Последнее прости - Евгения Михайлова

– Предчувствие насчет пива было не напрасным. Я тоже так думаю. А как насчет Игоря?

– Ну, как. Может, это с чем-то и связано, то есть наверняка. Но… Был довольно сильно нажрамшись наш журналист. С ним в машине ехал еще один, ответственный секретарь его газеты – Орлов. Игорь Смирнов, муж Кати, погнался за каким-то рокером. В общем, врубился в бетонный забор. Оба в больнице, состояние не критичное. Жить будут. Как – вот в чем вопрос?

– Эй, ты про что?

– Про то, что кровь из этого Игоря нужно срочно брать на экспертизу. К Александру Васильевичу. Допрашивать гонщиков придется с пристрастием. С кем пили, где? Ты не считаешь, что им могли чего-то подмешать? Ну, это ж надо так с катушек слететь – по московской дороге на машине за рокером гоняться. В пьяном виде.

– Я согласен насчет экспертизы и допроса… Я вот за твоей мыслью слежу. Ты уверен, что Катя или Олег им что-то подмешали? Но они никак не могли с ними пить. Нигде. Мужики с работы возвращались, я полагаю.

– Я ни в чем не уверен. Просто помню случай, когда жена выпила утром дома чашку кофе с большой дозой транквилизатора, подсыпанного мужем, села за руль и попала в аварию. В том эпизоде с концами.

– Так они вечером ехали, после работы! Какой кофе с утра?

– А вдруг опять недостаточная доза?

Глава 13

Молодая женщина, броско и вульгарно одетая – много лака, блестящих пряжек, резких цветовых сочетаний: оранжевый, синий, белый, – вышла из супермаркета, толкая перед собой тележку с пакетами, остановилась, проверила содержимое бумажника и направилась к машине – серебристой «Тойоте Лэнд Крузер». Загрузила покупки в багажник, небрежно оттолкнула в сторону тележку, села за руль. Долго ждала, нетерпеливо покусывая губы. Выехать со стоянки было невозможно. Наконец место освободилось, женщина выехала, стала лавировать между другими машинами, постоянно оглядываясь по сторонам, временами раздраженно бормоча ругательства. Вроде выбралась. Она рванула вперед… И на мгновение просто ослепла от удара, грохота, вдруг наступившей тишины. Когда она с трудом открыла дверцу и вышла из машины, ей стало по-настоящему плохо. Нос ее «Тойоты» смял заднюю часть новенького черного «Мерседеса». Вокруг мгновенно образовалась толпа. Женщина стояла в полном смятении, ловила обрывочные фразы: «А где водитель «мерса»?» – «В магазине, наверное. Ну, попала дамочка серьезно». – «Да, попадос не хилый». Охранник стоянки уже звонил, машина ДПС приехала быстро. Женщина достала права. Щуплый инспектор долго их изучал. Она хрипло сказала:

– Мне нужно в школу за ребенком.

– Позвоните кому-нибудь, Светлана Петровна Крюкова, – бесцветно произнес он, не отрывая глаз от удостоверения.

– Мне некому звонить.

– Что значит, некому. Позвоните ребенку в школу. Нам надо свою работу делать.

– Это долго?

– Сейчас найдут водителя поврежденного транспортного средства, потом будем ждать экспертов, решать… В смысле – долго.

Светлана отошла в сторону, достала телефон, позвонила.

– Рита, это я. Слушай, у меня тут возникла проблема небольшая. Или большая. В общем, я не могу за тобой заехать. Ты добирайся на троллейбусе, ладно? Или пешком прогуляйся. Только такси не бери, слышишь? Ни в коем случае. Потом все расскажу. Давай, пока. Поешь дома.

Охранник подошел к инспектору:

– Я не могу владельца этой тачки найти. Может, он в «Седьмой континент» через дорогу перешел? Не нашел у нас…

Подъехала машина с экспертами, ходили, рассматривали, заглядывали в тонированные стекла «Мерседеса». Один из них вдруг встревоженно что-то произнес, все сгрудились, потом Светлане сказали:

– Садитесь за руль, дайте задний ход.

Она чуть отогнала свою машину, дальше начался кошмар. Все забегали, принесли лом, стали взламывать смятую дверцу «Мерседеса», потом звонить, «Скорую» она увидела как в тумане. У нее не было сил приблизиться и заглянуть за сломанную дверь машины. К ней подошел инспектор, который проверял ее права.

– Плохо дело. Очень плохо. Ребенок там был. В общем, он мертв.

Когда Светлана увидела маленькое тельце в руках врача «Скорой», ее с силой оттолкнул со своего пути бегущий коренастый мужчина. Он подлетел к врачу, склонился над ребенком, коснулся лица, безжизненной ручки и взревел:

– Нет!!! Где эта падла! Убью!!!

И тут же с безумной надеждой схватил за руку другого врача:

– Но вы попробуете что-то сделать? Скажите да! Я заплачу. Я сколько угодно заплачу. Ее можно спасти? Я спрашиваю! Вы что, глухие?

– Нельзя, – тихо сказала ему на ухо девушка с чемоданчиком «Скорой» в руке. – Девочка умерла мгновенно. Мы пробовали запустить сердечко… Простите. Мне очень жаль.

Юля с утра договорилась с Николаем, что они в ее перерыв встретятся на обычном месте в парке, потом пойдут куда-нибудь пообедать. Или просто купят бутербродов с колой и в парке же перекусят. Как тогда, во время свиданий. Она пришла раньше, нервно ходила, поглядывая на часы. Коля задерживался. Неожиданно к Юле подошел незнакомый человек в старомодной шляпе и с бородкой.

– Прошу прощения, девушка, это, конечно, бестактно с моей стороны. Но вы не знаете, с тем парнем, с которым подрался второй ваш ухажер, – с ним все в порядке?

– Я не понимаю, почему вы меня об этом спрашиваете. Я совсем не знаю того парня. Тогда произошло недоразумение. Мой жених, то есть муж, ошибся. Больше я того типа не видела.

– Вот и я тоже не видел. Дело в том, что мы с ним часто встречались в этом парке. Он знает, что я здесь продаю редкие книги, принимаю заказы. Он ко мне приходил, кое-что заказал. Я никогда не беру ничьи телефоны. У меня даже нет мобильного… Я подумал, может, вы знаете. Он тогда уехал на такси, ну, сами помните, в каком состоянии. И вот я много дней его здесь ищу… Ну, раз вы не в курсе… Еще раз прошу прощения.

Юля растерянно посмотрела ему вслед. Вспомнила слова Николая: «Ничего не могло случиться. Я боксер мирового уровня…» А если все-таки случилось? Она стала лихорадочно вспоминать. Парень настойчиво спрашивал ее номер телефона. Она отказывалась его дать, потом спросила зачем. Он рассмеялся: «Да ни за чем. Просто я болтун большой. Иногда очень хочется кому-нибудь эсэмэснуть… А чего вы боитесь? Если буду навязчивым, вы внесете мой номер в «черный список», и нет проблем». Она сказала телефон.

– О! – обрадовался он. – У меня как раз приступ мобильной коммуникабельности. Я вам пишу, чего же боле… – Он что-то напечатал, в кармане Юли раздался звонок входящего сообщения, она хотела его прочитать, но тут увидела Николая….

Юля не знала номера того парня, имени, но она очень редко удаляла сообщения, ей почти никто не писал. Коля всегда звонил. Юля достала телефон, стала проверять старые входящие sms. Вот, наверное. «Я так же беден, как природа, и так же прост, как небеса, и призрачна моя свобода, как птиц полночных голоса». Это Мандельштам, я Валера. А вы кто?» Она хотела позвонить по этому телефону, но тут же передумала. Потом. Не хватало еще, чтобы Коля увидел, что она кому-то звонит.

Он опоздал на полчаса, увидев ее, не ускорил шага. Он шел как-то тяжело, неохотно. Юля улыбнулась, но лицо Коли осталось хмурым.

– Что-то случилось? – взволнованно спросила она.

– Да так, всякие проблемы. Не обращай внимания. Я опоздал, у тебя осталось мало времени. Давай вон там съедим по гамбургеру, может, выпьем кофе или воды какой-то.

Они молча дошли до маленького открытого кафе, Коля купил два гамбургера, две чашки кофе, бутылку колы. Пару кусков проглотил, положил на тарелку, кофе выпил залпом, он явно хотел побыстрее уйти. Юле есть давно расхотелось. Еще меньше хотелось расспрашивать мужа о чем-либо. Когда он такой, это бесполезно. Он может что-то рассказать, только когда сам захочет. Они молча дошли до его машины, он довез Юлю до банка, где она работала секретаршей, высадил и сразу уехал. Он даже не поцеловал ее на прощание.

У Юли было плохое настроение до конца рабочего дня. Она пару раз подумала, что надо позвонить этому Валере, но не хотелось ни с кем говорить. Ушла пораньше, сразу поехала домой. Мечтала, чтобы Коля оказался дома. Открывая дверь своим ключом, услышала его голос:

– Я сказал тебе: так получилось. Это беда. Ну, подумай, где можно взять деньги. У кого я могу занять такую сумму?

– Какую сумму? – ровным голосом спросила мать.

– Большую. Скорее всего, очень большую.

– Ты что говоришь? Кто нам даст большие деньги? Под что?

– Под проценты хотя бы.

– И чем ты собираешься отдавать?

– Ну, ты, в общем, знаешь, чем я собираюсь отдавать.

– Господи, о чем ты думаешь? О том, чего нет?

– Мама, ситуация безвыходная. Свету вообще посадить могут. Там моя дочь.

– Когда ты покупал ей машину за полмиллиона, надо было думать, что она на ней может влететь в какую угодно беду. У нее мозги бешеные.

– Слушай, не надо. Нормальные у нее мозги, ты вообще ее видела хоть три раза за все эти годы? Ты велела – не надо жениться, я не женился. Я сказал, что дочь не оставлю, – и не оставил.