Муми-папа и море - Туве Янссон

Муми-папа ничего не ответил.

- И в самом маяке хватает работы, - продолжала Муми-мама. - Можно сделать много маленьких полочек и хорошую мебель! Правда ведь? И починить эту ужасную лестницу... и крышу...

"Я не хочу ничего чинить, - подумал Муми-папа. - Я не хочу собирать водоросли... Я хочу строить большие вещи, прочные вещи, я так этого хочу... Но я не знаю... Так трудно быть отцом!"

Они направились к маяку. Муми-тролль наблюдал, как они исчезали за холмом, их хвосты были опущены.

Над маяком появилась изломанная радуга со всеми ее прозрачными цветами. Глядя на нее, он заметил, что цвета бледнеют, и вдруг понял: для него очень важно попасть на свою поляну до того, как радуга окончательно исчезнет. Он ринулся к чаще, упал на живот и пополз внутрь.

Поляна принадлежала ему и была так же красива в облачную погоду. Между деревьями сверкала посеребренная каплями воды паутина. Стояла тишина, хотя над островом дул ветер. Муравьев не было. Ни единого. Но, может быть, они просто спрятались от дождя. Муми-тролль начал нетерпеливо разрывать торф обеими лапами. И опять - запах керосина. Тут они и были, тысячи муравьев, но все мертвые, абсолютно все. Они задохнулись. Кошмар из кошмаров! Произошло ужасное побоище, и ни один муравей не уцелел! Они утонули в керосине.

Муми-тролль поднялся и внезапно до него дошло: "Это я виноват. Как же я не догадался. Малышка Мю не из тех, кто пытается кого-то убеждать. Она действует сразу по настроению или не действует вообще. Что мне делать? Что мне делать?"

Муми-тролль сидел на своей собственной поляне - его навсегда, - раскачиваясь взад и вперед, запах керосина окутывал его. Запах преследовал его всю дорогу домой, и Муми-тролль был уверен, что никогда от него не избавится.

x x x

- Но ведь муравьи - как москиты, - сказала Малышка Мю. - От них надо избавляться! Кроме того, ты прекрасно знал, что я собираюсь с ними сделать. Ты просто надеялся, что я не скажу тебе об этом. Ты хорошо умеешь обманывать себя!

Ответа не последовало.

В этот вечер Малышка Мю заметила, как Муми-тролль крадется через вересковое поле, явно пытаясь остаться незамеченным. Она, конечно же, последовала за ним и увидела, что он рассыпал сахар по краю леса, а потом исчез в чаще с жестянкой в лапах.

"Ну вот! - подумала Малышка Мю. - Tеперь он пытается облегчить свою совесть. Я могла бы сказать ему, что муравьи не едят сахар, и что он все равно растает, потому что земля влажная. И что любому муравью, до которого я не добралась, все это совершенно безразлично, и он не нуждается в утешении. Но зачем суетиться".

x x x

В следующие два дня Муми-мама и Муми-тролль занимались только тем, что вынимали водоросли из сетей.

x x x

Потом опять пошел дождь. Влажное пятно на потолке все увеличивалось. Капли падали - "плип, плип, плип" - в маленький соусник и - "плоп, плоп, плоп" - в большой. Муми-папа сидел в ламповой комнате и с отвращением рассматривал разбитое окно. Чем больше он смотрел на это несчастное окно и чем больше он думал о нем, тем меньше мыслей оставалось у него в голове. Нужно забить окно снаружи или затянуть мешковиной изнутри. Так посоветовала Муми-мама.

Муми-папа чувствовал, что устал, и в конце концов улегся на пол. Зеленое стекло в окне превратилось в красивый изумруд. Муми-папе сразу стало лучше. А немного погодя ему пришла в голову идея, его собственная идея. "Если взять широкую полосу мешковины, намазать клеем, а потом расколоть зеленое стекло на много-много маленьких изумрудов и вдавить их в клей... Муми-папа поднялся. - Какая интересная мысль! - восхитился он. - Между изумрудами можно насыпать белого песка до того, как клей высохнет. Нет, лучше риса. Да, точно - тысячи крошечных белых зерен риса, как тысячи жемчужин".

Муми-папа встал, взял молоток и пошел к разбитому окну. Он начал очень осторожно вынимать стекло. Большой кусок упал на пол и разбился. Муми-папа собрал горсть маленьких осколков и с бесконечным терпением начал обрабатывать их в красивые ровные кусочки.

x x x

Муми-папа спустился через люк после обеда, когда пояс был готов.

- Я померил его, - сказал он, - а потом убрал большой кусок. Так что он должен прийтись тебе впору.

Муми-мама надела пояс через голову, и он очутился на талии, как раз там, где надо.

- Потрясающе! - сказала Муми-мама. - Это самый красивый подарок, какой я получала в своей жизни!

Она была так счастлива, что внезапно сделалась серьезной.

- Мы не могли понять, зачем тебе понадобился рис! воскликнул Муми-тролль. - Он разбухает, когда намокает... так что мы думали, ты используешь его, чтобы как-нибудь починить окно...

- Фантастика, - сказала Малышка Мю с невольным восхищением. - С трудом верится. - Она переставила корыто так, что капли, падающие с потолка, не говорили "плип", "плоп" или "плап", и добавила: - Что ж, скажем "прощай" рисовому пудингу.

- У меня широкая талия, - сказала Муми-мама укоризненно. - И мы вполне можем есть овсянку.

Предложение было встречено гробовым молчанием. Муми-папа слышал, как капли падают с потолка, отстукивая мелодию из трех нот вместо двух, написанную специально для него. Ему это не нравилось.

- Дорогой, если бы я должна была выбирать между украшением и рисовым пудингом, - начала Муми-мама, но Муми-папа прервал ее:

- Сколько пищи съедено?

- Порядочно, - сказала Муми-мама взволнованно. - Ты же знаешь, что такое морской воздух...

- Что-нибудь осталось? - продолжал Муми-папа.

Муми-мама сделала неопределенный жест, означавший, что, кроме овсянки, осталось немногое, но это в конце концов не так уж и важно.

Тогда Муми-папа сделал единственно возможное в такой ситуации: взял удочку, натянул шляпу смотрителя маяка и в гордом молчании выбрал свое самое красивое грузило.

- Я иду на рыбалку, - сказал он спокойно. - Как раз подходящая погода для щуки.

x x x

Северо-восточный ветер утих, но вода все еще стояла очень высоко. Моросил дождь, скалы и море были одинакового серого цвета и выглядели очень печальными.

Муми-папа просидел у черного озера целый час. Ни одна рыба не клюнула. "Нечего говорить о щуке, пока не поймаешь ее", думал он.

Как и большинство пап определенного типа, Муми-папа любил рыбалку. Свою удочку он получил в подарок на день рождения пару лет назад, и это была очень хорошая удочка. Но иногда она стояла в углу с укоризненным видом, будто напоминая, что предназначена для рыбной ловли.

Муми-папа стоял, глядя вниз на черные воды озера, а озеро смотрело на него своим большим глазом. Он смотал леску и положил свою трубку в шляпу. А потом зашагал к подветренной стороне острова.

Там могли водиться щуки, возможно, маленькие, но это хоть что-то, что можно принести домой.

У самого берега в лодке сидел рыболов с удочкой.

- Хорошее место для рыбалки? - спросил Муми-папа.

- Нет, - ответил рыболов.

Муми-папа сел на скалу, пытаясь придумать, что бы сказать. Он никогда не встречал никого, с кем так трудно было бы говорить. Все казалось таким неуклюжим и неловким!

- Я полагаю, здесь немного одиноко зимой, - рискнул он, но, конечно, не получил ответа. Он попробовал еще раз.

- Но раньше вас здесь было двое, конечно. Каким был смотритель маяка?

Рыболов пробормотал что-то и беспокойно заерзал в лодке.

- Он был общительный? Много говорил о себе?

- Все они такие, - неожиданно отозвался рыболов. - Все они много говорят о себе. Он всегда говорил о себе. Но, наверное, я его не слушал. Я забыл.

- Как он сюда попал? - спросил Муми-папа. - Маяк погас до того, как он ушел, или после?

Рыболов пожал плечами и вытянул удочку. Крючок был пуст.

- Я забыл, - сказал он.

В отчаянии Муми-папа сделал еще одну попытку:

- Но чем он занимался целыми днями? Строил что-нибудь? Ловил рыбу?

Широким плавным движением рыболов забросил свою удочку, леска описала красивую дугу, расправилась и исчезла под водой. Рыболов отвернулся и посмотрел в море.

Муми-папа поднялся и пошел. Почему-то это было облегчением - чувствовать себя таким сердитым. Он забросил свою удочку подальше, не заботясь о дистанции, которую должно соблюдать, когда один джентльмен рыбачит рядом с другим. У него клюнуло немедленно.

Муми-папа вытащил окуня весом в фунт. Он поднял большой шум по этому поводу, пыхтя и сопя, шлепая по воде, кидая окуня на камни, - все для того, чтобы как можно больше досадить рыболову. Он посмотрел на неподвижную серую фигуру, глядящую в море.

- Эта щука, наверное, весит около пяти фунтов! - сообщил он, пряча окуня за спиной. - Трудненко будет коптить!

Рыболов не сдвинулся ни на дюйм.

- Это проучит его! - бормотал Муми-папа. - Подумать только - бедный смотритель маяка говорил и говорил о себе, а этот... этот маленький рачок даже не слушал. - И он зашагал к маяку, крепко сжимая окуня в лапе.