферу придется тебе. Я не смогу.

— Не сможешь? — Ишад не поверила своим ушам.

— Честно говоря, мне не следует этого делать. У меня есть своя Сфера Могущества, и я не хочу, чтобы Роксана решила, будто у меня по отношению к ней враждебные намерения. Ты должна меня понять.

Ишад поняла.

Ей было непривычно работать бок о бок с соперником-магом и его соперничающей силой. «Интересно, — думала Ишад, — а будет ли за это награда?»

Определенное воздаяние действительно пришло к ним двоим, хотя и не напрямую.

Когда Рэндал проделал нужные пассы и раскрыл проход к Сфере, некромантка едва не взвыла. Ей нравились красота, драгоценные камни, украшения, а в Сфере Могущества Роксаны всего этого было с избытком. Перед глазами Ишад предстал прекрасный, искрящийся силой шар, который ей не хотелось уничтожать, и если бы не Рэндал, свидетель и участник происходящего, то даже Страт не остановил бы ее притязаний на Сферу.

Когда волшебник извлек шар, пол затрещал и задымилась крыша.

Ишад видела, что Сфера завладевает магом, Рэндал и сам ожидал, что будет так, потолок над ним начал ярко пылать.

Озаряемый багровыми отблесками, волшебник наклонился и, когда Ишад последовала его примеру, шепотом произнес слова приказа, который она должна была выполнить.

— Толкни шар ладонью, чтобы он начал вращаться, — велел чародей.

Коснувшись Сферы, Ишад почувствовала удар, мощнее которого она уже давно не испытывала. Сфера могла не только вызывать из могил мертвых или продлевать жизнь смертным, но даже оказывать сопротивление богам.

В самой нисийской магии чувствовалась некая извращенность, отличная от магии Ишад. Некромантка упала на колени, зачарованная.

Рэндал бесцеремонно схватил ее за локоть.

— Вставайте, моя смелая госпожа, и бегом отсюда, пока лучи не изжарили нас или… она… возвращается.

Ишад вдруг осознала, что чувство присутствия Роксаны было чем-то большим, чем просто эхом от Сферы.

Вскочив на ноги, Ишад устремилась к раскрытому окну, следом рванулся Рэндал.

Едва они выскочили наружу, как внутри раздался крик, похожий на рев дракона, и дом запылал.

В центре пожара Ишад видела Сферу, по-прежнему вращающуюся, разливающую цветное пламя и языки4 чистого огня, взмывающие к небесам.

Невдалеке послышался стук копыт.

Подъехавший Страт, точно пушинку, с легкостью подхватил Ишад на руки и усадил в седло, то же самое проделал с Рэндалом Крит.

Никто не спрашивал, уничтожена ли Сфера. Все видели шар, становившийся все ярче, больше размером, который поглощал пламя горящего дерева, камня и разгорался звездой.

Когда дом рухнул, всем показалось, что само небо вспыхнуло огнем. Демоны пламени скользнули в сиянии и растворились во тьме.

Крылатые молнии понеслись в направлении восходящего солнца, которое оказалось не в силах соперничать с их свечением.

В небе из лиловых сгустившихся облаков вылетел орел. Летящий к земле пылающий орел был перехвачен по пути гигантской кошкой с огненно-красными глазами, выросшей из черного облака, которое поглотило все тепло. Так домашняя кошка хватает воробья, а ведь это могла быть битва богов.

Птица отлетела в сторону, отчаянно махая крыльями. Кошка ударила ее один раз, затем второй. Орла закружило в воздухе.

Стон, подобный низвергающимся небесам, издал один противник, рев, наполненный муками ада, — другой.

Птица ушла в сторону, круто забрала вправо, потемнела, уменьшаясь в размерах, и рухнула в огонь, пылавший на месте дома Роксаны.

Ишад заметила, что птица не упала на землю, а спикировала меж горящих бревен, туда, где кипела Сфера Могущества, превратившаяся в потоки белой горячей массы, подхватила клювом несколько драгоценных камней и была такова.

Ишад обернулась и увидела, что и Рэндал, чье лицо было покрыто потом, а веснушки превратились в черные точки, тоже заметил это.

Волшебник с усилием пожал плечами и слабо улыбнулся.

— Давай не будем говорить им, — предложил он, склонившись над ее ухом. — Возможно, что это была не… она.

— Может, и так, — согласилась Ишад, глядя в темное небо.

Тем же утром, после того как небеса погасли, Темпус сидел рядом с Нико, когда в комнату заглянул Рэндал.

— Я присмотрю за ним, командир, — предложил маг, коснувшись своего криса, с помощью которого он получал целебную воду.

Джихан уже приготовила из плаценты какой-то несчастной черной кошки порошок, и глаз Нико начал заживать.

Хотя даже с помощью волшебства залечить разом все раны оказалось не так-то просто. В комнате, следующей за покоями раненого воина, спали двое детей, которых так никто и не решился разбудить.

Темпус подумал, что именно этим надлежит заняться во дворце Рэндалу. Тем не менее сказал он совсем иное.

— Невидимка и я закрепили наш союз. Ты передашь ему это, когда Нико будет в сознании? И по возможности безо всякой магии.

В свое время по приказу Темпуса Рэндал работал в союзе с Нико и с тех пор горячо любил его.

Волшебник посмотрел вниз, потом вверх и, наконец, пожал плечами.

— Естественно. А как же дети?..

— Спроси у бога: он породил их, а не я, — бросил в ярости Темпус и выскочил из комнаты.

Ему требовалось немедленно овладеть женщиной, чтобы умиротворить бушующего внутри Бога Бури, лично поблагодарить некромантку и подготовить приветственное слово к прибытию Терона, императора Рэнке.

Однако еще до того, как воин нашел подходящий дом на улице Красных Фонарей, Темпуса отыскала Джихан.

— Куда это ты собрался? — осведомилась она, сверкая глазами и взяв маршала под руку.

У него возникла мысль провести Джихан внутрь одного из борделей, но времени на это не было. Дочь Пены пришла, чтобы предложить Темпусу стать посредником в споре о полномочиях между Стратом и Критом, поинтересоваться, смогут ли они все вместе посетить «банкет для вернувшихся героев», который устраивали проживавшие в верхнем городе друзья Ишад, и узнать, не заметил ли он что-либо странное в поведении жеребца Страта.

Поскольку у Темпуса хватало своих проблем, одной из которых как раз и была Джихан, он согласился отправиться с ней, дал разрешение Союзу и Третьему отряду отправиться на банкет и солгал насчет лошади, сказав, что ничего странного в ее поведении он не заметил.