Возвращение республиканца - Вадим Полищук

— Лейтенант хочет отвлечь внимание крейсера на нас и дать десантному кораблю возможность уйти.

— А получится?

— Увидим. Пост управления двигателями к бою готов!

Остановить крейсер действительно было нельзя, но помешать ему было можно. Командир КДК-1 увидел неплохую возможность сделать это. Траектория, по которой тормозил крейсер, проходила рядом с астероидом, за которым прятался командный корабль. При этом для интенсивного торможения крейсер использовал маршевые двигатели, то есть летел кормой вперед. Если влепить все четыре ракеты в эту корму, то экипажу крейсера с поврежденными маршевыми двигателями надо будет думать о собственном выживании, а не о продолжении охоты. Неприятность заключалась в том, что как только КДК-1 включит свой радиоприборный комплекс, он будет немедленно обнаружен крейсером и уйти от ответного залпа ему уже не удастся. Можно было попытаться использовать в качестве укрытия астероид, но умные ракеты могли найти корабль и там, даже если он успеет спрятаться.

Артиллерист крейсера сработал безупречно. Несмотря на поврежденные двигатели, рыскание на курсе и легкую панику в рубке, он выждал, когда внезапно атаковавший их сторожевик войдет в зону наиболее вероятного поражения и, не скупясь, выпустил по нему сразу четыре ракеты. Хватило бы и двух. Уже первая превратила КДК-1 в груду металлолома, вторая прошла мимо, третья и четвертая разнесли остатки корпуса на более мелкие фрагменты. Отчаянно тормозя маневровыми двигателями, крейсер старался остановить свой малоуправляемый полет в бездонную черноту космоса. Десантный корабль республиканцев спешно подхватил катер с разведчиками и, набрав максимально возможное ускорение, улепетывал прочь из такой негостеприимной системы. Только в поясе астероидов Тары добавилось несколько крошечных, по космическим меркам, стальных обломков, которые постепенно занимали свои места на орбитах вокруг местной звезды. Им торопиться было некуда.

Глава 4. Пацифист

Вольдемар рассматривал список, выведенный на экран коммуникатора. Не читал, а именно рассматривал. За последние три дня он прочитал его больше сотни раз и помнил его наизусть. Да и был этот список очень коротким, всего одиннадцать имен и столько же фамилий — весь экипаж командно-десантного корабля с порядковым номером один. В этом списке под седьмым номером стояла фамилия Данилевича, должность — старший механик, представлен к Военному кресту третьей степени, в скобках «посмертно». Такая же пометка стояла напротив десяти остальных членов экипажа КДК-1. Список представляемых к награде был готов еще три дня назад, его уже давно пора было отправлять начальству, но капитан Дескин оттягивал эту печальную процедуру. Ему почему-то казалось, что пока список не отправлен, еще есть надежда на возвращение корабля, а отправить представление наверх все равно, что подписать окончательный приговор всему экипажу. Глупость, конечно, телеметрия принятая десантным кораблем однозначно свидетельствовала о полном уничтожении КДК, ни одной спасательной капсулы отстрелено не было.

Вольдемар оторвал глаза от коммуникатора, незримая тяжесть давила на сердце. Он тяжело вздохнул, потом со злостью хлопнул по клавише. Список представленных к наградам членов экипажа КДК-1 отправился в путешествие по инстанциям. Незримая бюрократическая машина пришла в движение. Захрустела своими бюрократическими шестеренками, зашелестела пластиком документов, выплеснула из своих бюрократических конденсаторов заранее накопленную там энергию, погнала электроны по своим сверх- и полупроводникам. И все ради того, чтобы через некоторое время выплюнуть наружу тот же список с рядом подписей и согласований. И тогда через бескрайнюю черноту космоса и прозрачное стекло оптического волокна в разные концы республики помчится беда. Где-то упадет в обморок мать, где-то зарыдает вдова, будут кричать дети, молча сожмут кулаки мужчины. Зачем? Зачем все это? Ради чего?

Вспомнился сержант Бобев, умерший на руках у Вольдемара в первый день высадки астенойцев и лицо астенойского пехотинца, которого он убил в полумраке обесточенного цеха. А потом пошла целая череда лиц, молодых и старых, тех, кого хорошо помнил и тех, чей образ почти стерся из памяти. Отец, мама, Браун, Билл Кагершем, Радек, и еще десятки других с кем столкнула военная судьба и тут же навсегда разлучила. Теперь еще и Данилевич. Сколько можно? У каждого на войне есть свой предел. Видимо капитан третьего ранга Дескин достиг своего. Сейчас он сидел в удобном кресле, в своем кабинете, надежно охраняемого здания штаба флота. А здание это находилось на самой защищенной планете республики. Вольдемар сейчас не видел мелькания лазерных лучей, не ощущал ударов по корабельной обшивке, проламываемой боеголовками вражеских ракет, не слышал шипения воздуха, утекающего из отсека в космический вакуум, не испытывал ужаса еще живых людей несущихся в мрачную черноту внутри искореженных и безжизненных корпусов кораблей. Но война продолжала дотягиваться до него и в этом обжитом кабинете, хорошо охраняемого здания на самой защищенной планете.

Еще недавно все было просто и понятно. Вот враги, вот свои, а вот приказ что нужно делать с врагами. Последний разговор с Нейманом многое перевернул в душе Вольдемара Дескина. Кое о чем он догадывался и раньше, но не мог, а может и не хотел, сделать окончательные выводы. Эти выводы за него сделал сенатор. И сразу возникла масса новых вопросов. Зачем? Ради чего? Сколько можно? И самый главный. Что делать дальше? Можно продолжать сидеть в этом кабинете, отправлять на смерть одних и писать представления на других. Новых орденов может, и не дадут, но погоны капитана второго ранга наверняка обломятся в ближайшей перспективе. Можно написать рапорт и пойти на передовую. До сих пор везло, но лимит везения не бесконечен. И тогда даже заплакать по Вольдемару Дескину будет некому. Нет, это тоже не выход. А где? Где выход из этой ситуации? Где эта точка опоры, и какая должна быть длина рычага, чтобы свернуть эту несущуюся в кровавую пропасть массу с ее гибельного пути.

Вольдемар задумался. Задача казалась не разрешимой. Как мог повлиять на ситуацию в республике начальник третьеразрядного подотдела штаба одного из родов войск, пусть и самого могущественного? Да никак! Слишком мала его масса и слишком незначительна сила. Значит надо найти союзников, имеющих и массу и силу. Первый напрашивался сам собой — сенатор Нейман. С него и начнем, решил Вольдемар. А дальше? Дальше будет видно, главное начать.

— Сам придумал или кто подсказал?

Судя по тону, сенатор был не очень доволен прочитанным.

— А это что еще за закон «Всеобщей нехватки денег»? Никогда не слышал. Тоже твое открытие?

— Мое, — Вольдемар пустился в разъяснения. — Количество денег в мире вообще, и в республике в частности конечно. В то время как потребность в деньгах, необходимых для реализации желаний ее граждан, как в качестве отдельных индивидуумов, так и в качестве всевозможных организованных сообществ бесконечно. Так как удовлетворить все желания всех граждан республики в принципе невозможно, то денег на всех всегда не хватает. Нет, в каких-то локальных ситуациях может наблюдаться даже избыток денег, но если взять картину в целом…

— Ты мне зубы не заговаривай, — прервал его сенатор. — Развел демагогию. Можешь говорить конкретнее.

— Я и говорю. Забирая деньги на нужды войны, военные тем самым сокращают расходы на другие программы, что ведет к ухудшению экономической ситуации в республике. Пока это не очень заметно. Но чем дольше идет война, тем больше денег она требует, а это, в конце концов, вызовет недовольство тех, кому они не достанутся.

— Ну это даже флотскому офицеру понятно, — фыркнул Нейман. — Сейчас, в основном режут социальные программы. Хочешь разыграть недовольство социально не защищенных граждан?

— Нет. От этих граждан никакого толка. Даже если удастся их как-то организовать и даже вывести на улицы, то это ничего не даст. Во-первых, войну это не прекратит. Во-вторых, им кинут крошки с бюджетного стола и они успокоятся.

— Так и будет, — согласился Нейман. — Тогда кого ты планируешь взять себе в союзники?

— Нам. Нам в союзники. — уточнил Вольдемар.

— Хорошо нам. И все-таки, кого? И как остановить войну? Здесь одного нашего желания недостаточно. Или у тебя уже есть план.

— Планом это назвать нельзя, но кое-какие соображения по этому вопросу есть. А что касается союзников, то они должны иметь не меньшие, чем военные, финансовые и лоббистские возможности.

— То есть…

— То есть это могут быть только представители горно-добывающей отрасли.

Нейман задумался, надолго.

— Предположим, я с тобой соглашусь. Пока их продукция пользуется увеличенным спросом, и они всем довольны. Но основную долю прибыли сейчас получают не они, а оружейники, электронщики и машиностроители. Когда это до них дойдет, они могут просто потребовать увеличения своей доли, и все.