Охота за святым Георгием - Лев Самойлович Самойлов

…Еще раньше, готовясь к визиту в дом Бухарцевой, Гончаров решил говорить и действовать напрямик. Ему нужно было твердо знать, кто в сущности Ангелина Ивановна. Что движет ее поступками? Фанатизм и надломленная психика, как утверждает Анатолий Васильевич, патологическая скупость, о которой говорила Настя, или еще что-то, доселе невыявленное и не установленное? И потом Орлов! Неприязнь Насти к нему известна, а каково отношение старухи к своему племяннику? Пока что в распоряжении полковника милиции — слухи, разговоры, рассуждения… Маловато!

Бухарцева ответила не сразу. Она еще глубже уселась, нет, втиснулась в кресло, плотно сжала губы и синеватыми, чуть ли не прозрачными веками прикрыла глаза. Сейчас она напоминала старую, уставшую птицу.

Никакой бурной реакции, никакой вспышки гнева. Тишина, долгая, томительная, и первые слова, произнесенные старой женщиной, не разорвали этой тишины, а, наоборот, усугубили и подчеркнули ее.

— Вы не знаете, что такое одиночество, а я всю жизнь была одинокой. Всю жизнь! Я росла в патриархальной семье. Деспотизм отца я принимала как должное. Молитвы, посты, темная одежда, воздержание всегда и во всем. Девочкой я стала послушницей в монастыре. Я постриглась бы и в монахини, но семнадцатый год поломал размеренный образ жизни. Пришла революция. Я не знала, радоваться мне или нет… Мать умерла. Отец вначале злобствовал против новых порядков, грозил, клял, ночами отбивал поклоны, а потом как-то сразу сломался, притих, ушел в себя и неприметно умер, маленький, желтый, злой… Я осталась одна, — Ангелина Ивановна кончиком языка провела по сухим губам. — Кругом происходило что-то непонятное, какая-то сумбурная суматошность…

«Как все просто получается у этой женщины, — подумал Гончаров. — Революция, гражданская война, борьба народа и… всего-навсего сумбурная суматошность…»

— …Я жила в прошлом, — продолжала Бухарцева, — в окружении старых, верующих людей. Они собирались у меня и молились о скором изгнании сатаны… Я тоже молилась. Павел мало что изменил в моей жизни. Мы редко виделись. Павел был настолько непохож на людей, к которым я привыкла, которым верила, что сразу стал для меня чужим.

Старуха замолчала и долго не мигая смотрела поверх Гончарова, словно вспоминая минувшее.

— Я не виню Павла, — продолжала она, — но он ничего не сделал, чтобы приблизиться ко мне, чтобы понять, убедить. Мы жили, как два малознакомых жильца в одной квартире, и так до конца… до самой его смерти. Умер не только Павел, умерли и те, кто был близок ко мне, кто здесь бывал, кто молился рядом. Остались только они, молчаливые, бессмертные, неподкупные друзья. — Бухарцева подняла руку и показала на иконы. — Они милосердные, всепрощающие, но они не простят, если я отдам их на поругание безбожникам, отрекусь от них… Вчера мне приснился сон, — голос Ангелины Ивановны сник до шепота, — Святой Георгий приказывал мне перед кончиной уничтожить, сжечь его. Я не знаю, решусь ли, но ведь я вправе сделать такое? Это же все мое!

Федор Георгиевич слушал не перебивая. Он растерялся. Впервые ему пришлось встретиться со столь разительно чуждой психологией.

Он знал и понимал преступников. Иногда в течение короткого допроса ему удавалось определить не только степень вины, но и степень безнадежности подследственного, а сейчас, здесь… Удивительное сочетание религиозного помешательства и эгоизма собственницы! Говорить было не о чем. Всякие доводы и уговоры безнадежны.

Не ответив на вопрос Бухарцевой, Гончаров спросил:

— У вас есть племянник. Как вы к нему относитесь?

— Вас занимают родственные отношения в нашей семье? — усмехнулась Ангелина Ивановна.

— В некоторой степени.

— Я понимаю. Виктор — единственный наследник всего, что у меня есть. Отсюда и ваш интерес к нему. Но я отвечу, вы же представитель власти. Виктор — заблудившийся, испорченный мальчик, со многими пороками, свойственными его поколению. Согласитесь, что в наше время не так трудно заблудиться. Вы отобрали бога, а что дали взамен?.. Сейчас мальчик стал чаще приходить ко мне, раньше, бывало, годами не появлялся. Я рада его посещениям. Мы подолгу разговариваем. Он предупредителен, внимателен. Я почему-то верю ему… Хочу верить, хотя он сын нелюбимой сестры…

Ангелина Ивановна резко оборвала разговор о племяннике. Молчал и Федор Георгиевич. Он обратил внимание на то, что у стены, на маленьком столике, покрытом старой, выцветшей клеенкой, стоят две недопитые чашки кофе и плетеная корзинка с печеньем и бутербродами. Со слов Насти, она питается в своей комнате, значит, к Бухарцевой приходил, а вероятно, и сейчас кто-то находится в доме — возможно, Виктор…

Вопрос об этом задан не был.

Посидев еще несколько минут, Федор Георгиевич мимоходом спросил хозяйку о даче на пятьдесят третьем километре. Выяснив, что Бухарцева ничего не знает об иконописце, полковник довольно улыбнулся. Незнание хозяйки укладывалось в схему, вычерченную им.

Простившись с Ангелиной Ивановной, Гончаров тихонько прикрыл за собой дверь. Тут же требовательно зазвонил колокольчик хозяйки. Ангелина Ивановна звала Настю.

Девушка столкнулась с Федором Георгиевичем уже в самом конце коридора. Открывая парадное, она шепнула ему на ходу:

— Витька только что был здесь. Как услышал, кто-то позвонил, сорвался и махнул через черный ход. Оглашенный какой-то!

— Спасибо, Настя. Я так и понял, — кивнул, прощаясь, полковник.

После тихой, сумеречной квартиры Бухарцевой улицы, по которым шел Гончаров, казались особенно светлыми и шумными. «С небес на землю возвратясь… С небес на землю возвратясь…» — дурацкие слова давно забытого стишка или романса пришли на память, и отделаться от них было невозможно. Полковник милиции шел, напевая эти слова, как марш, приноравливая к ним свои шаги. «С небес на землю возвратясь…» Значит, Виктор зачастил к тетке? Отлично. А богомаз? С ним еще ой как много неясного. Установка получена хилая; студент Суриковского училища. Один из способных учеников. Родители в городе Крутоярске. Вот, значит, откуда у него дружба с Настей повелась! Все это понятно. Однако некоторые узелки еще не развязаны. И главный из них: как задуман итоговый ход? Как враг готовится провести конечную операцию? Да-а, загадочка!

«С небес на землю возвратясь…» Гончаров шел, маршировал, не видя прохожих, не замечая чудесных красок угасающего осеннего дня.

Глава VIII

И ПРИШЛО НА ПАМЯТЬ…

Все здесь напоминает мне былое…

Пушкин, «Русалка»

Снова вечер. Пора бы уйти, отдохнуть, отоспаться как следует. Две последние ночи опять не обошлись без люминала. Что делать — возраст!

Федор Георгиевич взъерошил волосы, потер виски, встал из-за стола и закружил по кабинету. В часы напряженной работы эти прогулки заменяли ему физзарядку. В часы напряженной… Верно, а почему сейчас? В отделе у