Призрак большого города - Ольга Володарская

И ни на что не реагировала, пока не явилась милиция. Сейчас же она была спокойна не только внешне, но и внутренне… Собралась!

– Ладно, будем считать, что ваши слова – правда, – сказал Сахаров, не дождавшись комментария на свою реплику о том, как Герда хорошо держится. – Тогда у меня к вам вот какой вопрос: кто, по вашему мнению, убил Константина?

– Я не думала об этом.

– Ну, так подумайте.

– Я слишком плохо знаю этих людей…

– Вот только не надо, – поморщился Сахаров. – Любой человек, а тем более женского пола, в мгновение составляет мнение о новом знакомце. Вы же провели с этими господами больше часа и наверняка уже сделали для себя какие-то выводы. И вот теперь я спрашиваю, кто, на ваш взгляд, мог убить? У кого хватило бы на это духу?

– У самой Снежаны, у ее тетки и племянницы, – без промедления ответила Герда. – Мужчины клана Морозовых сильно проигрывают женщинам – слабоваты, мелковаты, с гнильцой.

– А Хэлен с Дарьей, значит, могли решиться?

– Думаю – да.

– И Снежана?

– Она в первую очередь.

– Зачем ей убивать того, кого она сделала наследником?

– Согласна. Но вы спросили, кто мог. Я ответила. У нее бы хватило духу и времени. Костя со Снежаной вышли для разговора. Она вернулась через пятнадцать минут одна. За это время, сами понимаете… – И Герда развела руками.

– Жаль, экспертиза не даст точного времени смерти. В помещении так холодно, что тело мгновенно остыло. Погрешность в определении момента совершения преступления окажется очень большой.

Тут дверь комнаты, в которой Герда со следователем беседовали, распахнулась, и появился коллега Сахарова. Этот был гораздо моложе и энергичнее. Он торопливо прошел к столу, за которым сидел старший по званию, и склонился к его уху. Парень был высок и худ и в этой позе напомнил Герде журавля.

– Даже так? – хмыкнул Сахаров, прослушав сообщение младшего коллеги. После чего со значением посмотрел на Герду.

– Узнали что-то новое? – спросила она у Сахарова.

– Да нет, не то чтобы новое… – Он махнул рукой, отпуская долговязого опера. Когда тот вышел, пояснил: – Вы, госпожа Андреева, наследница покойного, ведь так?

– Не знаю… – Герда растерялась. Она как-то не думала об этом. – Если Костя не оставил завещания, то я как супруга…

– Он не оставил. Зачем молодому здоровому парню это делать? Он намеревался жить, если не вечно, то очень и очень долго…

– В таком случае все, чем он владел, будет моим.

– Вот и я о том!

– А что, велико наследство?

– По словам госпожи Мороз – ваш покойный супруг был весьма обеспеченным человеком. В фирме он занимал высокий пост и зарабатывал очень прилично. Про его счета она ничего не знает, но Константин совершенно точно владел шикарной квартирой на улице Марата, машиной стоимостью двести тысяч долларов, мотоциклом «Ямаха». – Сахаров пристально посмотрел на Герду, надеясь прочитать по ее лицу, что она думает, но допрашиваемая была, как всегда, невозмутима. – Так что вы теперь, госпожа Андреева, богатая наследница! И от смерти супруга выиграли не меньше, а возможно, и больше, чем родственники Мороз.

– Чем не мотив, хотите сказать?

Сахаров пожал плечами. Типа, вы же сами все понимаете…

– Мои финансовые дела в полном порядке. Я отлично зарабатываю и ни в чем не нуждаюсь…

– У вас и квартира в Питере имеется?

– Нет, жилье я снимаю…

– Вот видите! Снимаете… А теперь будете жить в собственной шикарной квартире.

– Я бы не пошла на убийство, даже чтобы унаследовать остров в Карибском море.

– Слова, слова… Знали бы вы, сколько раз я слышал подобное от подозреваемых, которые впоследствии оказывались преступниками.

Герда все это прекрасно понимала. Верить ей на слово никто не будет, и, если не найдутся неоспоримые доказательства ее невиновности, дело может завершиться для нее очень и очень плохо. Мотив и отпечатки пальцев на орудии убийства есть, а что еще нужно для того, чтобы обвинить человека в убийстве?

– Свидетельство, – сказал вдруг Сахаров, и Герда подумала: «Да, если еще и свидетельство против меня появится, то все, мне конец. Любой из подозреваемых может дать ложные показания, чтобы, очернив меня, обезопасить себя. И не обязательно это сделает убийца!» – Свидетельство! – повторился Сахаров. – Вас может спасти только оно…

– Какое, к примеру?

– К примеру, кто-то видел, как до вас в подвал заходил еще кто-то. Или слышал угрозы в адрес Константина, произнесенные не вами…

– Не думаю, что среди членов семьи найдутся желающие мне помочь.

– Считаете, они промолчат, лишь бы преступление повесили на чужака?

– Думаю, да.

– Но есть же еще прислуга. И они не глухие и не слепые…

Тут в кармане его пиджака затрезвонил мобильный телефон, и Сахаров торопливо проговорил:

– Пока все. Расписывайтесь на протоколе и идите. – И поднес телефон к уху.

Герда, пробежав глазами по тексту, поставила свою подпись внизу листка.

– До свидания, – попрощалась она со следователем.

Он кивнул и, оторвав трубку от уха, бросил:

– Город настоятельно прошу не покидать.

Пришел черед Герды кивать.

– И на всякий случай найдите себе хорошего адвоката по криминальным делам. Вы и ваш босс в гражданских делах разбираетесь, но если дело дойдет до суда…

И он многозначительно замолчал, давая Герде самой домыслить.

Тут дверь открылась, и в комнату опять ввалился коллега Сахарова, а Герда поспешила выйти.

Едва оказавшись в коридоре, она увидела своего шефа. Он расхаживал от стены к стене и что-то орал в мобильный телефон. Заметив Герду, он бросил в трубку: «Все, дома поговорим!» и яростно нажал на кнопку отбоя.

– Галина? – спросила Герда.

– Она самая, – процедил он сквозь зубы.

– Ругается?

– Я бы сказал – беснуется. Как буйнопомешанная. Я ей про убийство, а она – придумай что-нибудь пооригинальнее… – И в сердцах выкрикнул: – Дура!

Герда считала так же. Она долгое время не понимала, почему Карелин с такой дурой живет. Пока ее не просветила секретарша босса. «Слишком много нажито имущества, придется делить, а наш шеф в быту жаден, как Скрудж Макдак!» – заметила она, услышав реплику о том, что Льву Петровичу давно пора бросить свою истеричку.

– Ладно, забыли! – Карелин тряхнул лысой головой. – Скажи лучше, как твои дела?

– Плохи, – честно ответила Герда.

– Покойный правда был твоим мужем?

– Это уже известно не только следственной бригаде, но и остальным?

– Мне сказала Снежана.

– Значит, она все-таки узнала меня…

– Ты о чем?

– Мы виделись с ней один раз. Но это было так давно, что я думала, она забыла меня…

– Тебя, возможно, и забыла, но вот твое имя… Сама понимаешь, в России Герд мало, если не ты одна…

– Снежана считает меня убийцей Кости? – спросила Герда.

– Нет. Она уверена, что это не ты.

– А кто?

– Она не говорила мне, кого подозревает.

– А кого подозреваешь ты?

– Мальчишку.

– Александра?

– О нет, только не его! Чтобы убить человека, надо обладать решимостью, а Сашка, как большинство сынков волевых мам, размазня. Я думаю, что преступление совершил любовник Снежаны, не помню, как его зовут.

– Тема. Только мне он показался безобидным малым…

– Поверь мне, он не такой уж безобидный.

– Вы что-то о нем знаете?

– Артем имеет судимость. За драку с применением холодного оружия ему дали два года… Условно.

– Условно? – удивилась Герда. – За драку с применением холодного оружия? Не слишком ли мягкое наказание?

– Судья, которому Мороз отстегнула приличную сумму, так не посчитал.

– Снежана вмешалась? И дала денег? Неужто она так увлечена Темой?

– Ее мотивы мне не известны, – пожал плечами Карелин.

– Но зачем Теме убивать Костю?

– Этот дурачок мог подумать, что теперь наследником сделают его.

– С чего бы?

– Снежана, и это очевидно, решила показать родственникам «козу», то есть лишить их наследства, а раз так, то единственный, кому можно завещать имущество, это он.

– Не думаю я, что Снежана сделает именно так. Хотя… – Герда задумалась. – От тюрьмы-то она его уберегла, значит, Артем для нее – не просто кусок молодого мяса…

Тут из-за какой-то двери в коридор выплыл седоусый дворецкий и хорошо поставленным голосом объявил:

– Машина подана. Извольте следовать за мной, я провожу…

«Надо же, не немой!» – подумала Герда и последовала за дворецким.

Глава 2

Стояла глубокая ночь, но Герда не спала. Она сидела на широченном подоконнике, смотрела в окно и пила коньяк. Коньяк был паршивым, отдавал клопами (она купила его в круглосуточном магазинчике, где вся алкогольная продукция явно была паленой), но Герда все равно пила. Морщилась, после каждого глотка закидывала в рот дольку лимона, чтобы было не так противно, передергивалась, когда это не помогало, но пила…

В пол-литровой бутылке осталось граммов сто пятьдесят, и Герда намеревалась их прикончить. Она надеялась, что, напившись в хлам, перестанет ощущать рвущую сердце боль, что терзала ее с тех пор, как Кости не стало…