Подчиненная функция - Мария фон Франц

Глава 3. Четыре рациональных типа

Экстравертный мыслительный тип: подчиненная функция — интровертное чувство

Этот тип можно встретить среди администраторов, людей, занимающих высокие посты на предприятиях и в правительственных структурах, бизнесменов, юристов и ученых. Обычно они энциклопедически образованы. Это они копаются в пыли библиотек и уничтожают в науке догмы, порожденные ограниченностью и леностью мышления или отсутствием точности в терминологии. Экстравертный мыслительный тип устанавливает порядок, занимая четкую позицию и заявляя: "Если мы говорим то-то и то-то, мы и имеем в виду то-то и то-то". Он вносит ясность в оценку ситуаций. Во время делового совещания такой человек непременно заявит, что сначала надо разобраться в основных положениях, а затем решать, что делать. Юрист, вынужденный выслушивать беспорядочные мнения спорящих сторон, используя свою ведущую мыслительную функцию, способен разобраться в том, что действительно является источником конфликта и что следствием недоразумений, а затем предложить решение, удовлетворяющее обе стороны. Акцент всегда будет сделан на объекте, а не на идее. Такой адвокат не будет бороться за идею демократии или общественного согласия; весь его разум поглощен и захвачен объективной внешней ситуацией.

Если кто-то попросит его изложить свою субъективную позицию или поделиться идеями по определенному предмету, он растеряется, так как эти вещи его не интересуют и он совершенно не осознает личные мотивы. Что касается его бессознательной мотивации, она обычно содержит по-детски наивную веру в мир, милосердие и справедливость. Если вы будете требовать объяснения того, что именно он подразумевает под «справедливостью», то приведете его в полное замешательство, и он, вероятнее всего, выпроводит вас из офиса, сославшись на то, что "слишком занят". Субъективный элемент остается на заднем плане его личности. Предпосылки же высоких идеалов остаются в сфере его подчиненной чувствующей функции. У него есть мистическое чувство привязанности к своим идеалам, но чтобы узнать о них, нужно загнать его в угол. В нем присутствует чувственная привязанность к определенным людям или идеалам, но она никогда не проявляется в его повседневной деятельности. Такой человек может провести всю жизнь, разрешая проблемы, реорганизуя фирмы и внося ясность в запутанные дела, и только в конце жизни начать печально спрашивать себя, ради чего же он жил на самом деле. В такой момент он погрузится в свою подчиненную функцию.

Однажды я разговаривала с человеком этого типа, который сильно переутомился и нуждался в продолжительном отдыхе. Он дал мне уйму полезных советов, убеждая меня, что я должна уйти в отпуск, а когда я спросила, почему он не отдыхал, то услышала такое объяснение: "Боже, когда мне приходится долго оставаться одному, я становлюсь слишком меланхоличным!" Оставшись в одиночестве, такой человек будет спрашивать себя: "А так ли уж важна на самом деле моя работа?" Он вспомнит, как спас кого-то от ограбления и совершил другие хорошие поступки, но улучшился ли от этого мир? Когда у такого джентльмена возникнут подобные чувства, он почувствует себя будто падающим в пропасть. Ему придется провести переоценку ценностей. Поэтому он, естественно, избегал ухода в отпуск, пока не упал, сломал бедро и не оказался вынужденным оставаться на постельном режиме шесть месяцев. Вот как порой природа заставляет таких людей обратиться к своей подчиненной функции!

Как я уже говорила, экстравертный мыслительный тип испытывает своего рода мистическую приверженность к идеалам, а часто и к людям. Но это глубокое, сильное, теплое чувство едва ли когда-нибудь проявляется внешне. Вспоминаю одного экстравертного мыслительного типа, который по-настоящему растрогал меня, раскрыв однажды свои чувства к жене. Но, беседуя с его женой, я с прискорбием обнаружила, как мало она о нем знает. Ведь будучи сумасшедшим экстравертом, он проводил целые дни на работе, постоянно крутясь в разных делах, и ни разу не выразил своих глубоких чувств к жене. Если бы она умирала от туберкулеза, он не заметил бы этого, пока не оказался на ее похоронах. И она не осознавала всю силу его чувств и не понимала, насколько в глубине души он ей предан и верен; все это было скрыто и никак не отражалось на его поведении. Чувство оставалось интровертным и не направлялось на объект. Потребовалось всего несколько сеансов, чтобы добиться улучшения взаимопонимания между супругами и заставить жену поверить в то, что муж действительно ее любит. Он был так сильно поглощен внешним миром, а его чувства столь глубоко спрятаны и не выражены внешне, что она не понимала, какую огромную скрытую роль они играют в его внутренней жизни.

Интровертное чувство, даже если оно является ведущей функцией, очень трудно понять. Прекрасным примером этого является австрийский поэт Райнер Мария Рильке. Однажды он написал: "Ich liebe dich, was geht's dich an" ("Я люблю тебя, но это не должно тебя трогать"). Это — любовь ради самой любви! Чувство очень сильное, но не направленное на объект любви. Оно скорее напоминает состояние влюбленности в себя самого. Естественно, что чувства такого рода чаще всего неправильно понимаются, а людей такого типа считают очень холодными. Но это несправедливо: чувство целиком живет внутри них. С другой стороны, люди подобного типа оказывают очень сильное скрытое влияние на окружающее общество, так как владеют тайными способами установления ценностей. Например, человек чувствующего типа может никогда не выражать своих чувств, но вести себя так, словно знает, что одна вещь ценна, а другая — нет; такое поведение оказывает определенное влияние на других людей. Когда же чувство является подчиненной функцией, оно еще глубже спрятано и является более безусловным. Юрист, описанный мной выше, имел свое понимание справедливости, и это оказывало суггестивное влияние на других людей. Можно сказать, что его скрытое чувство справедливости бессознательно определенным образом влияло на людей, хотя сам он этого никогда не замечал. В результате это влияние оказывалось судьбоносным не только для него самого, но невидимыми путями и для других людей.

Скрытое, интровертное чувство экстравертного мыслительного типа порождает сильное невидимое чувство преданности. Такие люди бывают самыми верными друзьями, даже если и присылают вам открытки только на Рождество. Они абсолютно верны своим чувствам, но надо очень постараться, чтобы это выяснить. Внешне экстравертный мыслительный тип не производит впечатления человека, обладающего сильными чувствами. У политика подчиненная чувствующая функция может бессознательно проявляться в глубокой и стойкой преданности своей стране. Но она же способна побудить его сбросить атомную бомбу или совершить какой-нибудь другой разрушительный акт. Бессознательное и неразвитое чувство носит варварский и самовластный характер, и потому иногда из экстравертного мыслительного типа внезапно вырывается скрытый деструктивный фанатизм. Такие люди не подвергают сомнению те ценности, которые защищают, и поэтому, исходя из собственных стандартов, основанных на чувстве, не способны увидеть, что люди могут иметь и другую систему ценностей. Там, где они определенно чувствуют свою правоту, они не способны выразить свою чувственную точку зрения, но никогда не сомневаются в собственных внутренних ценностях.

Эти скрытые интровертные чувства экстравертного мыслительного типа иногда бывают очень инфантильными. После их смерти нередко находят записные книжки, исписанные наивными детскими стихами, посвященными далекой женщине, которую они ни разу не встречали в жизни. В этих стихах изливаются потоки сентиментальных, мистических чувств. Они часто просят, чтобы после их смерти эти стихи уничтожили. Их чувство скрыто; оно, в определенном смысле, является наиболее ценным их достоянием, но одновременно иногда оказывается поразительно инфантильным. У некоторых из них чувство остается полностью связанным с матерью, о привязанности к которой можно найти трогательные свидетельства. Их чувство никогда не выходит за пределы детских воспоминаний.

Примером другого способа, которым чувство, возникшее в детстве, может проявиться в экстравертном мыслительном типе, является случай французского философа Вольтера. Он, как вы знаете, изо всех сил боролся с католической церковью и является автором известного лозунга Ecrasez l`infame ("Раздавите гадину!"). Вольтер был интеллектуалом и типичным представителем эпохи Просвещения. Однако, на смертном одре он стал нервничать, попросил extreme unction (последнее причастие) и принял его с великим, переполняющим душу, религиозным чувством. Так, в конце жизни выяснилось, что он был полностью расщепленной личностью: его разум отверг религиозный начальный опыт, но чувство оставалось верным ему. Когда подошла смерть, которую каждый должен встретить как цельная личность, чувство восстало и проявилось в совершенно недифференцированной форме. Всем внезапным обращениям присуще это качество: оно возникает вследствие внезапного прорыва подчиненной функции.