ФБР - Александр Рыжков

— Делать, что мне делать? — промямлил Афанасий Михайлович Махно.

— Иди домой или куда ещё, только как можно подальше от этого места. Лучше туда, где тебя будут видеть люди, чтобы потом подтвердить твоё алиби. Но уверен, до суда не дойдёт. И постарайся не думать о случившемся. Ты помог мне, я помогу тебе. Усёк?

— Ус-сёк, — затряс головой козлобородый. Да так затряс, что с головы его упал котелок, обнажив лысину, обрамлённую серпом седеющих волос.

Я поднял котелок и протянул ему:

— На, держи свою кепку. И чтоб духу твоего здесь не было!

— Спасибо, тебе, парень, спасибо, спасибо, — затараторил Дядя Афанас и засеменил прочь.

— Тебе спасибо, — я прошептал это уже пустому переулку.

Всё сложилось как никогда удачно. По ближайшему телефонному автомату я вызвал своего напарника — Малыша. Он вскоре прибыл на патрульном флаере. Мы погрузили амбала в отсек для преступников и доставили в госпиталь.

Дальнейшая судьба громилы меня не интересовала. Заявление на него я написал, но на рассмотрение пока не подал, зачем лишнюю шумиху поднимать? Пусть лежит себе в рабочем столе, пылится… А если амбал объявится с обвинениями, тогда и пойдёт в ход эта писуля. Пока что на допрос меня никто не вызывал, значит громила ещё не помер. Да и не мудрено — такому здоровяку нужно что-то посерьёзней старинных карманных часов.

Чан Вэй Куну я наврал, что нашёл часы в мусорном баке. В заявлении я написал то же самое.

— Вар, ню и кабаня ти завалил вчера, — обычно Малыш не разговаривал перед заданием, концентрировался, но этот раз стал исключением.

— Да ладно, не такой он уж и большой, — ответил сержант милиции Говард Андреевич Закиров.

Он сидел за штурвалом их патрульного флаера системы «Крылатый Патриот — 1280». Небо было чистое — ни единого вшивенького облачка — высота тысяча восемьсот метров, скорость девятьсот километров в час. Если не сбавлять оборотов, в Киеве они окажутся через полчаса.

— Нет, большо оцень, ти молодец, — китайский акцент Малыша уже давно не смущал Говарда. — Я би с нимь едва справилься.

— Чан Вэй, вы непревзойдённый мастер кунг-фу, такой амбал вам на один зубок, — с нескрываемым уважением сказал Говард и подал мощности на дюзы.

— Ти хоть знаешь, кого завалил?

— Амбала тупого. Он меня задушить пытался, — Говард непроизвольно провёл рукой по громадным синякам на шее.

— Я наводиль справки, этот амбаль — Михаил Молотов, заслюженный мастер спорта по вольной борьбе, — Малыш сказал это нарочито спокойно, доставая при этом коробочку мятных леденцов из кармана. — Будешь конфетку?

— Нет, спасибо, — ответил Говард и присвистнул. — Ничего себе, заслуженный мастер спорта, а ума и агрессии — как в диком животном.

— Его за неспортивное поведение полгода назад исключили из борцовской федерации, вот и поехала крыша.

Если к китайскому акценту напарника Говард и привык, то к чистому русскому ещё не успел. Словно говорил петербуржец, а не отступник общества Карающий Феникс, известное своими сомнительными связями с Триадами. Остаётся только строить самые фантастические догадки, как Чану удалось иммигрировать в Российскую Федерацию, а оттуда и в Украину, на работу в отдел по борьбе с особо опасными преступниками. Ведь, как известно, от Триад беги, не беги — всё равно нежилец…

В любом случае, Чан менял акценты, как фокусник меняет шляпы с кроликами. Делал ли он это сознательно, или получалось само собой — всем знакомым оставалось только гадать.

— Мал… — Говард осёкся. Он был ещё слишком молод и низок рангом, чтобы позволить себе называть напарника по кличке. — Чан Вэй, могу только похвалить ваше мастерство в столь незначительные сроки добывать информацию…

— Вынь язык из моей задницы, Вар, — грубо отсёк Малыш. — Я ненавижу льстецов.

— Простите, — выдавил Говард, который на самом деле восхищался старшим напарником и брал с него пример.

— Забей. Я сейчас немного нервничаю, поэтому избавь меня от церемоний. — Малыш вздохнул. — Я этот разговор завёл не просто так. Мы летим на очень ответственное и опасное задание. Намного опаснее, чем ты можешь себе представить. Ты вчера завалил серьёзного соперника. Он, кстати, уже пришёл в себя, но месяц в палате интенсивного ухода ему обеспечен.

«Знал бы ты, Чан, кто на самом деле его завалил — козлобородый интеллигент в котелке…» — подумалось Говарду.

— Есть два типа милиционеров, — тем временем продолжал Малыш. — Те, кто до самой пенсии сидит в кресле водителя патрульного флаера. Выше старшего сержанта им никогда не светит. Мы их называем «баранщики» — потому что они крутят баранку, хе-хе… И те, кто бросается в омут опасности, когда «баранщики» отсиживают свой зад в безопасном салоне флаера. Нас называют «гладиаторы» или «идущие на смерть».

— Я никогда о таком не слышал, — выпучил глаза Говард.

— Конечно же, не слышал, ты в отделе и полгода не работаешь. Схема у нас проста: к каждому новичку приставляется опытный сотрудник. Он следит за ним, наблюдает, анализирует каждый шаг, как на рабочем месте, так и в свободное время, и когда видит, что помощник созрел — проводит с ним разъяснительную работу. С кем-то это происходит через год, с кем-то через три, а с кем-то вообще не происходит. Я считаю, что ты уже созрел. В общем, ты сейчас должен сделать выбор. Каждый из нас был баранщиком, но не каждый становился гладиатором.

— Чан Вэй…

— Прежде чем говорить, подумай. Хорошо подумай. Смертность гладиаторов очень высока. И по статистике девяносто процентов случаев попадают как раз на боевое крещение. И ещё немного пищи для размышления. Когда тебя брали к нам в отдел, старшие коллеги тут же записали тебя в вечные баранщики. Главная причина — ты не употребляешь байган. Ты ведь знаешь, что нас финансирует непосредственно корпорация ФБР. За всё время ты ни разу не воспользовался причитающимися тебе талонами на байган. Вернее, ты их попросту продавал за бесценок ребятам из патрульно-постовой службы.

— Распоряжаться талонами, как мне казалось, это личное дело каждого, — не удержался Говард. — И вообще, откуда это вам известно?

— Ах-ха-ха, ты что ещё не понял? Я о тебе всё знаю. Вплоть до того, что ты компостируешь мозги ученице десятого класса двадцать второй школы Светлане Соловьёвой. А какая девчонка. Персик! Тебе добрая половина отдела завидует.

Говард хотел что-то сказать, даже рот открыл, но из вмиг пересохшего горла вырвалось лишь неразличимое мычание.

— Суть не в этом, Вар, — сказал Чан. — Посмотри, на каких флаерах летают наши коллеги из других отделов — на древних развалюхах, едва способных тронуться с места. Посмотри на их устаревшее вооружение, и посмотри на наше, соответствующее последним разработкам дагонцев. Мы элитный отдел. И каждый его сотрудник должен быть специалистом высшего класса в своём деле. Да всё те же баранщики — лучшие в стране операторы механизмов наивысшей сложности. Баранщик со стажем без проблем поднимет в воздух многотонный самолёт и выведет его на орбиту Земли, если перед ним будет поставлена такая задача. И поверь моему опыту, такие задачи порой ставятся…