The origins of victory - Andrew F. Krepinevich

ядерным оружием, почти полвека спустя американские военные стали инициаторами еще одного разрушительного сдвига в военном деле. В 1970-е годы, когда информационная революция набирала обороты, Соединенные Штаты стремились использовать свое сильное превосходство в информационных технологиях над Советской Россией для разработки новых источников военного преимущества. Их усилия соответствовали общей тенденции к снижению относительного внимания к объемному огню и броне и к скорости, дальности и точности (или "точности") систем оружия, а также к победе в соревновании разведчиков и контрразведчиков, например, за счет повышения скрытности, особенно в воздушной и подводной сферах военных действий. Когда эти новые возможности были объединены с существующими системами в рамках инновационных оперативных концепций, они привели к квантовому росту военной эффективности - революции точного оружия, ядром которой является разведывательно-ударный комплекс с его акцентом на разведку, боевые сети и точный огонь на больших расстояниях.

Как следует из названия, революция в области высокоточного оружия привела к значительному прогрессу в точности оружия. В течение двух десятилетий после Второй мировой войны КЭП неуправляемых бомб оставался на уровне примерно 500 футов. Когда в конце 1960-х годов были разработаны "умные" бомбы с лазерным наведением, они снизили КЭП до менее десяти футов. В сочетании со стелс-самолетами, подключенными к зарождающейся боевой сети во время Первой войны в Персидском заливе, боеприпасы с точным наведением повысили военную эффективность более чем на порядок. Как отметил бригадный генерал Бастер К. Глоссон, директор военно-воздушной кампании США во время Первой войны в Персидском заливе: «Достаточно вспомнить наши налеты на Швайнфурт, Германия, во время Второй мировой войны, чтобы понять, насколько высокоточное оружие расширило наши возможности. Два налета из 300 бомбардировщиков B-17 не могли достичь с помощью 3000 бомб того, что могут сделать два F-117 с помощью всего четырех». Уровень потерь самолетов также резко снизился. В результате почти такого же драматического перехода от линкоров к авианосцам во время Второй мировой войны, после Первой войны в Персидском заливе американские военные при разработке боевых самолетов отдавали предпочтение стелсу, стремясь сохранить свое преимущество в соревновании разведчиков. Приоритетом также стало увеличение количества и качества ПГМ, делая упор на точный огонь, а не на объемный.

Революция в высокоточном оружии также привела к усилиям по повышению скорости действий американских вооруженных сил за счет расширения возможностей боевых сетей по сокращению последовательности поражения - времени между первым обнаружением цели и моментом ее поражения. Во время Первой войны в Персидском заливе потребовалось около трех дней, чтобы создать приказ о воздушной целеуказании (ATO), который, в общем, преобразует информацию о вражеских целях в приказ о воздушном ударе для американских ВВС. Восемь лет спустя, во время участия ВВС в операции "Союзная сила" против сербских войск в Югославии, среднее время между идентификацией цели и ее поражением сократилось до трех-четырех часов. Четыре года спустя, во время Второй войны в Персидском заливе, ВВС США создали группу целеуказания с учетом времени (TSTC), которой удалось осуществить некоторые атаки менее чем за полчаса с момента обнаружения цели. Вскоре беспилотники, которые ранее использовались в основном для разведки, были вооружены, что позволило объединить "разведывательные" и "ударные" элементы и еще больше сократить последовательность поражения.

Растущее внимание к дальности и сжатию последовательности боевых действий также проявилось в боевых действиях в воздухе за пределами визуальной дальности (BVR). В середине 1960-х годов дальность стрельбы самолета составляла примерно 500 метров, а разведка осуществлялась пилотом, глаза которого обеспечивали эффективную дальность около двух морских миль при ширине обзора примерно два градуса. Ракеты класса "воздух-воздух" (РВВ) давали возможность поражать цели за пределами визуальной дальности - если их удавалось идентифицировать. С появлением зарождающейся боевой сети вооруженных сил США все победы коалиции в воздушных боях в Первой войне в Персидском заливе были достигнуты с помощью ракет класса "воздух-воздух". Оружие, на долю которого в конце 1960-х годов приходилось примерно две трети убийств в воздушных боях, в период с 1990 по 2002 год сократилось до менее чем 5 процентов от общего числа. BVR AAM, с другой стороны, не зарегистрировали ни одного убийства в 1960-х годах, но более половины убийств в воздушных боях между 1990 и 2002 годами. Вкратце, революция в высокоточном оружии привела к тому, что военно-воздушные силы Соединенных Штатов стали уделять особое внимание точным, дальним выстрелам. Как и в других областях боевых действий, с увеличением дальности поражения возникла необходимость вести разведку на большей площади и поражать разведку противника с помощью скрытности и других форм электронного обмана и подавления.

Первая война в Персидском заливе также показала продолжающееся снижение ценности брони в сухопутной войне. Подобно тому, как линкоры уступили воздушным атакам, Первая война в Персидском заливе подтвердила уязвимость брони в отсутствие эффективного воздушного прикрытия. До начала наземных боевых действий ВВС США использовали высокоточные боеприпасы для уничтожения сотен иракских бронемашин.

Недавние усилия по усилению защиты путем увеличения брони оказались дорогостоящими и неэффективными, даже против нерегулярных сил. Во время войн в Афганистане и Ираке американские военные потратили более 47 миллиардов долларов на развертывание тяжелобронированных машин с защитой от мин и засад (MRAP) для защиты своих войск от самодельных взрывных устройств (СВУ) - придорожных бомб, которые можно изготовить за небольшую часть стоимости MRAP. Эффективность MRAP остается предметом споров.

В последние годы армия США, считающаяся ведущей сухопутной армией мира, уменьшила акцент на тяжелобронированные войска. Современный танк "Абрамс" был впервые принят на вооружение более тридцати лет назад. В 2019 году начальник штаба сухопутных войск генерал Марк Милли заявил, что броня не будет значительным приоритетом в следующем танке, если только он не сможет найти "святой грааль технологий", заявив: "Если мы сможем открыть материал, который будет значительно легче по весу и обеспечит ту же броневую защиту, это будет действительно значительным прорывом". Корпус морской пехоты США пошел еще дальше, решив ликвидировать свои танковые батальоны и сократить почти на 80 процентов свои пушечные артиллерийские подразделения в пользу увеличения дальности и точности стрельбы, передовых возможностей разведки и боевых сетей.

Оглядываясь назад, можно сказать, что последние десятилетия двадцатого века стали свидетелями общей тенденции к отказу от объемного огня и брони и к повышению скорости и дальности систем, оружия и сетей, а также к точным, дальним выстрелам. Соревнование разведчиков усилилось с созданием американскими военными боевой сети, состоящей, помимо прочего, из спутников для точной навигации и определения времени, а также воздушных систем раннего предупреждения и командования, управления и связи.

В целом, со времен промышленной революции военные организации, ведущие к разрушительным изменениям в характере