РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВНОСТЬ - Михаил Мудьюгин

Необходимо еще раз подчеркнуть, что хотя упомянутые меры, несомненно, увенчаются успехом и окажутся полезными даже в рамках какого–либо одного прихода, однако существенный эффект может быть достигнут только в результате мероприятий, проводимых централизованно в общецерковном порядке и сопровождаемых четко налаженной инспекцией, которая, с одной стороны, контролировала бы их неуклонное выполнение, а с другой — не органичиваясь церковно–административной деятельностью, постоянно призывала бы и архиереев, и все духовенство, и болеющих за церковную жизнь мирян к осознанию высокого призвания каждого члена Церкви в отдельности и всей Церкви Христовой в целом.

V. ПОЧИТАНИЕ БОЖЬЕЙ МАТЕРИ

Почитание Божьей Матери занимает в религиозном сознании православного христианина очень большое место. Достаточно взять любую богослужебную книгу, равно как и любой молитвослов, предназначенный для домашнего употребления, чтобы убедиться, что почти каждое чинопоследование включает молитвы, обращенные к Богоматери. Она прославляется как Матерь нашего Спасителя и Господа, как «честнейшая херувим и славнейшая без сравнения серафим», к ней обращаются с прошениями о молитвенном предстательстве, ходатайстве перед Богом как за совершающего молитву, так и за всю Церковь Христову, за весь человеческий род. Содержание молитвословий многообразно: здесь и мольба о спасении, и отражение наветов врага рода человеческого, и прошения, вызванные текущими житейскими заботами, трудностями и горестями.

В историческом плане почитание Богоматери имеет несколько оснований. В качестве первого следует упомянуть естественный факт: существование у Господа Иисуса Христа, как у всякого человека, Матери. В силу этого на Пресвятую Деву частично переносятся чувства любви и благодарности, которые, будучи обращенными к ее Божественному Сыну, составляют существеннейший аспект христианства в его идеально евангельском понимании (Ин 14:15, 21, 23–24; 21:15–17; 1 Ин 4:19–21).

Другим основанием следует считать евангельские тексты, выделяющие Богоматерь (а следовательно, и отношение к ней) из всех женщин человеческого рода как избранницу Божью, особым образом облагодатствованную, выполнившую исключительную по своему значению, трудности и святости жизненную задачу.

Так, уже в приветствии Архангела Гавриила, представшего пред Девой Марией в Назарете, содержится указание на исключительность возвещаемого им благовестия: «Господь с Тобою; благословенна Ты между женами»(Лк 1:28). Все остальное, сказанное Ангелом, содержит изложение сущности преподаваемого благовестия: «Ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнешь во чреве и родишь Сына… Дух Святой найдет на Тебя и сила Всевышнего осенит Тебя» (ст. 35), а также христологическое пророчество: «наречешь Ему имя: Иисус. Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего… и Царству Его не будет конца… рождаемое Святое наречется Сыном Божиим» (ст. 31–33, 35).

Другим, не менее определяющим основанием почитания Богоматери являются ее пророческие слова: «отныне будут ублажать Меня все роды » (Лк 1:48).

Все это, как видим, было произнесено до Рождества Христова. Но вот, в самом конце земного пути Господа Иисуса Христа, Его Матерь услышала из Его уст обращенные к ней слова усыновления ею любимого ученика Иисуса — Иоанна: «Жено! Се, сын Твой» и далее — подобные же слова Иисуса, обращенные к Его ученику Иоанну: «Се, Матерь твоя!» (Ин 19:26, 27).

Конечно, усыновление непосредственно относилось к любимому ученику Христову, но христианское сознание как на Востоке, так и на Западе с самого начала молитвенного почитания Богоматери усматривало в предсмертном завещании Богочеловека основание для надежды всех христиан на ее материнское молитвенное предстательство.

Таким образом, текст евангелиста Иоанна, воспроизводящий столь значительные предсмертные слова Спасителя, дает основание уже не только для почитания Богоматери, но и для молитвенного обращения к ней, для просьб о ее содействии общему потоку человеческих прошений, обращенных к Богу, Единственному Источнику всякого блага, прежде всего — вечного спасения.

Однако несмотря на громадное значение всех евангельских

высказываний, являющихся обоснованием молитвенного и всякого иного почитания Божьей Матери, все же не наличие в Священном Писании тех или иных текстов (многим православным даже неизвестных) побуждает к почитанию Божьей Матери, а тем более обращению к ней с просительными молитвами, — христианам, особенно православным, присуще особое, эмоционально весьма ярко окрашенное отношение к Божьей Матери. Это отношение включает, прежде всего, уверенность в ее любви к искупленному ее Божественным Сыном роду человеческому, нашу ответную любовь к ней, находящую себе яркое выражение не только в богослужении, но, прежде всего, в сердцах православных людей, и, наконец, уверенность в особой близости Божьей Матери к ее Божественному Сыну, в вечно продолжающейся близости, основанной на любви, материнской и сыновней.

Такие чувства и вся задушевность отношения православного христианина к Божьей Матери находят выражение как в личных, никем из окружающих не зримых и потому никому неизвестных молитвенных обращениях православного сердца, так и в литургических текстах. Литургическое прославление Богоматери занимает в православном богослужении громадное место (равно как и в молитвословиях, рекомендуемых для домашней молитвы). Но и в сугубо личных, интимных молитвах люди очень часто взывают к Божьей Матери.

Почему нельзя просто сказать — «чаще всего»? Казалось бы, и приведенные евангельские тексты и сама непревзойденная и несравнимая близость Богоматери к ее Сыну дают основания для преимущественного, ни с кем не сопоставимого почитания? Однако если в литургической сфере Богоматерь действительно занимает среди всего сонма святых самое выдающееся место, люди в целом столь же восторженно воспевают и столь же усердно обращаются за помощью к особо почитаемым святым, в частности к святителю Николаю, целителю Пантелеймону, преподобному Сергию и некоторым другим.

Может быть, именно как протест против выдвижения на передний план лиц, вступавших в ходе исторического процесса в ряды канонизированных святых, привлекавших при этом к себе особое внимание, оставляющее в тени Богоматерь, появились песнопения и молитвы, утверждающие приоритет почитания Богоматери. Именно этой тенденцией «защиты» почитания Божьей Матери как исключительно, несравнимо близкой к ее Божественному Сыну (т.е. Богу!) можно объяснить появление таких песнопений, как «Не имамы иныя помощи», «К кому возопию, Владычице, к кому прибегну к горести моей» и подобных других. При составлении этих молитвословий упускалось из виду, что их текст при буквальном понимании может быть воспринят как некое умаление почитания кого–либо, кроме Божьей Матери.

Накануне Своих крестных страданий Христос настойчиво убеждал учеников: «Истинно говорю вам: о чем ни попросите Отца во имя Мое, даст вам. Доныне вы ничего не просили во имя Мое; просите и получите, чтобы радость ваша была совершенна» (Ин 16:23–24). Позже ученики Христовы, в самом начале своей проповеднической деятельности, говоря о Божественном Учителе, с полной уверенностью провозглашали: «Нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян 4:12).

Конечно, ни один православный богослов, более того, как можно надеяться, ни один православный священник не будет утверждать в проповеди, что ко Христу не следует обращаться с молитвой, что она должна быть направлена только к Его Пречистой Матери.

Православным ответом на недоуменные вопросы по поводу обычного молитвенного обращения: «Пресвятая Богородице, спаси нас!», которое, казалось бы, прямо противоречит приведенным здесь апостольским словам, является уверенность православного человека во всесильности молитвенного предстательства Божьей Матери перед ее Божественным Сыном. Подобные молитвенные обращения к Божьей Матери оставляют глубокий след в душах молящихся, и, к сожалению, некоторые из них забывают о том, что Иисус Христос есть «един и посредник между Богом и человеками» (1 Тим 2:5), и начинают пренебрегать непосредственным общением со своим Спасителем, а со всеми нуждами и заботами обращаются к Его Матери, и притом только к ней, что в своем крайнем выражении привело к возникновению «Богородичной ереси».

С весьма ярким примером такого извращения автор имел случай соприкоснуться лично в Вологде, куда осенью 1958 г. приехал из Ташкента протодьякон о.Алексий. Он в частном разговоре прямо заявил, что молится, обращаясь только к Божьей Матери, и ссылался опять–таки на популярную молитву: «Не имамы иныя помощи, не имамы иныя надежды разве Тебе, Владычице». Заслуживает внимания трагическая судьба этого протодьякона: в начале 60–х г.г. он публично отрекся от веры, а через несколько лет покончил с собой.