Золотой поросенок для Дуремара - Катя Чудакова

— Вчера полицейские осматривали кабинет Полины, и поскольку все тексты написаны по-русски, я им комментировала, о чем в них идет речь. Компьютер они взяли с собой, в Комиссариате у них есть несколько русскоговорящих сотрудников, которые посмотрят, нет ли там каких-либо полезных для следствия сведений. Если ничего не найдут, обещали сегодня к концу дня вернуть. Я им сказала, что там нужные для работы материалы, — отчиталась Людмила, — чтобы они поторопились. Впрочем, их интересуют в первую очередь собственные дела.

— Речь идет об убийстве, поэтому они будут копаться во всем, что имеет хоть какое-нибудь отношение к Полине и ее связям, — Эрнин плеснул себе очередную порцию коньяка. — Людочка, составишь мне компанию?

— Что вы, Владислав Иванович, я же не пью вообще. У меня аллергия на алкоголь.

— Аллергия? Первый раз слышу…

— Я на праздниках всегда наливаю себе для виду, чтобы никто не приставал: зачем и почему, а потом потихоньку выливаю куда-нибудь. Кстати, у Полины тоже аллергия на спиртное… была. Она даже конфеты с ликером не ела. Я это сразу заметила и спросила у нее, в чем дело. Кажется, кроме меня, об этом никто не догадывался.

— Ну да, говорят, что Пащук в тот самый вечер притащился к ней с бутылкой коньяка, но она под каким-то предлогом отказалась пить. Так утверждал сам Пащук и его жена. Странно все это, — пробурчал Эрнин.

— А зачем эти Пащуки вообще к Полине ездили? Они что, дружили? — Алина не выдержала и задала мучавший ее со вчерашнего дня вопрос.

— Дружбой эти отношения никак нельзя было назвать. Инна Пащук липла к ней как пиявка. Полина не могла просто так взять и отшить ее, приходилось принимать непрошеную гостью. Инна приезжала частенько в офис, заходила к Полине и могла часами у нее сидеть. Бедная Полинка не знала, как сделать так, чтобы мягко и ненавязчиво попросить «хозяйку» не отвлекать ее от работы. Мы даже придумали один трюк. Если Инна Пащук засиживалась у Полины дольше, чем полчаса, я звонила ей на мобильный телефон, а она, взяв трубку, разыгрывала какой-нибудь спектакль: что она, например, через пятнадцать минут должна быть на пресс-конференции или что ее срочно ждут на каком-то интервью — в общем, каждый раз придумывала что-нибудь новенькое, — видно было, что Татьяна с удовольствием подыгрывала Полине в ее попытках отвязаться от «пиявки» Инны. — С точки зрения четы Пащуков, Полина Берг была ценным приобретением для их фирмы. Во-первых, они причисляли ее к «своему кругу», поскольку она была любовницей известного в городе врача, во-вторых, она очень опытная журналистка, и, имея ее в своей «команде» Пащук мог рассчитывать, что дела фирмы будут и дальше идти хорошо. Инну наше местное дамское общество не приняло. Слишком уж она высокомерно себя с самого начала повела. Ее и выдворяют, не церемонясь, из всех более-менее приличных тусовочных мест, куда она пытается просочиться. А вот Полину принимали везде с удовольствием. Она ходила на чаепития, которые каждую среду устраивала жена бургомистра. Инна Пащук как-то пыталась навязаться вместе с ней, но Полина ей популярно объяснила, что в такие места ходят только по личному приглашению.

— Вы знаете, кстати, что фамилия Полины пишется «фон Берг», получается — она самая натуральная баронесса, — добавила Люда. — Полина не то что не кичилась этим, она даже не упоминала о своем благородном происхождении. Я об этом случайно узнала, поскольку занимаюсь разной официальной документацией. И Пащуки, конечно, знали. Достался бы такой, как Инна, титул баронессы, она, наверно, об этом даже на лбу у себя написала. Вот в чем и состоит отличие по-настоящему благородных людей и нуворишей…

— Да, теперь я понимаю, почему Инна так усиленно набивалась к ней в подруги, а ее муженек хотел видеть ее среди своих…

Алина не успела договорить, потому что в этот момент открылась дверь и где-то из-под ручки нырнула фигурка Васи Малахова.

— У вас тут что, собрание? Может быть, вам заняться нечем? Так я найду вам работу! Идите по своим рабочим местам! — пропищал маленький начальник. — А вы что тут делаете? — обратился он к Алине.

— Я советуюсь с коллегами, как лучше закончить последний выпуск журнала, который делала Полина Берг. Я вчера разговаривала с господином Болотниковым, мы решили, что я поработаю пока над журналом…

— А-а-а! Я, кажется, видел тебя вчера у Сашки! А чего советоваться? Сама что ли не знаешь, что делать? Так чего тогда приперлась?

Алина, с трудом сдерживая себя, попыталась объяснить:

— Понимаете, в этом номере важно сохранить общий стиль, который был у госпожи Берг. К тому же, мне хотелось, чтобы кто-то, кто хорошо ее знал, написал о ней. Надо ведь читателей поставить в известность, что… что произошло.

— Да с какой стати читателям что-то сообщать? Вообще, это внутреннее дело фирмы. И вам всем, — он обвел взглядом всех находившихся в кабинете, — советую поменьше трепаться на эту тему! — голос принял комично строгие нотки.

— Не думаю, что убийство может быть внутренним делом фирмы, — пробурчал Эрнин. — Уже весь город об этом говорит. Полину многие не только в Дюссельдорфе знали, но и по всей Германии. Я с утра телефон свой отключил, потому что звонят беспрерывно с вопросами.

— Короче, я вас предупредил! И давайте работой заниматься, а не лясы точить!

Алина хитро прищурила глаза:

— Извините, хотела вас спросить: вы не из Москвы случайно?

Вася злобно зыркнул снизу:

— А тебе что?

— Да так, мне кажется, у нас могут быть общие знакомые…

— Что-о-о-о? Ты кто такая? Вали отсюда!

— А меня пригласили поработать!

— А я говорю, проваливай! Без тебя справятся! Хватит с нас таких умных!

— Кажется, я не ошиблась. Вам, должно быть, знакома фамилия Бездетко? Алексей Бездетко?

Малахов резко развернулся, прыгнул к двери:

— Пшла… сучара! Чтобы я тебя здесь больше не видел!

Дверь в кабинет Владислава Эрнина, распахнувшись, полетела назад с такой силой, что по всему кабинету закрутился листопад.

— Ну, все, кажется, моя трудовая деятельность у вас закончилась! — с ехидной улыбкой сказала Алина. — Но она может продолжиться за пределами этого офиса. Теперь я просто так это дело не оставлю.

Глава 7

Прямо из офиса Алина решила поехать к Вальдемару Бергу, отцу Полины. Оказалось, что он живет недалеко от ее дома. По дороге она заехала в булочную и купила несколько пирожных к чаю.

«Все это было бы очень кстати, если бы не жуткие обстоятельства, побудившие меня к этому визиту. Но не ехать же к человеку, тем более, незнакомому, с пустыми руками…»

Алина почувствовала уже почти забытое ощущение куража внутри себя. «Этот злобный гном не на шутку рассердил меня! Даже, я бы сказала, не рассердил, а раззадорил. Разузнаю, что смогу, по поводу этого дела и этой странной фирмы».

Размышляя о событиях последних двух дней, Алина въехала на парковку, расположенную во внутреннем дворе современного четырехэтажного здания, в котором находился дом по уходу за людьми с нарушениями опорно-двигательного аппарата.

Уютный дворик, расположенный за ажурной оградой, кипел своей жизнью. Почти все его обитатели сидели в инвалидных колясках, но это не привело Алину в дикое уныние. Эти люди, в большинстве своем немолодые, не чувствовали себя ущербными или оторванными от жизни среди себе подобных. Во многом также благодаря ненавязчивой помощи приветливого обслуживающего персонала.

«Может Вальдемар Берг здесь, во дворе? Надо спросить у кого-нибудь. Хотя, скорее, ему сейчас хочется побыть наедине с собой и своими мыслями…»

Алина обратилась к молодому парню в белой курточке и белых брюках:

— Вы тут работаете?

— Да. А вы к кому?

— Я ищу Вальдемара Берга.

— Это тот, у которого…

— Да, тот, у которого… Так где я могу его найти?

— Третий этаж, направо от лифта. Посмотрите, там возле каждой двери табличка с фамилией.

— Спасибо!

Алина направилась ко входной двери. Возле лифта на стене висел щиток, прикрытый стеклом — доска объявлений. «Выражаем соболезнование Вальдемару Бергу по поводу трагической гибели его дочери…» — прочитала Алина и вздохнула.

«Наверное, такие соболезнования для этого дома не редкость. Но одно дело, когда умирают старики — горько, но таков закон жизни, а другое — когда старикам, тем более и так обиженным жизнью инвалидам, приходится хоронить своих детей…»

Звонить в дверь не пришлось, она оказалась приоткрыта. Алина заглянула внутрь:

— Разрешите?

Из комнаты выглянула старушка с седыми кудельками. Удивительно, как немецкие старушки похожи друг на друга и не похожи на наших, российских старушек.

— Вы к господину Бергу?

— Да.

— Проходите. Вы из полиции?

— Нет, я журналистка.

— Не думаю, что он захочет с вами говорить.