Ответный плевок - Алексей Лютый

– Что это все как вымерли? – едва слышно поинтересовался украинец, глядя на светящиеся фосфором стрелки часов. – И коров доить скоро, а никто не проснулся. И петухи должны кричать, а тишина.

– И мертвые с косами стоят, – дополнил Шныгин. – Шеф, разрешите сбегать в сельпо. А то этого… Как его там?.. Во! Сельдерея на салат не хватает.

– В какое сельпо? Ты одурел, Медведь? – раздался в наушниках удивленный голос Раимова, а затем майор сообразил, что Сергей разговаривает на придуманном самим начальством коде. – Тьфу ты, баран…

– А он у нас уже не Медведь, а Баран? – обрадовано удивился Пацук. – Правильно, шеф! Это имя ему больше подходит.

– Отставить разговорчики, – сурово прикрикнул на подчиненных Раимов. – Действуйте согласно оговоренной схеме. Медведь и Слон вламываются, Енот с Барсуком прикрывают. Да, и не забудьте, что «салатница» валяется в огороде на другом конце села. Конец связи.

Все четверо бойцов переглянулись и, прикрывая друг друга, выскочили из-за сарая во двор. Зибцих тут же залег за проржавевшим корытом, взяв под прицел дверь дома. Есаул пристроился рядом, но ствол автомата направил на вход в сарай, а Шныгин с американцем застыли у дверей перекошенного здания, готовясь ворваться внутрь. Конечно, застать в сарае кого-нибудь из инопланетян они не рассчитывали, но, повинуясь наработанной привычке, не желали оставлять в тылу необследованное помещение. Кивнув друг другу, Шныгин с Кедманом зажгли фонарики, прикрепленные по бокам автоматных стволов. Затем Сергей мощным ударом ноги выбил и без того готовую свалиться дверь, а американец прыгнул вперед, сделал элегантный кувырок через голову и, застыв у дальней стены, обвел тонким лучом света помещение. Как и ожидалось, пришельцев внутри не было. Зато в сарае был толстый боров, беспечно продолжавший спать в углу и не проснувшийся даже от грохота упавшей двери.

– Все чисто, – доложил Кедман. Но Шныгин, проскользнувший в здание следом за американцем, отрицательно качнул головой и указал рукой на сеновал.

– Барсук, Енот, держите окрестности, – почти беззвучно произнес в микрофон рации старшина. – Мы со Слоном по чердаку немного побродим.

Не дожидаясь ответа, Шныгин присел на колено, прикрывая вход на сеновал, а Кедман, пробормотав что-то нечленораздельное по поводу того, что он в скалолазы не записывался, все же пополз наверх, морщась от каждого скрипа старой, рассохшейся приставной лестницы. Через десяток секунд после начала подъема, капрал все же решился приподнять голову над перекрытием, а затем и забрался-таки на сеновал. Шныгин с минуту слышал сверху одно лишь шуршание сена, а затем Кедман по рации доложил, что чердак чист.

– Спускайся, – скомандовал старшина и, выскочив из сарая, метнулся к входу в дом. Рядом с ним, с противоположной стороны двери, тут же пристроился Пацук.

– Странно. Я свинью даже берцом пнул, а она все равно не проснулась, – обращаясь к есаулу, одними губами произнес Сергей. – Нечисто тут что-то.

– А у нее сала много будет? – озабоченно поинтересовался украинец. – А то, раз все равно животина не просыпается, возьмем ее в качестве трофея? Воно ж, если долго спать будет, то и вымрет совсем…

Старшина покрутил пальцем у виска, а затем, приказав Пацуку прикрыть, пинком растворил дверь. Единственное, к чему привел этот маневр, было опрокинутое в сенях ведро с водой, которое жутким грохотом оповестило жильцов, что к ним зашли гости. Шныгин поморщился и, недовольно посмотрев на ехидно улыбавшегося Пацука, нырнул внутрь сеней. Украинец прошмыгнул следом, держа под прицелом вход в горницу. А через пару секунд к ним присоединился и Кедман. Зибцих остался снаружи и, перебравшись к стене дома, прислонился к ней спиной, держа под прицелом весь двор и часть улицы, неподалеку от распахнутых ворот. Американец со старшиной обменялись взглядами, а затем ворвались в жилую часть дома.

– Ох, мать моя женщина! – оповестил всех Шныгин. – Вот это фокус.

Зрелище, открывшееся взорам спецназовцев, было действительно впечатляющим. Прямо за столом горницы сидел на стуле мужчина. Точнее, не сидел, а лежал мордой в винегрете, безвольно свесив руки вдоль тела. Чуть поодаль от него, около вешалки, на полу лежал мальчишка лет шестнадцати на вид. Он был в валенках и шапки, но без пальто. Видимо, пытался одеться, или, наоборот, раздевался, когда случилось несчастье. У входа в спальню ничком лежала немолодая женщина в ночной сорочке. А дальше, через приоткрытую дверь, Шныгин заметил неподвижного младенца в детской кроватке.

– Все мертвы? – дрогнувшим голосом поинтересовался Пацук. Старшина не ответил. Нагнувшись над мальчишкой, он пощупал у него пульс. Кедман проделал ту же самую операцию с мужчиной за столом. А затем оба спецназовца удивленно переглянулись, поняв друг друга без слов.

– Ни хрена, – наконец, ответил на вопрос есаула Шныгин. – Спят, как мертвые, но все живые. Что тут, блин, е-мое, еври бади, происходит?

– Не отвлекаться! – раздался в наушниках голос Раимова. – Продолжить зачистку.

Дальше группе по деревне можно было двигаться совершенно открыто. Куда бы ни заглядывали спецагенты, везде была одна и та же картина – все до единого живые существа, начиная с кур и кончая, блин, человеком разумным, беспечно спали там, где их настигло воздействие пришельцев. Ну а в том, что повальный беспробудный сон коренного и не очень населения Клюковны – дело рук инопланетян, агенты ничуть не сомневались. А вот самих инопланетных посетителей глухой сибирской деревеньки нигде видно не было. Колхозников и скотины – хоть отбавляй, а вот пришельцев – ни одного!

Через пять минут вся четверка агентов в полном составе собралась за сараем последнего непроверенного дома деревни – покосившегося, со съехавшей на бок крышей и полуоторванными ставнями дворца механизатора Егорова, в огороде которого и приземлилась, по данным Интерпола, инопланетная тарелка. Шныгин с Кедманом высунулись из-за разных углов сарая почти одновременно, проводя рекогносцировку местности. То, что они искали, инопланетный летательный аппарат, то бишь, действительно валялся в огороде, зарывшись боком в непрополотые картофельные грядки. К удивлению бойцов, космический корабль пришельцев не то что салатницей, а даже и десертной тарелкой назвать язык не поворачивался. Так, блюдце какое-то из-под чашки для турецкого кофе. Внимательно всмотревшись в летающую «тарелку», старшина на глазок прикинул ее размеры и для себя решил, что хоть инопланетная техника по размерам и явно будет побольше «Нивы», но до «Газельки» уже никак не дотягивает. И вообще, единственными примечательными деталями этого куска железа были перемигивающиеся огоньки вдоль кромки борта, да открытый люк, из которого лился неяркий синеватый свет.

– Шеф, салатницу нашли. Сельдерея нигде не наблюдается, – пользуясь условным кодом, доложил майору Шныгин.

– Сам вижу, – раздался в наушниках недовольный голос Раимова. – Слушай мою команду! Сейчас пришлю к вам Бобика. Пусть они с Барсуком салатницу караулят. Да так, чтобы из нее ни одно «оливье» не сбежало. Слон с Медведем вламываются в логово тракториста. Енот их прикрывает. Хотя, Еноту в этой ситуации лучше бы быть скунсом. Чтобы с обоих концов выработка шла…

– Шеф, вы о чем? – растерянно поинтересовался Пацук. – Не заговариваетесь, случаем? А то оставьте нас на минутку и сходите к доктору провериться. Воно ж как бывает? Был человек нормальным, а тут – бах! И психиатры уже не помогают.

– Два наряда вне очереди, Барсук! – загромыхал в наушниках голос разгневанного майора. – Остальным задача ясна?

– Так точно, – ответил за всех Зибцих. – Вас понял прекрасно. Постараюсь держать в поле зрения максимально большой периметр.

– Слава Аллаху, что среди этого стада идиотов хоть один разумный зверь есть, – буркнул Раимов, кажется, волнующийся больше своих подчиненных. – Вперед, ребята! На вас вся планета смотрит.

Маловероятно было, что за действиями агентов наблюдала вся планета. Если, конечно, с их видеокамер трансляция по центральному телевидению не велась, что маловероятно. Еще существовала небольшая вероятность того, что майора можно было отождествить со всем человечеством. Что тоже считалось невозможным, поскольку полномочий таких руководителю проекта формально никто не давал. В общем, то, что делали бойцы, никто, кроме Раимова, не видел. А стоило бы посмотреть, поскольку сработали ребята блестяще. Танк подъехал к летающей «тарелке» и нагло засунул в люк ствол своего башенного орудия. Пацук, укрывшись за гусеницей, помог боевой машине с блокированием выхода из летательного аппарата, взяв под прицел маленькую щелку, что осталась между бортом танка и краем открытого люка.

А Кедман со Шныгиным, переглянувшись друг с другом, привычным жестом высадили дверь дома Егорова и, на всякий пожарный, одну за другой швырнули внутрь здания шесть штук гранат со слезоточивым газом. Выждав пару секунд, спецназовцы нырнули в проем и взялись за зачистку дома. К их вящему удивлению, пришельцев и там не оказалось. Зато отыскался механизатор Егоров – хоть и привязанный к стулу какой-то неизвестной субстанцией, но живой, здоровый и, к тому же, в стельку пьяный. Окинув агентов мутным взором, он что-то нечленораздельно промычал. Шныгин осторожно подошел к старику и выдернул у него изо рта плотный кляп.