Идеальное убийство. Мыслить как преступник - Ирина Лобусова

Караваджо обладал обостренным чувством своеобразной справедливости. Это было как раз той причиной, по которой он совершил убийство – нелепые, несправедливые обвинения противника во время игры в мяч. Человек с таким характером не смог бы промолчать, увидев, если что-то происходит не так. Так как хитрость и изворотливость были ему совершенно не свойственны, то вполне вероятно, что на свою горячую голову он мог выпалить все обвинения в лицо тому, против кого они выдвигались. А деятельность госпитальеров способствовала тому, что таких обвинений могло быть много – начиная от коррупции и пиратства и заканчивая всеми видами мошенничества и работорговлей. К тому же, моральный облик рыцарей также оставлял желать лучшего.

Рыцари давали обет безбрачия, но давным-давно позабыли про обет целомудрия, позволяя себе посещать все таверны, бордели и даже открыто содержать гаремы для собственных плотских удовольствий; причем гаремы состояли не только из женщин – известно, что на невольничьих рынках Средиземноморья выше женщин ценились миловидные маленькие мальчики. Посещая увеселительные заведения в компании рыцарей, можно было узнать еще больше тайн и неприятных секретов, которые выбалтывались вполне откровенно на нетрезвую голову. Все это способствовало получению информации, причем информации совершенно различного толка.

Существует очень интересная версия, документально подтвержденная в воспоминаниях одного из монахов, оставленных во время пребывания на Мальте под крышей ордена госпитальеров. Это было после завершения строительства храма святого Иоанна Крестителя, а значит, Караваджо уже работал для ордена в полную силу.

Описывая работу многочисленных художественных и ремесленных мастерских, монах упоминает об одной картине, созданной художником-итальянцем, имеющим достаточно дурную славу. Он описывает картину, и в этом описании без труда можно узнать полотно Караваджо «Поцелуй Иуды». Монах писал о том, что эта картина была создана по заказу знатного римского сеньора, который гостил в те годы на Мальте. Полотно было продано за большие деньги, причем все деньги поступили не художнику, а в казну ордена.

Если речь действительно идет о «Взятии Христа под стражу», то можно предположить, что это и была как раз та самая спорная третья копия; вспомним: оригинал, а также две копии были сделаны лично самим Караваджо и находились в Риме, у богатого семейства Маттеи. Возможно, римлянин видел это полотно в доме Маттеи в столице, пожелал иметь у себя точно такое же, и, узнав, что художник находится на Мальте, обратился к ордену с просьбой сделать для него копию. Жадный до денег магистр не смог отказать, и заставил Караваджо создать еще одну копию знаменитого полотна. Если все эти факты совпадают, и третья копия была сделана Караваджо собственноручно по заказу госпитальеров, то можно сделать интересный вывод.

Можно считать, что подобное совпадение фактов является доказательством того, что госпитальеры заставляли художника заниматься подделками. Причем подделки касались не только его личных работ. Вполне возможно, что художника заставляли создавать поддельные картины других художников, а затем продавали за большие деньги. У госпитальеров было целых два серьезных рычага давления на строптивого мастера.

Во-первых, шантаж криминальным прошлым, совершенным в прошлом преступлением. По свидетельствам очевидцев, последние годы жизни Караваджо провел в постоянном страхе попадания к светским властям: за убийство в те годы полагалась смертная казнь.

Во-вторых, это было нечто вроде общественных стандартов поведения той эпохи. Художник мог добиться успеха только в случае постоянного сотрудничества с церковью и полного одобрения всей политики и правил действующей церкви. Глубокая религиозность являлась одной из важнейших, главных тем величайших мастеров той эпохи: Леонардо да Винчи, Рафаэля, Микеланджело. Причем религиозность людей, создающих такие произведения, была вполне искренней. Нельзя было создавать фреску Страшного суда в Сикстинской капелле, не веря в Бога и в Страшный суд. Кроме того, отсутствие религиозных мотивов в творчестве могло погубить мастера как художника. Мощное влияние церкви распространялось на все сферы жизни. Стоило церкви ополчиться на кого-то, и на судьбе такого человека можно было ставить крест.

Темы многих картин Караваджо носили религиозный характер, и по своим взглядам он ничем не отличался от стандартных представителей той эпохи. А раз так, то жестокую шутку сыграла именно религиозность всех художников той эпохи. Караваджо был приучен, что нельзя идти против церкви. Именно поэтому он так рьяно работал на блага, в том числе финансовые блага, церковного ордена. Угроза превратить художника в изгоя и отщепенца была серьезной. Поэтому он очень долго не выступал против своего положения. Почему же он выступил?

Слепо доверяясь церковному ордену, Караваджо вряд ли думал о том, что его станут использовать. А когда понял свое положение, то все-таки попытался с ним смириться. Что же было последней каплей, что заставило его решиться на открытый бунт?

Он подделывал картины, и он хранил эту глубокую тайну ордена. Он терпел злоупотребления властью, даже когда узнал все о внутренней политике разложения, которую вели высшие чины ордена. Но рано или поздно должен был состояться конфликт: этот вывод можно было сделать из взрывного характера художника. Конфликт был неизбежен, все к нему шло. Почему же он произошел?

Ответ на этот вопрос можно найти в очень интересных работах американских и итальянских исследователей, появившихся в последнее время. Были найдены документальные свидетельства о конфликте Караваджо с магистром ордена госпитальеров.

Начало этого конфликта заключалось именно в криминальной деятельности, которой Караваджо заставляли заниматься в ордене – если действительно третья копия «Поцелуя иуды» была собственноручно сделана художником на Мальте.

Можно предположить, что Караваджо заставляли делать то же, что делают аферисты от мира искусства и арт-бизнеса сейчас. Копия выдается за подлинник: так обманывают ничего не понимающих богатых клиентов. Кроме того, картины, пользующиеся большой коммерческой ценностью, извлекают из хранилищ, храмов, сокровищниц, их заменяют умелыми копиями, а само произведение искусства продают за баснословную цену. Причем о подмене знает только тот, кто ее совершил.

Участвовали ли копии Караваджо в таких подменах? Однозначно: ведь каждый покупатель был уверен, что приобретает единственный оригинал. Копии картин Караваджо использовались в аферах с самого момента своего создания, они как бы притягивали к себе печальную судьбу мастера.

Это стало начало конфликта. А завершением была история с больницей – больницей для бедняков, которую должны были расширить на острове, и которая наделала большого шума. Папской властью были выделены церковные деньги, также были сделаны пожертвования знатными и богатыми семействами. Но спустя некоторое время, за которое должны были реконструировать больницу, строительство осталось в том же самом состоянии, а деньги бесследно исчезли. Если перевести это на современный язык, очень знакомая схема, не так ли?

Выделяется значительная сумма по официальным каналам на строительство чего-то. Тот, кто способствовал выделению финансирования, получает откат. Через время чиновник сменяется, и новый чиновник в попытке получить свой откат принимается проверять финансирование объекта заново. И выясняется, что строительство заморожено, никакие работы не проводились, а денежные средства исчезли в неизвестном направлении. Абсолютно современная схема!

Так вот, и в конце XVI, и в начале XVII века все происходило точно так же. Можно сделать вывод, что не меняются ни схемы, ни люди. И то, что работало в XVII веке, то есть коррупционное воровство, точно так же работает и сейчас.

По документальным свидетельствам очевидцев, Караваджо обвинил великого магистра в расхищении денежных средств, отпущенных на ремонт городской больницы для бедняков. Он открыто обвинил в том, что магистр ворует деньги.

Был ли это взаимный шантаж? Возможно. Караваджо мог попытаться таким образом вырваться из лап хитрых церковников. В ответ на обвинение в убийстве он открыто расскажет о том, что деньги для больницы были разворованы. Он мог наивно полагать, что подобная схема сработает. Но она не сработала, потому, что не были учтены главные обстоятельства: серьезность обвинения и неравенство сил.

Хищения денег – это не похождения по девицам острова, тут все было слишком серьезно. За такое обвинение вполне можно отправить по следу наемных убийц. Вспомним: в большинстве версий биографий Караваджо утверждается, что его преследовали наемные убийцы. Они пытались расправиться и на Сицилии, и в портовой таверне в Неаполе, и даже пытались подстроить арест, написав ложный донос испанским таможенникам. Наемные убийцы шли из-за серьезности обвинения. А жизнь художника мало что стоит – всегда так было, во все века.