Пуля для похитителя - Ирина Дягилева

Мысли его снова и снова возвращались к гувернантке мальчика. Было в ней что–то такое, что заводило и волновало Лимона. Она не походила на тех бесформенных толстух, с которыми он прежде имел дело — покладистых, на все готовых коров, как он их называл, безропотно терпящих его несносный характер. Женщина, с которой он жил в последнее время, крепко–сбитая толстушка, работающая поваром, была старше его на десять лет. Гора быстро нашел бы с ней общий язык на почве жратвы. Она тоже была вечно голодной, и свой голод предпочитала утолять пирогами и плюшками. У нее имелся существенный недостаток: она страшно не любила мыться, поэтому от нее постоянно пахло потом и дешевыми духами. Когда Лимону хотелось женского тела, для него не имело значения, как оно пахнет, лишь бы этого тела было побольше, но зато потом он свою подружку начинал буквально ненавидеть. А она обижалась на Лимона, говорила, что он ее не любит, и плакала, чем ужасно злила его.

Но эта Пульхерия… Сразу видно, что она не такая. И пахло от нее умопомрачительно. А потом — как она вмазала ему! Чуть нос не сломала! Она была похожа на разъяренную львицу, защищая этого мальчишку. К тому же она просто красавица. Вроде ничего особенного, а взгляд не оторвать, так и хочется смотреть на нее с утра до вечера.

Его повариха одевалась безвкусно, вечно обряжалась в какой–то цветастый балахон размером с парашют, в котором она спала и ходила по квартире, и при этом постоянно жевала. А джинсовый сарафан гувернантки очень шел к ее серым глазам, не портила впечатления и голубая с мелкими черными Цветочками блузка. Пожалуй, эта гувернантка была даже крупнее его поварихи, но в отличие от той имела талию. Нет, определенно она классная. С такой не стыдно было пойти в самый дорогой ресторан. Все его дружки от зависти просто бы сдохли.

Гора сидел за столом и ел цыпленка. Он с хрустом вгрызался в птичью тушку, было слышно, как его могучие челюсти перемалывают хрупкие птичьи косточки. При этом он громко чавкал и сопел от удовольствия.

— Слушай, хватит жрать! Или хотя бы не чавкай! — не выдержал и с раздражением заявил ему Лимон.

Гора посмотрел на подельника с изумлением, проглотил кусок, не дожевав его, поперхнулся и сделал изрядный глоток содовой. Потом он вытер тыльной стороной руки рот, отрыгнул газ от шипучки и спросил:

— У тебя плохое настроение, Лимончик? — и, не дожидаясь ответа, объявил: — Я проголодался.

— Да ты вечно голоден.

Гора пожал плечами:

— Ну и что? Я голоден, а ты готов иметь все, что движется.

— Ну ты сравнил! — фыркнул Лимон. — Что может быть естественнее для мужчины?

— …чем только и думать о сексе, — дополнил фразу Гора и вновь принялся за цыпленка. — Ты на нем просто повернут. Маленький Лимон большого секса.

Гора захохотал с набитым ртом, весьма довольный своей шуткой.

Лимон нисколько не обиделся на подельника. Он только самодовольно хихикнул. Лимон никогда не считал повышенную потенцию недостатком, которого мог бы стыдиться мужчина. Многие мужики ради этого готовы есть всякую гадость типа «Виагры». А на Лимона женщины, с которыми он имел дело, никогда не жаловались. Может быть, и этой Пульхерии придутся по вкусу его способности. В мозгу Лимона тут же возникли весьма соблазнительные картины. Он тяжело вздохнул и спросил у напарника:

— Интересно, Гора, а что ты собираешься делать со своими тугриками, когда их получишь?

— Я? — просипел здоровяк, не переставая чавкать. — Куплю автосервис. У меня уже есть на примете один. Небольшая мастерская в Московской области недалеко от кольцевой. Арендная плата маленькая. Золотое дно. От клиентов отбоя не будет. Знакомый пацан продает.

— Что же он свое золотое дно продает? — насмешливо спросил Лимон.

— Он себе пару ресторанов прикупил в Москве, ему теперь не до сервиса. Тем более что он эту работу не любит, считает ее грязной. Она ему вообще по наследству досталась. Ресторанный бизнес этому пацану больше по душе. А у тебя какие планы?

Лимон задумался. Он еще не решил окончательно, как распорядится своей долей добычи. Он ничем, как Гора, не увлекался. Однако у него было тайное желание, которое, пожалуй, его даже немного смущало. Он мечтал о роскошном ночном клубе или даже казино с богато обставленными помещениями — зал с игровыми автоматами, рулеткой и карточными столами, вышколенные официанты, первоклассные девушки. Он много раз видел такое в американском кино, да и друзья, побывавшие в Лас–Вегасе, ему об этом рассказывали. Лимон представлял себя хозяином игорного заведения, в дорогом костюме с сигарой в руках, прохаживающегося по залам, здоровающегося с именитыми клиентами и обменивающегося многозначительными взглядами с привлекательными женщинами…

Прежде чем он успел ответить, мобильный телефон проиграл канкан. Гора вытер салфеткой жирные губы и руки.

— Никак Вато Надарович, — сказал он и поднес мобильник к уху.

Открытое окно, возле которого стоял стол, выходило в запущенный сад с разросшимися кустами смородины и малины. Узенькая тропка среди буйно растущих зарослей крапивы, лопухов и чертополоха шла к висящей на одной петле калитке, за которой была еще более узкая тропка, ведущая к обмелевшей и заросшей ряской речке без названия. Даже не речке, а ручейку, который можно спокойно перейти вброд.

— Алло! — зычно крикнул Гора. — Слушаю вас.

Как только в трубке зазвучал мужской голос, Гора тут же узнал Вато Надаровича, который говорил с осторожностью, взвешивая каждое слово.

— Гора? Это вы?

— Да, это я, Вато Надарович.

— Все прошло благополучно?

— Да.

— Затруднений не было?

— Нет.

— Отлично. С медальоном и браслетом поступили, как было условлено?

— Разумеется.

— Как чувствуют себя… хм… наши гости?

— В полном порядке. Можете не беспокоиться, они сейчас отдыхают.

— Превосходно. Истерик и паники не было?

— Нет, что вы. Они ведут себя вполне спокойно.

— Рад слышать это. Вы должны постараться, чтобы у них не осталось никаких плохих воспоминаний о пребывании у вас. Повторяю: никаких воспоминаний.

— Можете не беспокоиться, Вато Надарович. Я лично за этим прослежу.

— Я позвоню вам завтра в это же время. Чуть не забыл… Что с машиной?

— Мы все сделали так, как вы велели: отогнали ее в тихий переулок.

— А отпечатки пальцев и другие следы?

— Никаких проблем. Мы все были в перчатках.

— Хорошо. Если возникнет необходимость, вы знаете, как со мной связаться.

Прежде чем Гора успел что–либо сказать, мобильный уже отключился. Он положил телефон на стол и задумался. «Ну и хитрый же он, этот Вато Надарович. Расчетливый и предусмотрительный, словно дьявол. Все просчитал, как компьютер. Разработал такой шикарный план, учел все мелочи. Нашел отличное место, где можно спрятать мальчишку и гувернантку на несколько дней. А как он нам объяснял насчет следов, которые могут оставить мокрые ботинки на сухой земле или сухие на мокрой, если вдруг неожиданно пойдет дождь!.. И не забыл про отпечатки пальцев. Он приказал вылизать всю машину, прежде чем бросить ее. И не должно было оставаться никаких улик — ни окурков, ни оберток, ни пылинки…»

— Что сказал Вато Надарович? — спросил Лимон.

— Сказал, что позвонит завтра. Велел нам не распускаться и обслуживать наших гостей по высшему разряду. И чтобы ни–ни!

— «Ни–ни» — это что? Он боится, мы им что–нибудь сделаем? — с кислой миной процедил Лимон, пребывающий в дурном расположении духа.

— Наверняка он наслышан о твоей репутации, — ответил с усмешкой Гора. — Ведь это Вато Надарович, а он знает все!

Лимон промолчал. Гора конечно прав. Вато Надарович действительно знает все. А уж их биографии он изучил досконально, прежде чем пригласить на эту работу. Лимон хорошо помнил единственную встречу с ним у Папы Карло, который подрядил их на это дельце. Папа Карло был хозяином небольшого ресторана, в который частенько заглядывал Лимон с приятелями. Бывал там, правда несколько реже, и Гора. Еда простая, без изысков, но вкусная. Не любил Лимон все эти суши–бары да пиццерии. Где–то он слышал, что вся рыба заражена паразитами. Съешь, а потом от глистов не избавишься. Нет, Лимон — не такой обжора, как Гора, но вкусную еду он тоже любил.

Папой Карло называли Дмитрия Федоровича Силантьева. Никто толком не знал, почему он назвал свой ресторан «Пиноккио»: блюда итальянской кухни у него в меню начисто отсутствовали, но на одной из стен знакомый художник нарисовал гигантский очаг, в котором пламя лизало котелок с варевом. Очаг и котелок были словно настоящие, только очень большие. К тому же свой кабинет Дмитрий Федорович называл каморкой. Помещение действительно было небольшое, в нем с трудом уместились письменный стол, шкаф, сейф и диван, на котором Папа Карло иногда отдыхал с официантками, которых приглашал к себе в каморку на чашку чая. Если девушка отказывалась с ним «выпить чайку», то ее на следующий же день увольняли. Правда, Дмитрий Федорович своих девушек, которых всех без разбору называл Мальвинами, не обижал, зарплату они получали высокую, во всяком случае в полтора раза выше, чем в «Суши–баре у Вахтанга», расположенном напротив ресторана Папы Карло.