Клеймо подозрения - Чарльз Вильямс

— Это что, официальная версия или просто слухи?

— Это то, что было в газетах. Наш шериф держит свои мысли в голове. И Редфилд тоже. Макгрудер, правда, что-то сболтнул, но, как я понимаю, ему сразу наступили на хвост.

— Миссис Лэнгстон объяснила, почему не спала в столь ранний час?

— Да, — ответил Олли. — Сказала, что ее разбудил телефон. Как раз перед приходом шерифа.

— И кто ей звонил?

— Ошиблись номером. Видимо, звонили в другой мотель. Какая-то полупьяная женщина желала говорить с постояльцем, который даже не был зарегистрирован.

— Таким образом, миссис Лэнгстон была вынуждена перебрать все карточки, чтобы отыскать этого человека?

— Угу.

В этот момент в бар вошел посетитель. Я попрощался с Олли и, перейдя через дорогу, вернулся в мотель.

Джози прибирала комнаты. Я включил кондиционер и сел обдумывать, имеет ли смысл продолжать. Пока ясно было одно: защищая женщину, я подставляю себя под удар. Не прошло и суток, как меня уже предупредили, причем с двух сторон, что мне лучше уехать из города, если я хочу остаться цел и невредим. Но поскольку у меня нет ни малейшего желания послушаться советов, то, видимо, я просто спятил.

С двух сторон? Да, с двух! И разве могло быть иначе? Редфилд — человек сложный, и я его еще совершенно не понимаю. Знаю лишь одно: потенциально он крайне опасен. Может быть, он умело скрывал свои мысли налетом грубости? И мог быть искренне убежден в том, что она виновата, но сумела его перехитрить... В этом случае он, возможно, и не знал, кто является второй стороной. Но в итоге получилось, что я имею дело с двумя группами людей, которые хотят от меня избавиться.

И это — возможно. На этот счет у меня нет никаких иллюзий. За Редфилдом — власть шерифа, и если только слегка злоупотребить этой властью, станет чертовски жарко.

А что касается того, другого, то сказано, что кислота это лишь маленькое предупреждение. Недвусмысленно и весьма зловеще...

Все это неизбежно приводило к мысли, что Лэнгстон был убит преднамеренно. И кто-то пытается погубить его жену. Возможно, телефонный звонок в утро убийства был действительно ошибкой, но мне казалось, что это не так. Слишком уж странное совпадение. Женщина, вышедшая из машины Стрейдера, знала, что примерно через полчаса шериф постучит в дверь мотеля, чтобы сообщить миссис Лэнгстон о гибели мужа; полубессознательное состояние внезапно разбуженного человека не сымитируешь. Поэтому нужно было разбудить ее заранее. Просмотр регистрационных карточек и пререкание с полупьяной женщиной по телефону вполне гарантировали, что сон как рукой снимет.

Тогда, если предположить, что все это звенья одной цепи, но откуда же начать? История с кислотой пока что не дала никаких следов... «Стрейдер! — подумал я. — Ведь все началось с него. До сих пор никому не удалось узнать, что именно привело его в этот город, так что по крайней мере я начну на равных. Правда, Стрейдер приехал из Майами. Впрочем, это не проблема...»

Внезапно зазвонил телефон. Когда я снял трубку, женский голос тихо спросил:

— Мистер Чэтэм?

— Да, — ответил я. — Кто со мной говорит?

— Вы меня все равно не знаете, но я могла бы вам кое-что сообщить.

— О чем?

— Может быть, о кислоте... Если бы вы были согласны заплатить за это сто долларов... — Она многозначительно замолчала, а я в этот момент внезапно уловил нечто, отчего сердце чуть не выпрыгнуло из груди — жужжание неисправного вентилятора.

— Что ж, возможно, это и стоит ста долларов, — сказал я, пытаясь подавить охватившее меня волнение. — Где же я смог бы с вами встретиться?

— Нигде, — сказала она тихо. — я не рискнула бы даже ради тысячи, не то что сотни. Но если вы готовы переправить мне деньги, я позвоню. — Она вдруг замолкла, потом мне показалось, что она вскрикнула и, наконец, в трубке щелкнуло — отбой.

Я бросил трубку на рычаг и в три прыжка очутился на улице. Из «Силвера» никто не вышел. Я почти бегом пересек улицу и вбежал в закусочную.

У стойки — лишь один водитель грузовика. Официантка, неся в руках поднос, как раз выходила из кухни. Я заставил себя успокоиться и с беспечным видом вошел в бар.

Там никого не было, кроме Олли. А он чистил автомат для содовой воды. Механизм уже был разобран и разложен на газете. Я с глупым видом огляделся: а Олли, увидев меня, вздохнул и сказал:

— Ведь заржавел...

— Куда она ушла? — спросил я.

— Кто?

— Женщина, которая только что звонила отсюда по телефону.

— Отсюда? — он пристально посмотрел на меня и нахмурился. — Здесь не было никакой женщины! Здесь вообще никого не было после того, как вы ушли!

ГЛАВА ПЯТАЯ

Он или говорил правду, или был одним из самых великих актеров всех времен. Но тем не менее какое-то объяснение должно быть? А Олли продолжал смотреть на меня такими глазами, будто я совсем спятил. Я повернулся и пошел к двери, находившейся в глубине помещения, возле автоматического проигрывателя. За ней был небольшой и никуда не ведущий холл, и по обе стороны его — комнаты отдыха. Обе комнаты были пусты и тоже не имели второго выхода. Значит — кухня! Я почти выскочил из холла и вдруг затормозил у телефонной будки. Как же это раньше не пришло мне в голову? Я пошел в будку, снял телефонную трубку и приложил к уху.

Олли говорил правду: отсюда никто не звонил. С момента, когда женщина повесила трубку, не прошло и минуты, а трубка была холодна, как комната с кондиционером.

Я что, схожу с ума? Ведь маленький вентилятор производил тот же самый шум, который я слышал по телефону. В этом я не сомневался.

Я сокрушенно покачал головой и подошел к стойке.

— Должен извиниться перед вами, Олли... — Я рассказал ему все, что произошло, умолчал только о причине, по которой звонила мне эта женщина.

Он задумчиво покачал головой.

— Значит, существует еще такой же телефон возле неисправного вентилятора.

— Только не в этом городе? — ответил я. — Уже проверены все телефонные будки, за исключением телефонов самой телефонной компании и магазинов. Но оттуда звонить не могли — там нет проигрывателей!

— Тогда я тоже ничего не понимаю, — сказал он.

В этот момент я услышал, как дверь в закусочную открылась, и кто-то прошел позади меня, стуча каблуками. Олли открыл холодильник, откупорил бутылку пива и поставил ее на стойку слева от меня. Я обернулся. Пэрл Тэлли. Все еще в живописной рубашке, только на ней прибавилось жирных пятен. А он крупнее, чем показалось поначалу. Возможно, потянет на все двести фунтов.

— Хэлло, парни! — сказал он и усмехнулся все с тем же выражением голубоглазой невинности и хитрого юмора, какое бывает порой у не слишком развитого юнца, преждевременно познавшего вкус непристойностей.

Олли познакомил нас. Тэлли протянул руку:

— Горжусь знакомством! — сказал он. — Провалиться мне на месте, если вы не мировой парень! Приятно будет посмотреть, как вы и старина Келхаун распутаете свои отношения.

Я пожал ему руку, желая в душе, чтобы население этого городка не сопоставляло меня впредь с именем Келхауна. А Тэлли снял свою белую шляпу, положил ее рядом с собой на стойку и вытер лоб указательным пальцем, двигая им как «дворником».

Без шляпы он выглядел старше. Светлые волосы на макушке уже сильно поредели, открывая лысину светлую и блестящую, как бильярдный шар.

— Провалиться мне на месте, если она не сногсшибательная девчонка! — вдруг сказал Тэлли.

Он говорил с акцентом, который встречается в провинциальных местечках южных штатов и который показался бы преувеличением до бурлеска на театральной сцене, но в его устах звучал совершенно натурально. В другое время меня бы заинтересовал его акцент, но сейчас я не обратил на него никакого внимания — все мои мысли вращались в каком-то безнадежном и замкнутом кругу. Ведь не вообразил же я себе шум неисправного вентилятора? Ведь я его отчетливо слышал! Но, с другой стороны, во всем городке не было больше ни одной телефонной будки с таким вентилятором. Это я тоже знал наверняка. Так в чем же дело?

— А вы знаете, что сделали вчера со мной парни старика Коултера? — сказал Перл, обращаясь к Олли. — Они тащут у меня буквально все! С этими мерзавцами...

Он вытащил из нагрудного кармана рубашки два странных предмета и положил их на стойку. Это были морские раковины, конусообразные и закрученные спиралью.

— Это что? — спросил я.

Олли умехнулся:

— Раки-отшельники.

— О-о! — сказал я и вспомнил: рак-отшельник поедает моллюска и забирается в его раковину. Или же находит пустую и поселяется в ней.

— Так вот, сэр! — вздохнув, сказал Перл Тэлли. — Мальчики нашли где-то на берегу эти ракушки, приходят ко мне и говорят: «Перл, а почему бы нам не устроить раковые гонки? Вот так ты кладешь их спокойно рядом и ждешь, и ставишь на того, кто, по-твоему, выползет первым...»