Концы в воду - Кристина Агатова

– Зараза! – процитировала я другой сериал.

Привычка есть под сериалы появилась у меня сравнительно недавно, но уже успела стать неотъемлемой частью жизни. Не понимаю, отчего мне раньше не приходило в голову смешивать два удовольствие в одно. Оказалось, что если подобрать вкусняшки под настроение, то даже скучноватые бестолковые часовые походы маленьких человечков с волосатыми ногами становятся почти увлекательными. Кстати, тот сериал я пережила только благодаря чипсам из печи и охотничьим колбаскам.

Сейчас же в доме не оставалось ничего такого, что можно было бы закидывать в рот на протяжении нескольких часов без перерыва, не опасаясь лопнуть.

И тут же в моей голове остро встал вопрос – а в Рябиновке чем скрашивать досуг? Допустим, с приготовлением “настоящей” пищи мы уже решили вопрос – крупы, картошка, тушенка и прочее “долгоиграющее” гордо перегородили половину коридора. А как же развлекаться длинными тихими вечерами?

Эту проблему следовало решить незамедлительно, поэтому я со вздохом оторвала попу от кресла и потопала в ближайший супермаркет.

Хорошая погода, предвкушение отдыха и продуктовое изобилие на время отвлекли меня от грустных мыслей о бренности человеческого бытия. Вероника совсем вылетела у меня из головы. Ну, умерла девчонка, с кем не бывает? Все там будем. Кто-то раньше, кто-то позже.

Сколько уже я повидала за время работы в “Тихом Ангеле”? И молодые, и пожившие, и богатые, и бедные, и полностью здоровые, и насквозь больные. Смерть не щадила никого. Она не была закономерной или справедливой. Она всегда была внезапной.

К этому невозможно было привыкнуть, оставалось только принять. Либо искать другую работу.

Я набрала полную корзину разноцветных шуршащих пакетиков и, не спеша, пошла домой. Солнце уже клонилось к закату, и непривычная жара сменилась приятным теплом.

Я тихо отворила дверь своим ключом. Маринка уже вернулась домой, и, судя по разбросанным кроссовкам, Тарас тоже освободился и пришел за мной. Ребята тихо переговаривались на кухне, не заметив моего прихода.

Я открыла рот, чтобы радостно оповестить их о том, что я уже дома, и тут же захлопнула его обратно. Подслушивать нехорошо, но…

– Да какая она старая? – громко возмутилась Маринка.

– Девяносто четвертого года, – грустно протянул Тарас.

– Ой, прям древность! На два года тебя старше. Развалюха, ага!

Речь явно шла обо мне. Вот это сюрприз! И, судя по тону моего мужчины, он явно был не в восторге от моего возраста.

– Ну не развалюха, конечно, – вздохнул он. – Но страшненькая.

Страшненькая?

Я стала хватать воздух ртом. Да, страшненькая! Но ведь сам выбрал! Не с закрытыми глазами меня в постель затащил, да и потом комплименты расточал.

– Да ладно тебе! – принялась защищать меня подруга. – Ну, не идеал, но там подкрасить, тут подшаманить, конфетка получится. Что же ты, не знаешь, как эти дела делаются?

– Да это ж сколько в нее вложить надо? – снова вздохнул он. – Пока таких денег у меня нет. Чуток косметики погоды не сделают, уж очень потасканная!

Я медленно осела на пол. Потасканная? Да у меня до него, можно сказать, никого и не было! Серьезно? Он так сказал?

– Ну, а что ты хотел? Зато своя, всегда под боком! – утешила Маринка.

Вот это да. То есть, это – аргумент? Под боком. Ну, спасибо, подруженька. Змеюка подколодная! Я с нее, значит, беру чисто символические деньги за жилье, делюсь радостями и печалями, а она…

– Это-то хорошо! – вполне радостно ответил ей Тарас. – Удобно, нечего и говорить. И жрет вроде немного.

– Вот видишь, тоже плюс! – подтвердила Марина.

– Хотелось бы получше, но какая уж есть. И такой рад, если честно!

– Витек об этом, кстати, мечтала, – нанесла очередной удар Маринка.

И вовсе не мечтала я об этом! Да, жаловалась, в порыве слабости, на одиночество, не скрою. Но у меня не было острого желания связать себя отношениями. Хотя, может быть, речь именно о Тарасе? Помнится, я ей говорила, что он мне понравился, а она даже давала советы, как правильно себя вести.

Но это не повод открывать мои сокровенные тайны!

– Прямо мечтала? – удивился Тарас.

Я устала слушать эти гадости и вскочила на ноги. Меня колотила крупная дрожь, а в голову словно напихали ваты. Ни одной разумной мысли не осталось, зато эмоций было хоть отбавляй.

Потерять в один день и парня, и подругу было больно. Очень. Невыносимо.

Можно было бы громко хлопнуть дверью, сделав вид, что я только что вошла и не слышала всей этой мерзости, которую вылили на меня за спиной эти двое, но как жить дальше?

Как обнимать Тараса?

Как смотреть в глаза Маринке?

Как после всего этого доверять людям снова?

Можно было бы постараться простить и забыть все это, как страшный сон. Ведь они разговаривали между собой, значит, не хотели, чтобы я знала. То есть, в какой-то мере берегли мои чувства. Наверное, из жалости.

Но прощать я никогда не умела. А забывать – тем более.

Проще сразу оторвать пластырь, обнажив рану. Да, больно.

Ничего. Заживет.

Мне не привыкать.

Я собралась с силами, решительно шагнула вперед и рявкнула:

– Пошли оба нахрен отсюда!

Две пары глаз в изумлении уставились на меня. Тарас и Маринка перемывали мне кости, попивая отличный крепкий чай с тибетскими травами, который я за приличные деньги заказала в интернете на прошлой неделе. Я сама еще не успела его попробовать, а эти гады наслаждались вкусом и смаковали мои недостатки вместо печенья.

– Витек? – удивилась Маринка и высоко подняла брови. Не ожидала меня увидеть, стерва.

– Рот закрой, овца, – отрезала я. – А то простудишься, и язык твой поганый отвалится!

Глаза бывшей подруги стали совсем круглыми, а челюсть отвисла так, что мне захотелось засунуть туда кухонное полотенце. Мой бывший молодой человек сидел с примерно таким же выражением на лице. Видимо, сейчас его удобный и привычный мирок со мной под боком дал трещину.

Больно, гаденыш? Не так, как мне.

– Вернусь через час. К этому времени вас обоих тут быть не должно. Усекли?

Я развернулась и пошла на улицу.

Смотреть на то, как Маринка собирается, было выше моих сил. Да, я была невероятно зла, но я так привыкла